– Милости просим, гостенек дорогой...

Филька Шкворень удовлетворенно запыхтел. Потом сказал:

– В брюхе сперло. Дух выпустить хочу. - Натужился и гулко, как конь, сделал непристойность.

– Будь здоров, миленький! - смешливо поклонилась в спину Фильки баба, пособлявшая тащить гостя в избу.

– Ну, теперича вноси, благословясь, - облегченно молвил Филька".

Конечно, сказать, что эта сцена напоминает ежегодные оскаровские торжества, было бы некоторым преувеличением. Но американские ассоциации она вызывает неизбежно. Это Клондайк, Эльдорадо, Дикий Запад, американская золотая лихорадка - которая как началась в середине девятнадцатого века, так и по сию пору идет, в других, понятно, формах. Нынешний неоскудевающий Клондайк - это и есть Голливуд. В своих вестернах и мюзиклах он охотно воспроизводит подобные сцены, смягченные, конечно, искусной хореографией. В Голливуде ведь не только стреляют, но еще пляшут и поют.

Вот в том-то и дело. Как ни крути изысканным носом, но Голливуд - искусство, то есть не копия бытия, а создание образов бытия. Не хотите такого высокого слова - искусство, употребите другое, может быть и более правильное: зрелище, организованное зрелище. Но момент организации - это эстетический момент.

Дальше - больше. Что такое голливудская звезда? Это не только актриса или актер, снимающиеся в фильмах, воплощающие не ими придуманные образы. Они сами суть образы, созданные сложной машиной Голливуда, помимо фильмов. Образ звезды как таковой, и не в фильмах только, но в жизни, - непременный элемент голливудской структуры. Все эти сплетни, расходящиеся в десятках миллионов желтой прессы, - это в значительной степени организованные сплетни, игра на имидж, созданный отделами паблисити крупных кинокомпаний для своих фаворитов. Бывали драматические ситуации, когда жизненное поведение звезды расходилось с ее имиджем: такова история Ингрид Бергман, ушедшей от мужа и детей к итальянскому режиссеру Росселини и в незаконном сожительстве с ним родившей еще троих. Она нарушила имидж любвеобильной, но добродетельной женщины, созданный для нее в Голливуде, и Голливуд ее отверг, она вернулась туда уже достаточно пожилой, то есть в другом имидже. Конечно, нельзя сказать, что звезда ведет себя в жизни в соответствии с некими предписаниями, выдаваемыми ему или ей большим начальством. Нет, это дело тоже требует таланта, то есть личного творчества. А имидж может быть каким угодно: например, бэд гай, грубиян. В таком образе выступает гладиатор Рассел Кроу, но, кажется, переигрывает. Недаром ему не дали Оскара за фильм "Бьютэфл Майнд".

Но Голливуд создает не только имиджи кинозвезд. Это дело важное, но все-таки частное. Главное голливудское дело - создание образа Америки, игра с великим американским мифом, который он же сам в значительнейшей мере и создал. А главное в мифическим образе Америки - сюжет удачи, трансфигурация героя, взлет его с бытового уровня на сказочный. Проще сказать: деньжищи сваливаются. И красавица в придачу.

Может ли такой сказочный герой быть сибирским хамом Филькой Шкворнем?

Отвлечемся в сторону и поговорим о статусе господ в бывшем Советском Союзе. На эту тему есть интереснейшие рассуждения в записях литературоведа Л.Я. Гинзбург - о явлении советского антисервиса:

"Роскошь и нищета, подобно искусству, создают ощутимость вещей. Комфорт негативен; он только снимает косное сопротивление быта. Он любит вещи гладкие и обтекаемые, оставляя от них только нужные функции и результаты.

...Для старой интеллигенции комфорт входил в комплекс мещанства, вернее - интерес к комфорту (этим пользуются, но об этом нее говорят). Для поколений, чьей повседневностью были войны, нищета, голод, страх, - обтекаемый быт ассоциируется не с тупой сытостью и духовным убожеством, а с миром и благоволением, с покоем и достоинством человека.

...Деньги и привилегированность смягчают систему, но не позволяют вырваться за ее пределы (только уж самая большая привилегированность)... Антисервису способствует, разумеется, общий беспорядок, но социология его восходит к началам более исконным и далеко идущим. Прежде всего это исконное противоречие личного обслуживания в порядке государственной службы. ...Государственное личное обслуживание алогично, тем паче в неиндивидуалистическом государстве. Оно либо превращается в свою противоположность (взаимная травля обслуживающих и обслуживаемых), либо оно кое-как держится чаевыми, то есть пародийным вторжением частнособственнических экономических отношений.

Для осуществления сервиса требуется либо его механизация, либо признанное неравенство... Наше обслуживание, со всеми его особенностями, неотделимо от противоречивой и смутной природы социальной дифференциации в современном некапиталистическом обществе.

У нас неравенство факт (крайне болезненный), - но в него не верят. До конца в него верят разве что жены ответственных работников.

...В буржуазных условиях (да и в феодальных) низшие вопиют против несправедливости, ненавидят и хотят изменить порядок вещей. И все же неравенство для них не только социальный факт, со всеми его психологическим последствиями, но и некая метафизическая реальность, не поддающаяся ни логике, ни диалектике революционной мысли. Практика неравенства в какой-то мере уцелела (в СССР), но органическое его переживание как непреложной (пусть ненавистной) реальности уничтожено социальной революцией.

Ни те ни другие не верят в правомерность неравенства. Было обещано - не нам, так отцам, - что всем будет одинаково. И то, что не всем одинаково плохо, - обман. Жулики и бездельники как-то достигли того, что им недостаточно плохо, и завели что-то вроде господской жизни. Господа же они не настоящие, считает обыватель (как были прежние господа или как, например, иностранцы), потому что, в общем, все одним миром мазаны".

Интересно посмотреть, как этот текст соотносится с Америкой и с нынешней, посткоммунистической Россией. Начнем с Соединенных Штатов.

Отличие США от прочих капиталистических стран - и главным образом европейских, - в том, что здесь изначально не было неравенства, не было неравенства социальных структур, сложившихся в долгой и сложной истории. Нынешняя Америка началась с нуля, на голом месте, на чистой доске. Теперешнее неравенство в смысле социального расслоения невозможно отрицать, но оно не является в типичной американской психологии травматизирующим фактом. Американцам нравятся богатые. Тем более богачи, которые их развлекают, - голливудские актеры. Зримые носители великого американского мифа - мифа удачи. И американец не будут хамить человеку, который богаче его. Не будет считать существование такого человека личным для себя оскорблением.