Хендрик Херцберг и Дэвид Ремник пишут в журнале "Нью-Йоркер", в выпуске от 1 октября:

Америка лениво дрейфовала в спокойных водах, не знавших бурных течений истории. Сегодня все мы живем в истории. И мы должны понять смысл этой истории - знать, что думать и как действовать. Часть этой задачи - правильно наименовать происшедшее.

В 1993 году политолог Сэмюэл Хантингтон опубликовал эссе "Столкновение цивилизаций", позднее развернутое в одноименную книгу. Его главный тезис в том, что после окончания холодной войны линия раздела пролегла не по национальным и не по идеологическим границам, но прошла между цивилизациями: мусульманской, славяно-православной, конфуцианской, индуистской, японской и западной. Следующая мировая война будет войной цивилизаций. В то время как в своем "Конце истории" Френсис Фукуяма нарисовал успокаивающую картину мира, после падения коммунизма идущего дружным строем к рыночной демократии, Хантингтон дал куда более мрачную схему, которая сейчас, как кажется, заиграла всеми красками, - с главным и непримиримым конфликтом Ислама и Запада.

Схема Хантингтона, однако, страдает упростительством - и прежде всего ошибочно описывает Ислам как монолитную цивилизацию. Фуад Аджами, ученый-арабист ливанского происхождения, живущий в США, утверждает, что исламский мир даже отдаленно не напоминает монолит. Иран, родина исламской революции, полон молодых людей, бунтующих против фундаменталистских священников. Садам Хуссейн создал диктаториальный, но подчеркнуто секулярный режим и в течение десятилетия воевал с Ираном. Лидеры Египта и Иордании нашли возможным заключить мирный договор с Израилем. В Турции и в том же Египте секулярная культура доказала свою выживаемость среди мусульман. Короче говоря, мир Ислама достаточно резко разделен и расколот.

И острые края этого раскола больше всего язвят таких, как Осама бин Ладен, пытающихся свалить умеренные арабские режимы. "Война цивилизаций" - как раз то, чего они хотят добиться своими акциями. Их цель - спровоцировать такую войну, и чем крупнее она будет, тем лучше.

То есть война цивилизаций, просто даже их непримиримость - это не столько факт, сколько некий проект, овладевший фантазией фундаменталистских провокаторов,- не столько данное, сколько заданное. Осама и подобные ему эту войну провоцируют или даже уже спровоцировали. Значит ли это, что единственно правильная стратегия Запада - не поддаваться на провокацию? И между прочим такие голоса раздаются в самой Америке: ограничиться, мол, можно исключительно созданием внутренней обороны, сделать неуязвимой Америку, построить американскую крепость. И нельзя сказать, что в такой позиции совсем уж нет резонов. Но в приницпе это страусова политика. В какую крепость уйдешь, какие мосты поднимешь, когда мир стал действительно един и взаимозависим? Когда Соединенные Штаты, к примеру, находятся в такой зависимости от нефтяных запасов стран Персидского залива?

Вот тут и поднимаются голоса людей, выражающих позицию некоего потенциального изоляционизма. Сейчас крайне обострился вопрос о разработке внутренних источников нефти - на Аляске. Нила Нила Банерджи пишет в НЙТ от 21 октября:

Главная причина американской терпимости к саудовскому режиму - нефть. В США живет пять процентов мирового населения, но на его расходы идет 25 процентов ежедневно потребляемых в мире 76 миллионов баррелей нефти. 10 процентов из этого идет на американские автомобили.

Дэн Рейхер, бывший заместитель министра энергетики при Клинтоне, говорит: "Может быть, патриотизм означает нечто большее, чем подъем флагов? Может быть, он значит также - подъем энергетики?"

Возражают на это следующим образом (передовая статья той же НЙТ на следующий день):

С начала энергетического кризиса 1974 года зависимость Америки от импорта нефти выросла: десять лет назад он составлял 47, сейчас 60 процентов всей потребляемой нефти. Немного менее четверти импортируемой нефти приходит из стран Персидского залива. В 74 году оттуда вывозился 1 миллион баррелей нефти в день, сегодня - два с половиной миллиона.

Разработка аляскинских месторождений даст полтора миллиона баррелей ежедневной продукции примерно к 2020 году. Но повышение экономичности автомобильных моторов к уровню 40 миль на галлон даст к тому же 2020 году экономию двух с половиной миллионов баррелей ежедневно: цифра, равная сегодняшнему ежедневному ввозу из Персидского залива.

Это экономика. А вот какая политика вокруг этого разворачивается. Рок арабского Востока - на него свалились дурные, незаработанные деньги. Саудовская Аравия - не только главный поставщик нефти в США, но в то же время главный финансист фундаменталистских движений и групп, оплот пресловутого ваххабизма. Этот гнилой режим отнюдь не Америку ненавидит, а боится за себя - и вот откупается от экстремистов, надеясь направить их деструктивную энергию в иные каналы. Это выразительный пример внутренней расколотости исламского мира. При этом саудовские принцы - отнюдь не темные варвары, думающие только о том, чтобы мясо белых братьев жарить. И если вспоминать историю русских войн на Кавказе, подобный пример и там имелся: нищая Чечня и богатый Дагестан. В конце концов туда клин и вбили. Вот перспектива нынешней мировой политики: вбивать клинья в различные, так сказать, естественные надломы и посильно их расширять и расшатывать. Не религиозные войны, не крестовый поход - а тонкая дипломатия, восстребовавшая новых Меттернихов и Талейранов. Разделяй и властвуй - это, кстати, задолго до Талейрана было придумано. Сложность создавшейся ситуации в том, что она требует от Запада опоры не столько на его материальные, сколько на интеллектуальные ресурсы - требует максимальной мобилизации последних.

Как бы там ни было, но положение ныне создавшееся апеллирует к активности, а не к фатализму. И неужели вы (обращаюсь к г-ну Сердюченко), неужели вы думаете, что Запад утешится Шпенглером?

Бердяев назвал свою статью о книге Шпенглера "Предсмертные мысли Фауста". Мой львовский критик тоже вроде бы готов к смерти - вместе со всем белым человечеством. И он заканчивает свою статью ссылкой на роман Камю "Чума". Но я задам ему еще два вопроса. Можно ли говорить, что доктор Риэ потерпел именно экзистенциальное поражение? Мы привыкли думать, что экзистенциально он как раз победил. И второй вопрос: вправе ли мы называть людей - любых людей, хотя бы и Востока - чумой?