– Так ты это сделала? – не сдавалась я.

– Сделала что?

– Позвонила ей.

– Нет. Я не стала ей звонить.

– А почему?

Хелен нахмурилась и убрала руку с моего локтя:

– Потому. Мне не нужна была другая работа. По крайней мере сейчас. У меня и так кругом сплошная засада. – Ее глаза затуманились.

– Ладно. Забудь, – поспешно сказала я. – Ты вовсе не обязана мне что-либо рассказывать.

– Не парься. – Ее увлажнившиеся глаза просияли. – Я никому не скажу о том, что ты говорила вчера вечером.

У меня схватило живот. Что конкретно я успела ей выложить? Я прокрутила в голове события вчерашнего вечера. Господи Иисусе! Теперь я вспомнила. У нас состоялся еще один разговор о Дэне. Ну конечно! Я говорила о нем. И явно сболтнула лишнего.

Хелен снова потянулась к мне и крепко схватила меня за руку:

– Тейт, я ведь тогда сказала это на полном серьезе. Честное слово!

– А что конкретно? Повтори, – попросила я, опасливо покосившись на свою новую знакомую.

– Что все останется между нами. Железно!

Я беспокойно поерзала на сиденье.

Вчера мы обе возвращались домой в легком подпитии. Что было, то было. Вплоть до настоящего момента я считала, что Хелен надралась сильнее меня, но оказывается, она гораздо лучше запомнила тот разговор. И прямо сейчас ее слова прозвучали в моей голове тревожным звоночком.

– Ну и кого еще ты знаешь в нашем банке? – Мое сердце тревожно забилось.

– Никого, – заверила она меня. – Повторяю еще раз для идиотов. Я вовсе не собиралась на вечеринку. Это был всего лишь предлог, чтобы попасть в здание.

– А если бы тебя кто-нибудь узнал?

– Кто? Это был корпоратив вашего банка.

– Как насчет Хейли?

– Я ведь уже говорила, у нас с ней чисто шапочное знакомство. Ну, придумала бы какое-нибудь объяснение, – пожала плечами Хелен, а когда я молча уставилась на нее, добавила: – Тейт, я на твоей стороне. Я никому ничего не скажу. Правда, правда! И я больше не собираюсь залезать на крышу. Если тебя именно это волнует.

Я перевела дух:

– Честно?

– Честно, честно! Я просто хочу найти сережку. Вчера вечером… Короче, это было тогда. Ну а сейчас все изменилось. – Она повернулась ко мне лицом и тихо объяснила: – Я хотела быть со своей бабушкой. Она была для меня опорой. Мне ужасно не хватает ее. Я только собиралась… Похоже, тогда я считала, что хочу именно этого. Но, Тейт, ты мне реально помогла. После разговора с тобой я поняла, что…

– Что на свете есть кто-то, у кого жизнь еще более отстойная, чем у тебя?

Ее рот скривился в улыбке.

– Типа того, – сказала она.

Когда такси подъехало к офисному зданию номер 225 по Истчип, Хелен вылезла из машины и прошла вслед за мной через вращающиеся стеклянные двери. За стойкой охраны никого не оказалось, и я заколебалась, чувствуя на себе выжидательный взгляд своей спутницы, но затем, отбросив сомнения, провела нас обеих через турникет в маленький холл и остановилась возле лифта. Хелен покачала головой:

– Ты разве забыла, что обратно мы спускались по лестнице?

Мы направились по коридору мимо застекленного внутреннего дворика, а затем через двустворчатые двери прошли к внутренней лестнице, где тут же включилось сенсорное освещение. Хелен замерла и подняла на меня глаза.

– Ужасно не хочется заставлять тебя тащиться наверх, – сказала она. – Почему бы тебе не подняться на двадцать пятый этаж на лифте? Ты могла бы проверить террасу на крыше и потом пешком спуститься ко мне. Я пока начну прямо отсюда и буду потихоньку подниматься по лестнице, осматривая каждую ступеньку. Встретимся на полпути или типа того. Так мы сбережем время. А заодно и свои ноги – как твои, так и мои.

Я замешкалась, мне снова стало не по себе. Я отвечала за нахождение Хелен в здании, а следовательно, не имела права никуда уходить. Хотя, с другой стороны, ее предложение имело смысл. Мы намного быстрее найдем сережку, если разделимся. Да и вообще, без пропуска Хелен просто физически никуда не могла от меня деться. И самое главное – эта мысль засела в моем подсознании, – она не успела бы попасть на крышу раньше меня, ведь я собиралась подняться на лифте, а ей как-никак придется тащиться пешком на двадцать пятый этаж.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда почему бы нам не встретиться на лестнице, скажем, на пятнадцатом этаже? Плюс-минус. А если устанешь, можешь остановиться и подождать, пока я к тебе спущусь.

– Похоже на план, – кивнула Хелен.

– Только не вздумай заходить в коридоры, хорошо? – попросила я. – Это, конечно, само собой разумеется, но, если уборщики или кто-нибудь еще откроют тебе дверь, ты ни в коем случае не должна заходить.

– Конечно же нет, – успокоила меня Хелен. – Да и с какой стати? Вчера я не заходила на другие этажи. А если увижу уборщиков, то просто поинтересуюсь, не находили ли они сережку. На худой конец попрошу тебя поговорить с ними в понедельник. Ну как, договорились?

– Конечно. В понедельник я непременно поспрашиваю всех вокруг. Только, ради бога, не делай ничего такого и не ходи куда нельзя, чтобы не навлечь неприятности на мою бедную голову! Хорошо? – умоляющим тоном спросила я.

– Обещаю, – улыбнулась она, энергично кивая. – Я никуда не денусь.

Она описала мне потерянную сережку, затем внимательно оглядела пол вокруг внутренней лестницы и стала медленно подниматься, осматривая каждую ступеньку. Я вернулась в холл и вызвала лифт, который, прибыв буквально через минуту, доставил меня прямиком на двадцать пятый этаж. Пройдя мимо входа в бар, я вгляделась в стекло. Дверь была заперта, в баре ни души. Вспомнив, что Хелен во избежание встречи с охраной обошла площадку перед входом в бар, я повернулась и, внимательно глядя себе под ноги, направилась к аварийному выходу и пожарной лестнице на крышу.

На крыше было холодно и темно. Работал лишь один аварийный светильник с датчиком движения, практически не дававший света. Справа от меня светящаяся верхушка «Осколка» пронзала ночное небо, словно луч маяка, однако бо́льшую часть крыши окутывала тьма. Я вытащила из кармана телефон, включила фонарик и повторила путь, который мы с Хелен могли проделать вчера ночью. Направив фонарик на световое окно и парапетное ограждение, а затем на тот пятачок, где мы стояли, я обнаружила пустую винную бутылку, по-прежнему валявшуюся на бетоне возле светового окна, а также сигаретные окурки. Значит, уборщики сюда еще не приходили. Однако тут трудно было что-либо разглядеть, и это немного пугало. Увидев при свете фонарика, что край крыши находится в опасной близости, я решила уговорить Хелен продолжить поиски в понедельник, возможно с привлечением службы охраны.

Вернувшись в здание, я обвела лучом фонарика площадку около аварийного выхода, затем проскользнула по коридору мимо бара и лифта, завернула за угол, вышла через дверь на внутреннюю лестницу, перегнулась через перила и прислушалась, пытаясь определить, где сейчас Хелен. Тишина. Наверное, она по-прежнему находилась далеко внизу.

Аварийное освещение внутренней лестницы было лучше, чем одинокая лампочка на верхней террасе, однако я для надежности включила фонарик и по мере спуска обшаривала с его помощью каждый угол. Добравшись до пятнадцатого этажа, я посмотрела вниз и снова позвала Хелен. Мой голос эхом прокатился по лестничной клетке, но в ответ я опять услышала тишину. Немного подождав, я спустилась на четырнадцатый этаж, затем – на тринадцатый, на двенадцатый, где снова перегнулась через перила.

– Хелен! – крикнула я. – Ты там?

Нет ответа. Я подошла к двери в коридор и заглянула туда. Может, на одном из этажей Хелен увидела через стекло уборщиков и по какой-то причине решила поискать сережку в другом месте. Найдя в телефоне номер Хелен, я нажала на кнопку вызова, однако попала на голосовую почту. Мне снова стало не по себе. Куда запропастилась эта странная женщина?

Должно быть, решила спуститься по лестнице, подумала я. Другого пути здесь просто-напросто не было. У меня сердце ушло в пятки, когда я представила, что ее поймала и допросила охрана. Или… вероятно, она уже отыскала сережку. Да! Вероятно, пропажа нашлась и Хелен теперь ждет меня на первом этаже.