Девушка вздрогнула, когда ступеньки позади убрались с платформы, а дверь автоматически задвинулась обратно. Она чуть не упала, когда поезд дернулся и двинулся с места. Посмотрела на свой билет и нахмурилась. На нем был указан номер поезда, время отправления, а также время и место прибытия, ее данные и… все. Она даже не обратила внимания, что на билете не было номера ее места.

Не теряя надежды все же найти хоть одну живую душу, Энни зашла в вагон. Она оказалась в узком коридоре с красной ковровой дорожкой, оформленными под дерево дверями купе слева и окнами с развевающимися от ветра белыми шторками справа.

Постучавшись в дверь ближайшего купе, девушка заглянула внутрь. Там никого не оказалось. Бросив еще один взгляд на пустующий коридор в ожидании, что кто-нибудь все же покажется, Энни зашла внутрь, затащила чемодан и закрыла за собой дверь.

На полу был постелен такой же красный ковер как и в коридоре вагона. У окна, завешенного короткими полупрозрачными шторками, приютился компактный столик, а по бокам находились обитые темно-синей тканью сиденья с высокими спинками.

В купе было ужасно душно. Энни потянулась через столик, чтобы приоткрыть форточку и впустить пока еще свежий утренний воздух. Глубоко вдохнув, девушка села и начала наблюдать за проносящимися за окном пейзажами.

Энни вспомнила последние слова Лео перед тем, как оказалась за дверью его дома с чемоданом:

– Прости, я же не знал, что мои родители так остро отреагируют на то, что ты ведьма.

Девушка сжала челюсти. Не знал. А кто должен был знать? Едва зайдя к ним домой, она сразу заметила развешанные по всем углам деревянные кресты и рассыпанные у порога каждой комнаты семена мака.

Только эти фанатики были плохо знакомы с современными ведьмами: вместе с их иссякшей магией иссякли и меры противостояния ей.

Энни без проблем могла один раз моргнуть и посдувать все эти жалкие «меры предосторожности». Она не стала устраивать из этого шоу лишь потому, что потом ей пришлось бы выпить несколько литров ромашковой настойки, чтобы хоть чуть восполнить силы.

Девушка оперлась локтями о столик и положила голову на ладони. А начиналось все так хорошо: ухаживания, смущенные взгляды, неловкие попытки взять за руку или поцеловать в щеку, предложение познакомиться с родителями, а потом: мечты о том, как пройдет их свадьба.

Энни с самого начала понимала, что Лео не был ее «признанной парой». Да, он был красив, обаятелен, с отличным чувством юмора и даже, пожалуй, действительно ей нравился. Но между ними не было той искры, того пламени, о которых она читала в старых ведьминских легендах. Того едва уловимого острого ощущения, которое испытывает каждая ведьма, наконец встречая свой сосуд.

Даже несмотря на все это, Энни согласилась встречаться с Лео, отбросив мечты о «признанной паре». В конце-концов, в последний раз подобное случилось более сотни лет назад. На что она рассчитывала?

Ее размышления прервал раздавшийся издалека заливистый детский смех. Энни недоуменно покосилась на дверь купе, а затем вновь повернулась к окну, решив, что ей почудилось.

Смех раздался снова. На этот раз гораздо ближе.

Энни не любила детей. Они казались ей шумными, непослушными и надоедливыми. Хотя, возможно, ей просто не везло сталкиваться с подобными. Но сейчас девушке хотелось абсолютной тишины, тем более, что она уже почти смирилась с мыслью, что едет в вагоне одна. Еще не хватало, чтобы по соседству обосновались дети.

К смеху присоединился топот ног, который с каждой секундой становился все громче.

Затем резко наступила тишина.

Энни вздрогнула, когда дверь ее купе с грохотом отъехала в сторону и на пороге показался смуглый мальчишка лет тринадцати с темными кучерявыми волосами, поверх которых было нахлобучено странное сооружение, похожее на шляпку гриба со свисающими по краям лентами.

Мальчик раздвинул обеими руками закрывавшие лицо ленточки и Энни увидела веснушчатый нос и большие карие глаза, смешливо смотревшие на нее.

– Привет! – больше крикнул, чем сказал он, внимательно оглядывая купе. – Ты не видела тут чего-то необычного?

Энни приподняла брови:

– Например, твой головной убор.

– Чего? – мальчик недоуменно воззрился на нее.

– Что у тебя такое на голове?

Мальчик опустил ленточки и внезапно начал присаживаться, крутя головой из стороны в сторону и заставляя тканевые полоски прийти в движение.

– Так ты не видела ничего странного, но очень ценного? – спросил он, продолжая свои чудные телодвижения.

Энни подумала, что у него что-то не так с головой, и решила, что ей нужно как можно скорее избавиться от его присутствия:

– Ничего я не видела.

Мальчик перестал присаживаться и вертеть головой, глянул на девушку одним глазом, который не закрывала лента, и громко расхохотался.

– Где твои родители? – Энни пришлось повысить голос, чтобы перекричать этот жутковатый гогот.

Мальчик резко оборвал хохот и склонил голову набок, придерживая шляпу одной рукой. Затем выпрямился и молча убежал.

Энни поднялась с места и метнулась за ним в коридор, чтобы понять, с кем он едет, и попросить взрослых внимательнее следить за ребенком. Но только выйдя из купе, обнаружила, что мальчика и след простыл.

Девушка недоуменно замерла, глядя в том направлении, в котором он убежал, затем обернулась и почувствовала резкую боль во лбу и замелькавшие перед глазами искры. Схватившись за лоб и громко зашипев, Энни отступила на полшага и увидела перед собой молодого человека с таким же, как скорее всего сейчас у нее, мученическим выражением лица держащегося за подбородок.

Не отрывая от нее взгляд, он поводил челюстью, вероятно, чтобы убедиться, что она не сломана.

– Смотрел бы, куда идешь! – не удержалась Энни, обиженно глядя на парня. Хотя она понимала, что и сама могла бы быть повнимательнее, от боли и досады ей нужно было на ком-то выместить злость.

Молодой человек опустил руку, и Энни увидела, как сильно покраснел его подбородок после столкновения с ее лбом.

Девушка же боялась опускать руку, потому что подозревала, что лоб ее сейчас тоже наверняка покраснел, а в скором времени и потемнеет от образовавшегося там синяка. Лишь бы шишка не выскочила. Кажется, все же придется сегодня немного поколдовать.

Молодой человек кивнул на ее лоб:

– Тебе бы что-нибудь холодное приложить.

Энни тут же почувствовала себя неудобно. Разозлилась на парня ни за что, так еще и голос повысила. А он между тем был довольно симпатичным: высокий, стройный, с угольно-черными волосами и такими же темными глазами.

Засмотревшись на него, Энни забылась и опустила руку. Молодой человек сочувственно поджал губы:

– Да, точно нужно что-то приложить.

– Ой, – выдохнула Энни и вновь спрятала лоб. – Ты не видел тут мальчика в странной огромной шляпе, похожей на медузу? – Она решила сменить тему в надежде избавиться от накатившей на нее неловкости.

Парень пожал плечами:

– Думаю, такого я бы сразу заметил. Меня, кстати, Джейсон зовут. – Он улыбнулся. И улыбка эта была такой искренней и теплой, что Энни почувствовала себя еще хуже.

– Я Энни, – надув губы, произнесла она. – Ты прости, что накричала.

– Я понимаю, – он продолжал улыбаться. – Не каждый день бьешься лбом о подбородок случайного попутчика.

По губам Энни тоже расползлась улыбка.

– Прошу прощения, мне нужно вон туда, – парень указал куда-то за спину девушки. Энни торопливо посторонилась, пропуская его. Проходя мимо, он указал пальцем на ее руку, прикрывающую лоб: – А про что-нибудь холодное все-таки не забудь.

Энни проследила взглядом за парнем, пока он не исчез в тамбуре, а затем торопливо вернулась в купе, взяла лежавшую на столике сумочку, достала из нее маленькое зеркальце, взглянула на себя и охнула.

Травма оказалась серьезнее, чем она ожидала. По трети лба расползлась краснота, а в самом месте удара назревала маленькая шишка. Энни приложила к ней прохладную поверхность зеркальца, судорожно вспоминая заклинание. После этого коснулась лба кончиками пальцев и пробормотала нужные слова. Пульсирующая боль в месте удара прошла, но вместо нее накатила слабость, заставившая Энни полезть в чемодан за ромашковой настойкой.