Оказывается, на одной из предыдущих крупных станций ей захотелось выйти подышать воздухом и размять ноги. Потом ее поманил запах пирожков с лотка. Пирожки были с капустой, картошкой и яблоками. Перед тетей Марусей встала нелегкая проблема выбора. Пирожки с капустой и яблоками она любила одинаково. А пирожки с картошкой она не особенно жаловала, но они очень аппетитно пахли. Тетя Маруся стояла спиной к своему поезду и не услышала, как он тронулся. Когда тетя закончила торговаться и повернулась, что бы войти в свой вагон, к перрону подходил уже следующий «скорый». Тетя Маруся, крепко сжав в руке пакет с пирожками, ринулась к поезду. Она опасалась, что и этот экспресс может уйти без нее. Проводники не решились применить силу, а добровольно старушка покинуть вагон отказалась. В результате она прибыла на следующую станцию раньше своего багажа. Потому что поезд, на который она пересела, оказался гораздо более скорым, чем тот, на который у нее был куплен билет. Соседи по купе, уже начавшие волноваться, были приятно удивлены, узрев вскочившую в вагон тетю Марусю. Та забрала этюдник и сумку на колесиках и сердечно простилась с попутчиками. Она решила завершить путешествие на более скором поезде, уверенная, что на нем она прибудет на нужную станцию раньше. С проводниками тетя Маруся к тому времени уже успела подружиться. И, действительно, она прибыла на наш вокзал немного раньше, чем мы ожидали. Сэкономленное время тетка собиралась провести с пользой. Она планировала пройтись по магазинам на привокзальной площади и выбрать для нас подарки. Потому что приготовленные ею гостинцы, упакованные в нарядный пакет, так и остались лежать дома на кухонном столе. С некоторых пор у тети Маруси появились проблемы с памятью. Но теперь она надеялась исправить оплошность. Однако на этом теткины злоключения не закончились.

Одно из колесиков на сумке уже давно расшаталось и грозило отвалиться. Отлетело оно прямо на эскалаторе. Кроме сумки тетка была нагружена увесистым этюдником. Она не смогла справиться с потерявшей управление торбой и та застряла между ступеньками. На помощь тете Марусе бросилась женщина, спускавшаяся следом. Но у нее тоже был в руках чемодан на колесиках и сумка на плече. Женщина помогла тете Марусе сойти с забуксовавшего эскалатора и освободила, конечно, при помощи подоспевших рабочих, охромевшую теткину суму. Рабочие были доброжелательны и сочувствовали незадачливой пассажирке. Эскалатор на некоторое время пришлось остановить. Тетя Маруся сердечно поблагодарила спасительницу, и тут рабочие запустили эскалатор. Старушка бросилась к лестнице, которую почему-то запустили в обратном направлении. Оказывается, она оставила там этюдник. Он соскользнул с плеча, когда тетя Маруся пыталась справиться с сумкой. Теперь деревянный ящик в одиночестве поднимался наверх. Тетя Маруся поспешила за ним. Конечно, догнать свой этюдник она не смогла. Все-таки годы сказываются, что ни говори. Этюдник благополучно доехал до верха и там его потертые, но прочные лямки затянуло под гребенку. Эскалатор опять остановили. Рабочие, уже не столь доброжелательные, как в первый раз, исправили помеху и, яростно вращая глазами, стояли наверху у входа на эскалатор. Давешняя теткина спасительница в три прыжка преодолела расстояние, подхватила освобожденный этюдник, растерявшуюся тетю Марусю и доставила их вниз. Их-то она спустила благополучно. Но вот ее каблук не выдержал нагрузки и, с громким треском, сломался. Женщина от неожиданности охнула, покачнулась, и ремешок от ее туфли тут же был втянут в узкий просвет, в который уходили разглаживающиеся ступеньки. На этот раз тетя Маруся бросилась на помощь своей спасительнице, растянувшейся на каменном полу. Рабочие, уже не стесняясь в выражениях, в очередной раз занялись механизмом, а подоспевший фельдшер раскрыл свой чемоданчик и принялся смазывать ссадины пострадавшей йодом. От «зеленки» та категорически отказалась. Она не хотела вернуться с отдыха раскрашенная, как годовалый малыш, страдающий «асфальтовой болезнью».

Так что, когда на перроне Николай Михайлович в поисках тети Маруси разглядывал пассажиров, сошедших с нужного поезда, та как раз стыдила не очень вежливых рабочих у эскалатора в зале ожидания.

К нашему прибытию тетка успела собрать свой багаж и вышла на ступени центрального здания вокзала, не понимая, куда же запропастились встречающие. Набег на магазины она решила отложить. На сегодня впечатлений было уже достаточно.

У меня просто камень с души упал, когда я увидела тетю Марусю, живую и здоровую. Она тоже обрадовалась. Престарелой тетке уже давно хотелось вытянуть ноги на диване и, выпив чаю, вздремнуть в тишине и покое.

Мы обнялись, Николай Михайлович подхватил этюдник, а я – сумку. Наша троица, необыкновенно довольная, спустилась по ступеням. Нас обогнала прихрамывающая женщина в светлом брючном костюме, высокая, стройная и загорелая. Сразу видно – человек возвращается с отдыха на море. Тем более что через плечо у нее висела объемная и яркая пляжная сумка.

– Раечка! Вот же она, моя спасительница! – тетя Маруся устремилась к эффектной девушке.

Та, не оглядываясь, спешила к стоянке такси. Но тетя Маруся и не думала отступать.

– Дама! Дама! Прошу вас, вы же моя спасительница!

Тетя Маруся торопливо засеменила по привокзальной площади. Свою спасительницу она настигла, когда та уже садилась в машину. Наверное, тетушка очень не хотела, чтобы та укатила, так и не выслушав слов благодарности. Поэтому она уцепилась за то, что смогла ухватить. Это оказалась широкополая шляпа. Темные очки слетели сами, когда женщина от неожиданности резко повернулась. Тут и мы с Николаем Михайловичем подоспели. Тетя Маруся как раз рассыпалась в благодарностях, сжимая в руках шляпу. Таксист нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Николай Михайлович поднял отлетевшие в сторону очки. По-моему, они здорово пострадали, дужка как-то странно болталась.

– Извините нас, пожалуйста, – начала, было, я и замолчала почти на полуслове.

Женщина глянула на нас совсем недоброжелательно. Да что там, она злобно зыркнула исподлобья. Ну, везет мне последнее время на одноклассников! Конечно, короткая эффектная стрижка и пухлые ярко накрашенные губы могли ввести в заблуждение. Но этот взгляд! Именно так смотрела с задней парты Олимпиада Поленова, малозаметная тихоня, худющая и бесцветная. Волосы у нее были рыжеватые, но какие-то тусклые, голос тихий, даже веснушки какие-то блёклые. Лично я с ней практически не общалась. Но взгляд этот запомнила. Именно таким взглядом она одаривала тех, кто к ней обращался. Имя у нее было, конечно, дурацкое. С чего вдруг родителям захотелось именно так назвать единственную дочь? Можно подумать, они решили с самого начала испортить ей жизнь. Учителя представили новенькую «Липой». За ней тут же закрепилось прозвище «Дубина», которое очень хорошо сочеталось с фамилией. Училась Липа средненько, в общественной жизни и спорте тоже не блистала. Короче, столкнись я с ней случайно на улице, ни за что не признала бы в этой элегантной, эффектной женщине ту бледную моль с последней парты.

– Олимпиада! Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим! – я распростерла объятия.

Но Липа отшатнулась от меня, как черт от ладана. Наверное, не узнала. А все говорят, что я практически не изменилась. Неужели врут?

– Это я, Рая. Узнаешь?

Может, это я обозналась? Но нет. Элегантная брюнетка кивнула.

– Узнаю. Просто не ожидала, извини, – в голосе не слышалось никакой радости от случайной встречи.

Впрочем, ничего особенного в этом не было. Мы с Липой никогда особенно не дружили.

– Девочки, вы знакомы? – тете Марусе, наконец, удалось вставить слово.

– Да, тетя, – подтвердила я. – Это моя одноклассница – Олимпиада, извини, фамилию не знаю. Наверное, ты ее сменила?

– Да, – Липа сдержанно улыбнулась.

– Отлично выглядишь, молодец.

– Как вас зовут? – опять встряла тетя. – Неужели Олимпиада? Какое прекрасное редкое имя!