ПОЕЗД БЫЛ ВСЕГДА

Здесь и далее – Алаис Зар

«Воспоминания о прежней жизни – жизни до поезда – мелькают будто кварки, мгновенно исчезающие в черной дыре самосознания. За них невозможно ухватиться, развернуть и внимательно рассмотреть.

Я что-то забыл. Что-то важное. Значительное. Имя! Я забыл… Или забыла?.. Кто я? Почему я сижу на крыше поезда, бегущего в облаках? Может, надо найти другой подход, взглянуть на прошлое иначе? Так, так, так… Я не помню свое имя, я не помню мужчина я или женщина… И я совершенно не помню, как здесь оказался.

Многие годы я жалел о том, что не могу взять в руки фотоальбом и разглядеть каждое лицо, каждое место, каждую деталь из своего прошлого.

В какой-то момент я убедил себя, что никакого «до» не было. Верил, что поезд был всегда. И я в поезде тоже был всегда, ведь поезд не может существовать без проводника, а проводник без поезда. Мы неразрывно связаны. Я всем своим существом ощущаю холодный металл несущегося во времени и пространстве состава.

Вначале я точно знал, что мое место здесь и нигде более, но после… Платформа за платформой, пассажир за пассажиром, разные города, страны, миры, звездные системы… Я стал терять смысл и уверенность. В голове раз за разом вспыхивали мысли. Кто я? Зачем я живу? Кто меня сделал таким? Почему я одинок?

Раньше я искал знакомств среди пассажиров, слушал их истории, заводил друзей… но они покидали меня. Добирались до нужной станции и возвращались к своей жизни. Я же оставался в одиночестве, полном самопознания и попыток осознать или хотя бы выдумать ответы на вопросы: зачем я живу и как я здесь оказался?»

Поезд сбросил скорость, раздались два коротких гудка. Человек на крыше вагона встрепенулся, пригладил острые лацканы пиджака, слегка потревожив при этом небольшую брошь в виде медузы; провалился сквозь крышу внутрь вагона и начал хлопотать: постельное белье само не выгладится и не сложится, да и собственный внешний вид привести в порядок будет не лишним. Проводник открыл шкафчик с одеждой в личном купе и…

– Ух ты! Шляпка! – обрадовался он, уже предвкушая смену образа, и его губы растянулись в лукавой улыбке.

ПОТЕРЯННЫЙ СОСУД

Алиса Мейн

Хрупкая на вид девушка с густыми каштановыми волосами до пояса, собранными ярко-красной шифоновой лентой в подобие «мальвинки», волокла за собой увесистый чемодан.

За все время пути она уже дважды подвернула ногу и теперь ругала Вселенную за то, что дорога была отвратительная, чемодан – тяжелым и громыхающим на всю округу, а семья возлюбленного выгнала ее из дома.

Слезы бессильной злобы сдавливали девушке горло и застилали глаза, но она не намеревалась задерживаться в этом чертовом городе больше ни на минуту. Даже для того, чтобы раздобыть бумажные салфетки и привести себя в порядок.

Утро выдалось непривычно влажным и прохладным для этой местности, поэтому Энни чувствовала, как через легкое темно-синее платье в мелкий горошек ее пробирает зябкая дрожь. Но девушка мало обращала на нее внимания, видя цель в приближающейся метр за метром железнодорожной станции.

В небольшом городке Плезант-Велли на юго-западе штата Калифорния останавливались лишь проходящие поезда, и Энни молила всех возможных богов, чтобы ей повезло и не пришлось долго ждать ближайшего. Ей не хотелось проводить много времени в одиночестве на вокзале малознакомого города.

Она сомневалась, что Лео примчится за ней, чтобы остановить. Он даже не поинтересовался, куда она отправилась одна с неподъемным чемоданом.

Наконец, поднявшись на перрон и отдышавшись, Энни осмотрелась по сторонам в поисках кассы. Вокруг не было ни души. Что и неудивительно: вряд ли в этом захолустье проживала и сотня человек. И еще меньше была вероятность того, что кому-то из них понадобилось бы в такую рань отправляться куда-то на поезде.

Едва заметный полукруг окошка кассы чернел в противоположной части станции. Вздохнув со стоном, девушка направилась к нему. Расцарапанные и местами помятые после нещадного путешествия от дома Лео до платформы колесики чемодана надсадно поскрипывали по бетону.

Энни подошла к кассе и заглянула в окошко:

– Здравствуйте?

Ответом ей были тишина и дувший в лицо ветерок от сквозняка из приоткрытой с другой стороны кассы двери.

Девушка постучала по облупленному пластиковому подоконнику:

– Есть тут кто живой?

Энни вздрогнула и отскочила от окошка, услышав внезапный громкий всхрап. В темном проеме показалось круглое, похожее на курагу, морщинистое лицо, по которому трудно было определить, мужчина это или женщина.

Кассир сонно поморгал на девушку и вопросительно причмокнул.

– Мне нужен билет на ближайший поезд. – Энни пришла в себя и потянулась к висевшей через плечо небольшой бежевой сумочке за кошельком.

– Когда? – проскрипело лицо в окошке. Даже по голосу Энни не могла понять половую принадлежность собеседника.

– Я же говорю, самый ближайший.

Лицо сморщилось еще больше, если это было вообще возможно, и скрылось из поля зрения.

Девушка растерянно смотрела в пустоту, пока кассир не появился так же внезапно, как и исчез:

– До Гровер Бич. Через семнадцать минут.

Энни задумчиво покусала губы, с трудом представляя, в какой стороне мог находиться этот город. Она выпрямилась, еще раз оглянулась вокруг и, убедившись, что пейзаж из полуразрушенной станции и пустыря ее совсем не привлекает, вновь обратилась к человеку в окошке, уже начавшему снова клевать носом.

– Давайте.

Спустя десять мучительно долгих минут Энни стояла у края перрона, держа в одной руке билет на поезд, а другой придерживая ручку чемодана, и хмуро смотрела вдаль. Сердце отчаянно билось, только непонятно, от чего. От ожидания неизвестности или все еще от злости?

Наконец вдали показалась едва заметная черная точка, и послышался долгожданный призывной гудок. Энни глубоко вдохнула и расправила плечи, понимая, что обратного пути… Нет. Он есть. Но только в конце обратного пути ее никто не ждет. А что ждет впереди?

Энни рано потеряла мать и почти ее не помнила. Отца так и вовсе не знала. Она выросла под опекой двоюродной тетки, которая любила приложиться к выпивке и не очень-то жаловала «племяшку со странностями». Поэтому как только в семнадцать лет Энни поступила в университет, она не преминула переехать в студенческое общежитие, и с тех пор ни разу не то, что не посещала нерадивую родственницу, но даже с ней не созванивалась.

Поэтому из-за родни ей переживать точно не стоило.

Точка неспешно приближалась, постепенно приобретая очертания и превращаясь в так же сонно, как человек с похожим на курагу лицом, двигавшуюся стальную ящерицу.

Девушке почему-то казалось, что кассир ее обманул, и поезд сейчас проедет мимо этой заброшенной богом станции. Но состав, шумно выдохнув и протяжно проскрипев по надкусанным ржавчиной рельсам, все же остановился.

Энни направилась к ближайшему вагону. Дверь выдвинулась вперед и отъехала в сторону. Железные ступеньки приглашающе опустились перед единственным пассажиром.

Девушка озадаченно смотрела в тамбур. Все разы, что она ездила в поездах, двери всегда открывали проводники. Проверяли билеты, показывали места… Сейчас же она одна стояла на пустом перроне, не до конца понимая, может зайти в вагон или нет.

Энни подождала пару минут, после чего подняла ногу и сделала первый нерешительный шаг на ступеньку.

В реальность ее вернул огромный чемодан, который ей предстояло самостоятельно поднять наверх. Громко сопя и несколько раз позволив себе выругаться, она все же справилась со своей ношей и оказалась в тамбуре. Навстречу так никто и не вышел.