Несколько строк стоит написать  о том, как нашел этот дневник. Случилось это однажды, двадцатого июля сего года. Моя нежданная находка перевернула мой взгляд на стандартные вещи, окружение и на меня самого. Скажу, почему так в этом коротком объяснении.

Так вот, как то жарким июльским днем, ища прохлады и тени, я забрел в старую часть нашего древнего городка. В этой части был огромный парк, который пленил меня своими могучими стволами, множествами тропинок и каким то дивным вневременным покоем. Который наступал на меня всюду, пока я брел через него.

Не имея никакой определённой цели, я бродил какое то время, рассматривая природу во кург и наслаждаясь одиночеством. Наверное, такое наслаждение только усиливается с набегающими годами человека.

Через какое то время мои ноги и как следствие я, изрядно устали. Потому как непривыкший я к долгим пешим прогулкам, был совершенно не готов к ним и сегодня. Обычно я прятался в своей коморке, где и жил и работал. Но такой адский июль, выгнал даже меня искать прибежище без духоты и палящего солнца.

Когда мои ноги отказались мне повиноваться, я попытался найти какую то скамейку, дабы дать себе отдых, но никаких скамеек не было в той части парка, где я разгуливал.

Я походил-походил, посмотрел по сторонам, и вскоре мной была обнаружена прекрасная деревянная беседка в отдаленной части заброшенного парка.

 Дерево, из которого была сделана беседка, явно подгнило, а белая краска облупилась и облезла в некоторых местах полностью обнажая деревянные доски.

Состояние беседки меня никоем образом не смутило, а даже добавило атмосферности этому месту. Зайдя в неё, я расположился на лавочке, беспечно облокотился на спинку, наслаждаясь своим уединением и отдыхом.

Руками я машинально ощупывал сиденье и в какой то момент нащупал нечто шероховатое и не похожее на материал из которого была сделана сама лавочка. Из любопытства я заглянул под неё. Особенно ничего не ожидая там увидеть. Моему взору предстало что то коричневое и прямоугольное. Это что то было примотано к обратной стороне дощечки.

Как мне показалось сперва, что это была маленькая старая книженция. Ну что же, почему бы ей тут и не быть. Мало ли кто ещё бывал здесь и мог наслаждаться чтением именно в таком милом месте.

 Любопытство меня подстегивало, и я потратил какое то время, что бы дотянуться до объекта исследования и разорвать ветхие веревки, тем самым освободить и достать эту вещицу.

Но как только книжечка оказалась в моих руках, я понял, что это не совсем книга. Вещь была обёрнута в коричневую клеенку, из за чего сперва и напомнила мне книжечку. Но размотав бечевку и развернув клеенку, я обнаружил внутри, ничто иное, а сборник пронумерованных желтых ветхих страниц.

Оказывалось совершенно ясно, что этот предмет уже давно обрел свой дом в этом месте и погода беспощадно убивало его. Даже не смотря на то, что у беседки была крыша и бортики, и она была весьма не плоха построена. Но как бы это не было, бумажная продукция не пригодна для постоянного обитания на улице. И бог только знает, сколько времени она провели тут.

Начав разбирать записи, стало понятно, что это скорее не дневник даже, а сборник воспоминаний. Хотя многие листы его были изрядно потрепанны, а местами совершенно уничтожены. Это был неоспоримо именно дневник памяти. Потому как были описаны не текущие события, а события, прошедшие в отдаленном или не очень прошлом. Ближе к середине его листы были гораздо в более приличном состоянии, и записи можно было достаточно последовательно читать.

Записи велись черными чернилами, подчерк был ровный и хорошо разбираем. Хотя форма изложения мне показалась несколько наивной и уж слишком своеобразной.

Я стал пытаться разобраться в написанном углубленнее. И вот то, что мне удалось понять из записей.

Как все началось, я и сама вспоминаю с трудом. Но всё таки тот самый первый день, когда я впервые переступила порог чумного дома, я не забуду никогда. Даже если моё собственное имя вдруг выпадет из памяти, то тот день нет. Я пришла по распределению именно в этот дом.

Отчетливо помню, как ступала в подъезд и поднималась на этаж, как подняла руку и легонько постучала в дверь. Даже не надеясь, что меня быстро услышат. Но дверь передо мной сразу же, как только я опустила кулачок от поверхности двери, открыли. Казалось, что кто – то за дверью очень ждал моего прихода и крутился у входа.

Худенькая рыжеволосая девушка с заплетенными косами и украшенными бантами уставилась на меня. У неё были пронзительные серые глаза, как будто смотревшие не на тебя, а сквозь тебя и даже немного далее, за спину. Как будто передней стояла стеклянная фигура, а не я. Сама же молодая девушка до понятия девушка немного не дотягивала. Скорее все же это была высокая девчоночка.

Неожиданно она прервала молчание, вставшее перед нами.

– Что вам угодно, Мисс?

Я оторопевшая, сразу и не поняла, к кому обращаются. Да так странно, Мисс… И почему встречает меня эта девочка, а не кто то из старших, тоже оставалось непонятным. Но спросить, почему она, а не кто то ещё, я побоялась.

Девочка стояла и смотрела на меня, ожидая ответа. Наконец я очнулась от своего забытья и опоздавши на несколько минут, представилась.

– Здравствуй, девочка. Я пришла к бабушке Лии. Меня зовут Тая и я медсестра. Меня прикрепили к ней в поликлинике, что бы я навещала её не реже, чем один раз неделю.

Девочка выслушала меня и ничего не ответила, а развернулась и пошла в глубь квартиры. Рукой махнув мне, мол, пошли.

Я осторожно перешагнула порог, потянув за собой ручку тяжёлой деревянной двери. Я не стала закрывать её, а оставила приоткрытой и пошла за маленькой хозяйкой.

Не сделала я и пары шагов, как за моей спиной раздался громкий хлопок. Обернувшись, я увидела, что дверь за мной сама собой захлопнулась. Наверное, здесь гуляют сквозняки, – подумала я.

И увидела, что сильно отстала от девчонки, удаляющейся по коридору. Мне пришлось поспешить, что бы нагнать её.

Затем мы довольно долго шли. Чем дальше мы проходили по хитросплетённым коридорам, тем более не по себе мне становилось. Несколько раз мы поворачивали то налево, то на направо, потом опять налево. И по итогу стали спускаться по длинной винтовой лестнице вниз, на другой этаж.

Пока мы шли, стало понятно, что эта квартира вмещает в себя или несколько других квартир, соединенных воедино. Или же эта квартира, к которой сделан пристрой, как пристрой к общему дому. А может быть, все это вместе.

Пока я шла за девочкой, мне слышался тонюсенький свист, похожий на пение маленькой птички вроде малиновки. Я сперва и не поняла, от куда он доносится. И лишь когда девчонка повернулась ко мне лицом, всё ещё насвистывая, то я поняла, кто свистел.

Каждый раз, когда я приходила к ним в дом, вещи стояли немного на разных местах. И возможно, если бы я приходила чаще, то могла бы заметить их передвижение. Но я приходила стабильно и не чаще. И с новым момим посещением я замечала, что то стул был на новом месте, то диван у другой стены или шкаф. Стол располагался по середине комнаты, в которой меня принимали, вроде как и был всегда по центру, но и он немного смещался или поворачивался то одним, то другим боком.

Когда мне у меня появилась возможность заглядывать и в другие комнаты, то я убедилась в том, что и в них мебель постоянно кочует. В какой то момент мне даже начало мерещится, что к мебели прикручены колесики для более быстрого её передвижения. Но никаких колёсиков не было Я проверяла. И мне оставалось только гадать, как сама хозяйка могла перетаскивать и при том перетаскивать постоянно с места на места здоровенный комод или стеллаж. Из комнаты в комнату, день за днём. Разве что ей помогали её постояльцы? Но если их рассмотреть подробнее, то едва ли они могли быть помощниками. Хотя сначала о них я имела только общее представление.