Вот, теперь все выпили, поставили бокалы и зааплодировали.

«Сегодня на сцене выступает мастер!»

Климент Ефремович, быстрыми движениями провинциального факира достал откуда-то приличного размера коробочку, обитую снаружи зелёным сафьяном, подошёл к Ахмерову, передал ему со словами: «Открывай!» Внутри, на выстланой атласом поверхности лежал, отсвечивая воронёной сталью, «ствол». Рядом в выемке – запасная обойма. Пустая. Основная в рукоятке тоже была пустая. На той же рукоятке блестела пластина с гравировкой.

Приняв из рук маршала открытую коробочку Ахмеров только и смог произнести:

- Спасибо, товарищ Сталин. Служу трудовому народу.

Следующий тост был поднят за здоровье товарища Сталина. Разряжая двусмысленность создавшейся ситуации, его предложил Владимир Иванович. Все с удовольствием и облегчением выпили за здоровье великого вождя. Дальше застолье пошло по накатанному пути. Все, включая членов политбюро, отдали должное творчеству мастеров кулинарии. И если сотрудники института, включая Чкалова, с удовольствием дегустировали неизвестные им блюда, то члены были заняты узбекскими блюдами. И, в общем, не прогадали. Анастас Иванович Микоян заметил рядом с собой бутылку коньяка «Узбекистан» ташкентского винзавода и не дожидаясь когда обслуга нальёт, сам заполнил на треть свою рюмку. Чисто для дегустации. Продегустировал – понравилось. налил себе и сидящему рядом Булганину. И стали ждать следующего тоста. Кстати, ждать пришлось не долго, следующий тост был за партию большевиков. Все с удовольствием выпили, включая обоих «диск-джокеев». Хотя, Джамилов с Новиковым пили только «Пепси Колу». На общем столе она тоже была, но значительно меньше чем спиртного. Минут через двадцать, когда первый голод и жажда были утолены, а нетрезвые разговоры ещё не начались, Михаил Иванович сказал: - Эх, Хрущёва не хватает! Он бы нам на гармошке сыграл, а мы бы спели.

- Товарищ Калинин, а ты не веришь в силу технологии двадцать первого века. – Это товарищ Сталин продолжил управление ситуацией за столом, - товарищи музыкальные ведущие, можете поставить музыку, под которую Михаил Иванович хотел бы спеть?,

- Заказывайте, товарищ Сталин! – ответил за обоих Богдан Алексеевич.

- «Из-за острова на стрежень» можете? – вместо Сталина продолжил «всероссийский староста».

- Через минуту, - Евгений Александрович начал священнодействовать на ноутбуке.

И действительно, через минуту, даже меньше, раздался звук оркестра народных инструментов и сочный баритон заполнил залу песней о знаменитом атамане.

- Ну, так не пойдёт, он нам петь не даёт, он нас всех перепевает, - недовольный голос Михаила Ивановича обратился к «диск-джокеям».

- Сейчас всё будет, - Богдан Алексеевич включил режим караоке, раздалась минусовка и на экране появились строки текста песни.

Сидевшие за столом в начале не поняли, что творится, но быстро разобрались, и сперва робко, а потом смелее, все присутствующие присоединились к исполнению нетленного хита пьянок всех народов СССР. В конце песни получилось, даже, красиво. Потом спели ещё несколько, как советских современных 1939 году, так и советских 50-80-х годов, благо в караоке Джамилова было много чего. А текст учить не надо, он появляется на экране.

- Смотри – ка, как удобно, - заметил Калинин сидящему рядом с ним Ворошилову. – Песня это хорошо, - не унимался Михаил Иванович, - а Микитка ещё и плясал здорово.

- Да, товарищи узбекистанцы, поёте вы хорошо, а как у вас с танцами? - это уже Иосиф Виссарионович подхватил тему поднятую Калининым.

- Танцевать мы, наверное, не сможем сейчас, к сожалению, но показать, как мы пляшем на своих корпоративных вечерах – пожалуйста. – И Богдан Алексеевич поставил на проектор краткий сюжет из "корпоратива" фирмы, в которой служили и он, и Ахмеров с Левицким, и Евгений Александрович. Под звуки популярной песни деда Мороза о том, как он со снегурочкой шёл с Камчатки, и куда она ушла без него, лихо отплясывали все вышеперечисленные товарищи.

- А это что за танец такой? - через пять минут спросил вождь, когда сюжет закончился.

- Просто людям весело – Новый год, товарищ Сталин и каждый пляшет в меру своих талантов. – Левицкий попытался объяснить танцы, которые, по мнению вождя ни на что не похожи.

- А мне понравилось, и музыка, и движения танцующих, - это Калинин высказал своё, не совпадающее мнение. – Так даже я смог бы.

В это время Джамилов поставил марш артиллеристов из кинофильма «В 6 часов вечера после войны» и все споры прекратились. Хорошая песня сразу примирила сидящих за столом. К третьему куплету почти все уже подпевали припев: «Артиллеристы – Сталин дал приказ».

Песня закончилась, вновь поднялся Сталин и спросил:

- А не посмотреть ли нам какой-нибудь хороший фильм? – это был даже не вопрос, а скорее приказ.

Но товарищ Джамилов, под чутким руководством Левицкого, предусмотрели и такой вариант. Сегодня на большом экране был фильм «Неуловимые мстители». Если окажется мало, то ещё и «Новые приключения неуловимых».

Ахмеров, практически не глядя на экран, где наизусть знакомые герои, под одобрительные высказывания членов политбюро в миллионные разы совершают свои подвиги во славу революции, старался ухватить промелькнувшую в его не совсем трезвой голове, важную мысль. Что-то связанное с днём рождения и со Сталиным. Наконец, путём неимоверных усилий по внутренней концентрации, он понял. Вот оно – озарение. Финскую войну чуть не просрали, готовили наспех и на скорую руку, потому, что хотели преподнести победу к 21-му декабря 1939 года, ко дню рождения товарища Сталина. «Что там финны, какие-то чухонцы. За три недели успеем, к празднику. За то и награда будет ого-го какая». Дикая злость и даже типа брезгливого отвращения поднялось из глубин сознания к виновникам этого. А кто виновник? Полмиллиона народу положили или превратили в инвалидов. За что, за пузо своё ненасытное, за блестящие «цацки». Народные генералы. Видимо эти переживания отразились на лице Ахмерова, что даже Левицкий наклонился к уху и спросил: «Всё в порядке?».

- Да, всё нормально, только устал, видимо.

А в это время на экране герои рассказывали о своих подвигах Семёну Михайловичу Будённому. Михаил Иванович Калинин, показывая пальцем на экран, радуясь, что узнал, говорит:

- Глянь-ка, Свердлин как хорошо Будённого играет. А тебя, почему нет, Клим? Вы ведь всегда вместе были.

- Не знаю, Михаил Иванович. Артиста, видимо, не нашлось похожего. Не может же Свердлин играть и меня и Семёна Михайловича.

Дружный смех среди членов политбюро показал, что шутка дошла.

Фильм досмотрели, второй, пока, не понадобился. Снова пошли тосты за родину, за пролетариат и так далее. Время от времени почти все выходили перекурить на большую крытую веранду. Члены с удовольствием дегустировали сигареты «потомков», от которых отказались в прошлый раз. Во время последнего перекура Чкалов подошёл к Ахмерову и тихо сказал:

- После следующего тоста встанешь и скажешь, что у нас распорядок, нам надо возвращаться в кремль. Товарищ Сталин хочет остаться только с членами политбюро. Понятно?

- Так точно, товарищ комбриг. – Тихо, но внятно ответил подполковник.

Так оно и получилось. Только после этого пришлось ещё выпить «на посошок» и «стременную».

«Хорошо, ещё не «забугорную» со всеми 8- ю остальными», - подумал Левицкий. «Не забугорную, а заворотную», - подумал Ахмеров.

Утром, после вечерних посиделок на даче Сталина, пока товарищ Чкалов не пришёл, занятый делами по своему личному плану, и никого из посетителей ни конструкторов, ни генштабистов не было, Ахмеров решил собрать совещание по уточнению планов на ближайшее время. В начале, выслушали отчёт Левицкого о том, как он съездил (слетал) в Ташкент и какое оборудование он привёз оттуда. Оказалось, что с приёмом гостей не было никакого затруднения. Больных артистов, военных и конструктора Поликарпова практически сразу взяли в свои мягкие, но крепкие руки медики. Всем им, включая Булгакова, обещали дать возможность работать, но не в ущерб лечению. О впечатлении, которое произвёл Ташкент на вновь прибывших жителей 1939 года, не имеет смысла писать вновь. Остальных разместили в маленьких пустующих гостиницах в тихом центре Ташкента. Эти двух-трёх этажные здания, достаточно интересной архитектуры с маленькими двориками внутри, сразу понравились гостям. К деятелям культуры СССР сразу начались визиты деятелей культуры Узбекистана. Левицкий понял, что его миссия окончена, и он благополучно передал заботу о них со своих плеч, на плечи мастеров искусства.