– Пока ты ехал на поезде, тебе попался хоть один человек за время пути? – не удержалась Энни.

Джейсон на секунду задумался, а потом пожал плечами:

– Да я как-то не обратил на это внимание. Пустили на поезд? Пустили. Никто не трогает? Ну и ладно. Мне же спокойнее.

Несколько минут они помолчали, затем Джейсон внезапно спросил:

– Слушай, а на кого ты училась?

– На историка.

В его взгляде промелькнуло уважение, смешанное с недоумением:

– Интересно, почему такой выбор. Я лично никогда не любил историю: мне было сложно запоминать все эти имена, даты, события… Да и к тому же история – это о прошлом. Зачем она нужна мне, если впереди – только будущее? – Джейсон выглядел крайне заинтересованным этой темой.

Энни снисходительно улыбнулась:

– Очень даже зря. Знание истории помогает понимать современный мир. Почему мы живем именно так, а не иначе. И, исходя из того, что мы имеем сейчас, предполагать, что нас ждет в будущем. Я специализировалась на шестнадцатом веке. Это был один из самых сложных периодов… – Энни снова резко замолкла, подняв неуверенный взгляд на собеседника. – Да и к тому же меня всегда интересовали мои предки.

Джейсон после ее слов заметно оживился, убрал руки с груди и уселся поудобнее:

– А что с ними?

Девушка замялась. Джейсон не был похож на человека, которому было бы интересно слушать про ведьмачество. В лучшем случае он бы принял ее за сумасшедшую, копающуюся в выдуманных легендах.

– Мама рассказывала… всякое. – Энни постаралась сделать вид, что это не имеет такого большого значения. – Что они были необычными людьми…

– Интересуешься магией? – неожиданно спросил Джейсон. Энни испуганно на него взглянула. Но ни в голосе, ни в выражении лица парня не было сомнения или упрека, лишь любопытство.

Поняв, что тыкать в нее пальцем с воплями «ведьма! ведьма!» никто не собирается, Энни чуть осмелела:

– Немного.

Скрывать очевидное было уже бессмысленно, но всю правду она рассказывать не собиралась. По крайней мере пока.

К ее удивлению, Джейсон подался вперед и сложил руки на столе:

– Мне всегда было интересно все, что связано с колдовством. Наверное, если бы я родился девочкой, мне было бы легче, – он усмехнулся, а сердце Энни от его слов готово было выпрыгнуть из груди. Если бы родился девочкой?

– Моя бабка была ведьмой, – скорее всего разглядев немой вопрос в ее глазах, пояснил он.

Бешено забившееся сердце девушки ухнуло вниз. Энни сглотнула:

– Правда?

Джейсон кивнул. Не было похоже на то, чтобы он шутил. Получается, если бы он действительно был девочкой, напротив Энни сейчас сидела бы точно такая же ведьма как и она!

– Просто ты заговорила о шестнадцатом веке и о необычных родственниках, и мне захотелось поделиться с тобой. Надеюсь, ты не примешь меня за сумасшедшего? – Джейсон прищурился.

– Нет, что ты! – воскликнула Энни. – Меня действительно интересует история магии. И вообще удивляет, что многие люди до сих пор даже не догадываются о том, что она мало того, что возникла давно, так еще и не знают, что она существует до сих пор! Жаль только, ее так мало… – с сожалением добавила она.

– Ты когда-нибудь встречала ведьм? – спросил молодой человек, отчего-то окидывая ее оценивающим взглядом.

– Д-да, кажется… – Энни по привычке хотела смягчить углы, но потом вспомнила, что Джейсон минуту назад признался ей, что сам едва не родился колдуньей, и уже более уверенно произнесла: – Встречала. Ей было сто пятьдесят лет, и она рассказала мне много… разного. Например, мне всегда было интересно, откуда появилась магия и из-за чего она начала исчезать. Та женщина рассказала, что причиной стал некий вирус, который распространялся только среди ведьм. Якобы группа исследовательниц отправилась на поиски древних захоронений, которые могли быть источником могущественной силы, но, открыв одну из гробниц, надышались пыли, которая впоследствии оказалась отравой. – Энни, видя, с каким интересом ее слушает Джейсон, уже не могла остановиться и продолжала рассказывать историю, которая не давала ей покоя все последние годы. – Затем они, не найдя никакой силы и ничего не подозревая, вернулись домой и перезаражали всех знакомых колдуний. И так по цепочке – из клана в клан, от человека к человеку распространилась эта хворь и… магия исчезла. Твоя бабушка не рассказывала тебе об этом?

Джейсон неуверенно повел головой:

– Рассказывала, но как-то вскользь. Она говорила, что вернуть хоть какие-то остатки колдовства смогла только спустя пару столетий одна ведьма, которая случайно нашла некий сосуд…

Энни судорожно вздохнула:

– Да. Именно так. Ее звали Мирена Улльман. Она нашла свою «признанную пару» – и только благодаря этому сейчас в мире остались хотя бы отголоски магии. Неизвестно, что было бы, если бы этого не произошло.

У Джейсона загорелись глаза:

– Можешь рассказать подробнее, что за «признанная пара»?

Энни была рада поделиться своими знаниями с понимающим человеком, потому расслабилась и продолжила:

– «Признанная пара» – это мужчина, который рождается и живет ради своей ведьмы. Он является для нее сосудом, источником безграничной магии. Один мужчина рожден для одной ведьмы. И, наоборот – у одной ведьмы может быть только один сосуд. Поэтому они и называются признанными друг для друга. Они могут родиться в разных уголках планеты и даже никогда не встретиться. – Энни не удержалась от печального вздоха. – Но если произойдет чудо, и они все же найдут друг друга… Эта ведьма станет самой могущественной на свете или одной из самых могущественных – если таких счастливиц с сосудами окажется несколько.

– А почему сосуд?

– Я уже говорила, что мужчина рождается ради своей ведьмы. В нем заключена огромная сила, о которой он даже не догадывается и которой не может воспользоваться, но он может поделиться ею со своей признанной парой, делая ее всемогущей. Она – его смысл, он – ее сила.

– То есть сосуд может родиться и умереть, даже не подозревая, что является чьей-то парой?

Энни, поджав губы, кивнула.

– Сколько добра пропадает, – хмыкнул Джейсон.

Девушка не удержалась от слабой улыбки:

– Найти «признанную пару» сложно еще и потому, что никто толком не знает, как это делается. Может, есть какой-то ритуал или заклинание призыва? Может, стоит им только пересечься взглядами и они понимают, что нашли друг друга…

Энни вздохнула и с грустью подумала о том, что понадеялась, будто Лео был ее признанной парой. У нее было несколько парней, но каждый из них называл ее полоумной, стоило ему узнать, что она колдунья. Лео же принял эту новость благосклонно и сказал, что все равно любит ее. После этого Энни, просыпаясь каждое утро, искала в себе зачатки великой магии, которая должна вот-вот пробудиться. Но все было напрасно. И Лео, и надежды, и старания.

– История Мирены и ее «признанной пары» – это что-то вроде легенды. Говорят, конечно, что с того времени встречалось еще несколько ведьм, которые смогли найти свою пару, но почему тогда они не воспользовались своими силами и не попытались сделать шаги по возвращению магии – вопрос, – с тоской заключила она. – Ты хорошо знал свою бабушку? – неуверенно спросила Энни, склонив голову набок. Если родственница Джейсона действительно была ведьмой, у Энни была уникальная возможность узнать хоть что-то, касающееся магии.

– Достаточно для того, чтобы знать, зачем нужен ромашковый настой и корица с сушеным апельсином, которыми пропахло все купе. – Бровь Джейсона поползла вверх и он кивнул на амулет на шее Энни. – Ну и это. Розовый кварц, если не ошибаюсь?

Девушка прикрыла ладонью амулет, вновь почувствовав, как загорелись ее щеки и до кучи и уши.

– Он улучшает настроение и избавляет от бессонницы, – пробормотала она, отводя взгляд. Додумалась нацепить любовный камень. Но он ей очень нравился: он был выполнен в форме шестигранника, обвязанного тончайшей серебряной цепочкой. Да и откуда она могла знать, что попадет в один вагон с тем, кто настолько хорошо разбирается амулетах и оберегах?