Я вскакиваю на ноги. — Вы думаете, я напилась, вышла замуж за Хадин и забеременела из-за… из-за чего? Деньги Хадина?
— Что еще это могло быть? Любовь? — Она пристально смотрит на меня. — Ты любишь его?
— Я… — Мое сердце сжимается.
— Мама! — По лестнице раздаются тяжелые шаги. Вбегает Хадин. Его волосы торчат в безумных направлениях. На нем спортивные штаны, а на лице выражение полного разочарования.
Мои глаза жадно пробегаются по его животу, прежде чем я вспоминаю, что это кризис и мне, вероятно, следует сосредоточиться на поиске решения.
Хадин хватает меня за руку и тащит за собой. Его серые глаза не отрываются от глаз матери. — Что ты здесь делаешь?
— Я здесь, чтобы поговорить с Ваней. — Брови миссис Маллиз складываются в идеально симметричную букву "V". — Что ты здесь делаешь? Мне показалось, ты сказал, что остановился у друга?
— Да, — твердо говорит он.
— Этим другом… была Ваня?
— Более важный вопрос в том, почему ты преследуешь Ваню? Она не имеет никакого отношения к тому, что происходит между мной и папой.
— Ничего такого… — ахает миссис Маллиз. — Она носит твоего ребенка, Хадин. Я просто пытаюсь понять, как Ваня могла допустить, чтобы это произошло.
— Допустить, чтобы это произошло? — Я отхожу от Хадина, который нависает над своей мамой, как разъяренный стервятник. — Не то чтобы я сама забеременела, мэм.
— О, мужчины ничего не могут с собой поделать. Но женщине следует знать лучше.
— Ничего не могут поделать… — Теперь я издаю горький смешок.
Хадин снова тащит меня за себя. — Мам, я объяснил тебе прошлой ночью. Случилось в Вегасе. Пути назад нет и ничего не изменить. Мы с Ваней женаты, и у нас будет ребенок.
— Тебе не кажется, что это слишком удобно? Как раз в тот момент, когда твой отец готовится составить тебе компанию, врывается она и бросается тебе на шею? В течение многих лет вам с Ваней ни о чем не удавалось договориться, и теперь вы вместе делаете детей? Разве ты не видишь, Хадин? — Миссис Маллиз берет своего сына за руку и отводит его от меня, как будто она священник, пытающийся спасти его душу из глубин ада. — Милый, зачем еще ей это делать?
— Мам, я на мели.
— Нет, ты не на мели. Твой отец…
— На этот раз все серьезно. Он прервал меня и не сдвинулся с места. Я тоже.
— Хадин. — Она тянется к нему, ее глаза расширены от беспокойства.
Он отступает. — Мои карты заморожены. У меня нет работы и активов Маллиз на мое имя. Но угадай, кто приютил меня и помог?
Взгляд его матери прикован ко мне.
— Это верно. — Говорит Хадин, доставая свой телефон. — Ты видишь это? Это скриншот моих сбережений, когда я проверял их в последний раз. И это все, что у меня есть на мое имя. Ваня зарабатывает больше за съемку. Это я от нее отлыниваю. Теперь ты понимаешь, почему врываться к ней домой и обвинять ее в ерунде было плохой идеей?
Миссис Маллиз быстро моргает. Ее лицо бледнеет. — Д-да, я начинаю это понимать. — Она качает головой. — Но ты все еще Маллиз! У вас долгая история совершенства и честности.
— Я на мели, мама.
— Но если ты разведешься с ней, ты все еще можешь…
— Нет. Я не выброшу Ваню, потому что папа хочет хорошего пиара. Она единственный человек, который был рядом со мной с тех пор, как началось это дерьмо. — Он качает головой. — Мама, я люблю тебя, но я не позволю тебе напрягать мать моего ребенка. Если ты хочешь быть частью моей жизни и жизни твоего внука, тогда я предлагаю тебе получить прощение Вани как можно быстрее.
Я резко втягиваю воздух. Я никогда не видел Хадина таким свирепым.
Это своего рода… горячо.
— Хорошо. — Миссис Маллиз сжимает пальцы в кулаки и смотрит в землю. Прижав подбородок к груди, она резко выдыхает. — Позволь мне попробовать еще раз. — Ее взгляд переключается на меня. — Ваня, прости.
— За что? — Подсказывает Хадин.
Его мать бросает на него злой взгляд.
Хадин не дрогнул.
— Я вынашивала тебя девять месяцев, и это то, что я получила? — бормочет миссис Маллиз себе под нос.
У меня внезапно возникает пугающая мысль. Что, если наш ребенок родится таким же упрямым и своевольным, как Хадин? Говорят, что случается, то случается. Какая головная боль будет у нашего ребенка из-за его отца?
— Все в порядке. — Я машу руками. — Мы можем остановиться здесь.
— Мама… — В голосе Хадина слышится нотка упрека.
Нацепив на лицо сияющую улыбку, миссис Маллиз расправляет плечи. — Ваня, прости, что обвинила тебя в том, что ты золотоискательница.
У меня округляются глаза. На самом деле она никогда не произносила этих слов, но, думаю, теперь я знаю, что она думает обо мне.
— И? — Хадин подталкивает.
— И что? — Миссис Маллиз бросает на Хадина нетерпеливый взгляд. Она упирает бледные руки в бока.
— Есть еще что-то? — Я спрашиваю.
— За что я должна извиняться, Хадин?
— Разбудить Ваню так рано в воскресенье. Прошлой ночью она почти не спала, и теперь ей приходится разбираться с этим, как только она проснется.
Миссис Маллиз закатывает глаза.
Хадин наклоняет голову, ожидая.
Она поджимает губы и снова поворачивается ко мне. — Ваня, ты примешь мои искренние извинения?
— Э-э…
Пожилая женщина спешит ко мне и хватает за руку. Умоляя вполголоса, она бормочет: — Помоги мне, пожалуйста? Мне так неловко. Я не так представляла себе этот разговор.
Я могу оставить ее тушиться, но это было бы жестоко. Последнее, чего я хочу, — это вбивать клин между ребенком и его матерью. Кроме того, я понимаю, к чему она клонит.
Насколько известно миссис Маллиз, все стремятся прибрать к рукам состояние Маллизов. И, учитывая нашу историю, я — главный кандидат на то, чтобы манипулировать моими отношениями с Хадином ради собственной выгоды.
Это неразумно, но понятно, почему она мне не доверяла.
— Конечно, я прощаю вас. — Я похлопываю ее по плечу.
— Видишь? — Мать Хадина смотрит на него победоносным взглядом. — Она прощает меня.
— В следующий раз, когда придешь, советую принести чай, — говорит он ей. — Потому что я не уверен, что извинений было достаточно.
Я хмуро смотрю на него. — Не будь груб со своей матерью.
— Она была груба с тобой, — бормочет он.
Миссис Маллиз обнимает меня за талию. — Ты видишь, как он со мной обращается?
— О, теперь я плохой парень? — Хадин вскидывает руки.
— Ты всегда был плохим парнем, Маллиз. — Я морщу нос, глядя на него.
— Вы двое теперь друзья? — Хадин указывает на то, как его мать обнимает меня. — Моя мама ворвалась сюда, чтобы оскорбить и запугать тебя.
— Это было десять минут назад, Хадин. Кроме того, я никогда не держу зла.
Его глаза вылезают из орбит. — Ты? Никогда не держишь зла? На вечеринке в честь моего пятнадцатилетия я разыграл тебя, и ты не разговаривал со мной пять недель.
— Ты бросил меня в бассейн после того, как я только распустила волосы. Ты заслуживал гораздо большего, чем пять недель холодного отношения, — говорю я. — Кроме того, твоя мама другая. Она станет частью нашей жизни, а поскольку ты разорен, у нас могли бы быть богатые бабушка и дедушка. — Я поворачиваюсь к ней. — Миссис Маллиз, не хотите позавтракать?
— О да, дорогая. — Она кладет свою сумку на диван и приглаживает волосы. — Я умираю с голоду.
Хадин дуется. — Ты что, не ела перед тем, как прийти сюда, чтобы косплеить каждую богатую леди в каждом фильме?
Она отмахивается от него. — Нет, я слишком нервничала, чтобы есть. Запугивать людей намного сложнее, чем кажется по телевизору.
— Что вы имеете в виду? — Я делаю паузу.
— Мне нужно было попрактиковаться.
И черт возьми. Она просто стала немного симпатичнее.
— Ты позаимствовала тактику запугивания у телевидения? — Хадин ворчит.
— Я смотрела эти милые корейские дорамы. — Лицо миссис Маллиз просветлело. — Богатые матери всегда бросают конверт с деньгами на стол и брызгают водой людям в лицо. Я думала, что веду себя добрее.
