Должно отпустить.
Вот только дверь за каким-то хером оставил открытой…
И с трудом пойманный дзен ломается, потому что приходит Марта.
Садится на стул возле моей кровати и гладит по руке.
Не смотрю на нее, руку убираю, без слов показывая, что не желаю ее помощи и участия.
Вообще ничего не желаю! Только чтоб в покое оставили уже!
Дали нормально прийти в себя, принять решение…
Никаких баб больше! Только для секса. Как отец… Долгие годы после смерти матери, пока Марта не появилась.
Это ему повезло, два раза в жизни встретить настоящих женщин, а не тварей продажных.
А я, значит, не в него такой везунок!
Да чтобы я хоть раз в жизни!
Да никогда больше!
Ни одну девку!
Тогда что? Спорт? Учёба? Отец настаивает, чтобы я пошёл по военной части, потому что у нас династия военных, дед мой и прадед тоже офицерами были.
Я не хочу и все надеюсь, что мачеха родит сына, моего кровного брата. Вот он пусть и продолжает династию.
А у меня свой путь.
– Никита, что случилось?
Все же решает заговорить… Блин…
Я не могу прогнать Марту. И отвечать не могу, боюсь, что взорвусь, нагрублю, обижу ее, а нельзя. Лучше я заставлю себя не двигаться.
Закрываю глаза, надеясь, что Марта сама свалит.
Чёртовы пухлые губы, чёртовы сиськи, крутые стоячие троечки, тут же принимаются путаться в моих мыслях. Я слышу смех Инессы и куда-то бегу следом за ней… Дурак… Дурак…
Как же так? Почему так неосторожно я влетел?
– Никита, ни о чём не беспокойся, – выводит в реальность голос мачехи. – И постарайся ни о чём не думать.
– Что ты имеешь в виду? – не глядя на Марту, я продолжаю смотреть в высокий потолок.
И вот вообще не интересно, что она там себе напридумывала. В любом случае, говорить ей не собираюсь ничего.
Ощущаю себя полностью сухим и безжизненным, как пустыня.
– О том, что отец приедет завтра. Посиди, поиграй в компьютер, никуда не ходи, ничего не делай, – монотонно говорит Марта, снова успокаивающе, медитативно поглаживая мою руку. – Просто дождись его. Отец всё решит.
– Решит что? – хмыкаю я уныло.
– А это неважно, Никита, – строго отвечает она. – Ты должен знать, что папа твой решает все вопросы. И мы должны сейчас на него надеяться и держаться вместе.
– Вообще не понимаю, о чем ты… Я хочу побыть один, Марта.
– Я ещё раз повторяю, – жестко, сурово даже, говорит Марта. – Всего лишь сутки, займи себя чем-то. Я разрешаю не есть, не пить, не вылезать из компьютера. Главное, дождись отца.
– Почему?
Это вопрос не к Марте сейчас…
Она себе явно что-то жуткое придумала, а у меня сил нет ее переубеждать… К тому же, реальность и в самом деле хуевая.
Почему я ей не понравился?
Почему другие девки на меня вешаются, а ей я никак не пришёлся по вкусу.
Малышом называла… А ночью так стонала, так кончала…
Блять, все!
– Ладно, хрен с ним, – я соглашаюсь, лишь бы Марта отстала со своими спасительными лекциями.
Сажусь на кровати и тру лицо ладонями.
Почему, почему, почему??? Да потому что сука! Бандитская подстилка! Вытравить тебя из души!
Действительно, надо отвлечься, пострелять каких-нибудь зомбаков… А то так недолго и самому зомбаком стать…
А может, её зовут не Инесса.
Может, в ней только сиськи натуральные.
– Никита! Ты меня слышишь?!
– Слышу, не ори! – рявкаю неожиданно даже для себя самого.
Марта шарахается, сужает глаза, но ничего не говорит.
– Прости, – выдыхаю я, чуть смягчаясь.
Она реально помочь хочет… И она беременная… Возможно, там, в животе у нее, мой брат, продолжатель славной династии военных…
– Папу дождись, ужин сюда принесу, – отрывисто и четко отвечает Марта и выходит из комнаты.
Обиделась, все же…
Ничего, потом извинюсь…
Слышу через дверь, как она наказывает моей сестре ко мне в комнату не лезть.
Чуткая баба. Хоть и обиделась, а все равно переживает и оберегает…
Падаю на свой стул, включаю комп.
Сейчас надо просто с головой уйти на сутки, пока отец не приедет.
Но отцу я ничего не скажу, он никогда не узнает о девочке Инессе, о том, что у неё в сумке пистолет, что она связана с криминалом и бандитами… Скорее всего, её там трахают… Такую соску… Конечно.
С силой луплю по столу, «клава» подпрыгивает.
Дышу, считаю до десяти и обратно… И принимаюсь смотреть на творчество китайских производителей. У них, кажется, была какая-то годнота из игрушек.
Когда погружаюсь в игру, ощущаю мелкое копошение рядом с собой, усмехаюсь…
Мини-Марте было сказано не лезть, но она – дочь своего отца и своей матери. И сама принимает решение, когда и кого осчастливливать своим присутствием.
Сестра, открыв рот, смотрит, как я прыгаю по небоскребу в антураже постапока, молчит, только носиком взволнованно дергает, как мелкая лисичка.
И мне почему-то становится легче.
Глава 7
У Георгия Николаевича Кирсанова такой же серо-голубой взгляд, как и северное небо над просыпающейся весенней тайгой.
Высокие хвойные деревья, под которыми лежит снег, и в глубокой лесной тишине время от времени слышится резкий треск ломающихся ветвей из-за мокрых сугробов, оставшихся от зимы на широких лапах раскидистых сосен.
Прохладный ветер приносит ароматы земли, черничников и мхов, и в этой дикой, почти нетронутой природе, чужеродным кажется запах дыма, что валит из трубы дома.
Жжет Георгий Николаевич Кирсанов исключительно берёзовые дрова, сухие, жаркие, одни из лучших, потому что гости приехали самые лучшие: брат двоюродный, Кирилл Михайлович Кирсанов и его партнер по бизнесу и надёжный друг Пётр Григорьевич Алексеев.
Втроём друзья выбрались в этот раз во владения Георгия, которого немногие панибратски называли Юрой.
Дом, стоящий на фоне леса, сложен из бруса, покрашен чёрным, полностью сливающимся с темнотой сосен, одноэтажный, но вместительный.
На крыше за время уже выросли мхи, и к ним присоседилась тонкая берёзка.
Юра чистить крышу не собирался, а наоборот, чем сильнее природа поглощала его владения, тем колоритней они становились для городских гостей. Такая экзотика, надо же!
За нее и приплатить можно…
Редкие сосны подбираются прямо к мрачному фасаду. Вокруг дома – отмостки, выложенные разноцветными плоскими камнями, и шикарная терраса, на которой стоят мангал, раскладной столик и три шезлонга.
Вот на этих шезлонгах и располагаются мужчины, лениво перебрасываются фразами, пьют пиво, местное, купленное у пивовара, живущего недалеко на хуторе. К нему, говорят, из Питера даже приезжают…
На этом же хуторе было взято мясо и мешок картошки.
Так что стол теперь просто отменный, не особо обильный, без изысков, но сытный и, естественно, по мужским меркам, полноценный.
Георгий и Пётр уже пару минут молчат, медитируя на гладь озера и погрузившись в размышления.
Им в самом деле есть, о чём подумать.
Высокий, жилистый блондин, с сединой на висках, Кирилл Кирсанов, чуть в стороне разговаривает по телефону, стреляя голубыми глазами по глубине леса, периодически оборачиваясь на хруст веток и отмахиваясь от дыма.
Ароматный мясной дух пропитывает прозрачный воздух так, что слюни во рту собираются… И столько предвкушения…
Было бы. Если б не семья.
Кирилл Кирсанов в очередной раз щурится с досадой, отодвигая от уха трубку спутникового телефона.
И хотя громкая связь не включена, на пару метров отчётливо слышится взволнованный голос Марты Кирсановой.
Говорит она долго, с эмоциями, перей переходя на ультразвук, и в эти моменты Кирилл отставляет трубку от уха, косится на многозначительно скалящихся друзей и пытается сдержаться и не наорать на кричащую жену.
Но любое терпение не безгранично, а Марта обладает потрясающей способностью выводить его из себя буквально за пару минут.
– Чертовка, – не выдерживает, наконец, Кирилл, повышая голос на жену, – прекрати так кричать и прекрати беспокоиться! Ты сына моего носишь. Будь осторожна, следи давай за собой!
