– Заодно приняла на грудь, – добавил Денис, – а теперь представь, что вот это увидела бы Кремлёва.

– Кстати, да, Насть. Завтра у нас проверка. Да-да, та самая мадам, которая проводила кастинг, прилетает из Москвы познакомиться с нами всеми лично. Если ты завтра выкинешь что-нибудь подобное, я откушу тебе голову.

– Да поняла я, – ответила Настя и, опёршись на стойку, икнула. Мы с Касьяновым снова заржали.

– Я как-то тоже работала синяя, – сказала я, когда мы вышли на улицу, – однажды так накидались с напарницей, что я даже не помню, кто меня домой доставлял. Ужасно стыдно.

Денис достал сигареты и закурил.

– У тебя какие ещё точки? – спросил он.

– Челюскинцев. Я оставила её напоследок, я там рядом живу.

– Я знаю.

– Откуда?

– Ну… я должен знать о сотрудниках всё, – уклончиво ответил он, – вдруг ты опять напьёшься на работе, надо знать, куда тебя доставлять.

– То есть, ты про всех сотрудников всё знаешь? Ну вот, например, Аня где живет?

Этот удивительный человек безошибочно назвал Анин адрес. Значит, он действительно знает всё обо всех, а не за мной слежку ведет. Уф, отпустило.

– Ксюш, я знаю, ты это не любишь, но вот если сейчас взять и подумать.

Я взяла себя за нижнюю губу. Потом спохватилась, быстро глянула на Дениса и отпустила её. Нет. Не понимаю я, о чём он.

– Ксюш, я же вам всем такси вызывал в первый день своей работы, – улыбнулся Денис. И добавил:

– Хочешь, я сгоняю с тобой на Челюскинцев? Хотя, можешь, не отвечать: знаю, что не хочешь.

– Да поехали уже…

Пока я ехала до последней точки, я думала о том, что этот человек два месяца назад один раз вызвал всем сотрудникам такси и до сих пор помнит наши адреса. У меня, если честно, память была никудышная, я не всегда могла оперативно вспомнить, что делала вчера. Поэтому люди с феноменальной памятью меня традиционно пугали. Кто знает, что от них ожидать?

Денис доехал на Челюскинцев чуть раньше. Когда я припарковалась у магазина, он уже ждал меня на крыльце. Я подошла к нему. По его лицу было непонятно, всё ли хорошо, и я молча пошла за ним.

Мы зашли в магазин. Девочки на точке не было. Пустая стойка одиноко стояла в углу отдела алкоголя.

– Я убью их всех, – чувствуя свою беспомощность, сказала я, и на глаза у меня навернулись слёзы, – убью всех, а потом ты меня уволишь. Завтра приедет Кремлёва, увидит этот колхоз, вынесет всем мозг, и ты меня к чёртовой матери уволишь. Я – бесполезная рабочая единица.

Денис неожиданно взял меня за плечи, посмотрел мне в глаза и сказал:

– Ксюш. Как ты думаешь, за эти два месяца у меня хоть раз был повод тебя уволить?

– Думаю, не раз, – ответила я.

– Я тебя уволил? – я молча опустила глаза и стала разглядывать свои ботинки. С моего правого глаза, который плакал всегда почему-то сильно больше, чем левый, на правый ботинок упала слезинка.

– Я думаю, ты пока составляешь на меня досье, – вздохнула я и подняла на него мокрые глаза.

– Чего-о? – его брови поползли вверх.

– Ну я думаю, что всё это время ты составляешь список моих косяков. Потом, когда их наберётся достаточное количество, ты выкатишь это досье руководству и всё.

Денис отпустил меня и засмеялся:

– Досье? Серьёзно?! – не знаю, что его так развеселило. – Список косяков? И что там, по-твоему, в этом списке?

– Ну много чего. Например, «мешает парковаться у помойки», «не соблюдает субординацию», «приходит на работу с похмелья», «в первый день знакомства хотела вылить на меня кофе».

Он снова засмеялся:

– Слушай, это вызов! Я обязательно составлю на тебя такое досье! Отличная идея.

Я стояла, опустив глаза. Наверное, теперь он считает меня совсем уже конченой идиоткой. Вон как ржёт надо мной. А он продолжил допрос:

– Ты из-за этого ко мне так плохо относишься? – я кивнула, не глядя на него. Мне хотелось ответить, что я, кажется, уже не отношусь к нему плохо, но я не стала этого говорить. – Ксюш. Сегодня мы с тобой увидели немало ошибок в работе на точках. Ничего страшного, всё исправим. Ксюш, посмотри на меня. Успокойся и не плачь, пожалуйста. Увольнять я тебя не собираюсь.

На этих словах я подняла голову и наши взгляды встретились. Первый раз я так близко увидела его глаза. Они были тёмно-коричневые с несколькими золотистыми крапинками. Кажется, я никогда не видела такой необычный цвет глаз.

– Всё? – вернул меня к реальности Денис. – Это мы, наконец, выяснили? Теперь звони промоутеру.

Я позвонила и выслушала от девочки Алёны нелепые оправдания, что она «только что ушла, потому что почувствовала себя нехорошо», хотя в магазине нам сказали, что её уже час как нет. Я точно их всех убью.

– М-да, – сказал Денис. – Ну да ладно. Надеюсь, Настя не будет каждый день пить с покупателями, а Ира – выбрасывать чеки в помойку. Но вот эту вот Алёну, конечно, придётся оштрафовать.

– Старт акции – это всегда лотерея, – ответила я ему. – Может пойти всё сразу гладко. Может вот так, как сегодня. Есть промоутеры, которые безупречны на кастингах, а в полях потом творят дичь. Тут не угадаешь.

Мы пошли к выходу.

– Вообще, это ужас, – по дороге говорила я. – Вот смотри. Восемь точек. И почти на всех косяки. Ну, пусть где-то и по мелочи, но всё же. Соответственно, я отвратительный менеджер. Я абсолютно ничего не донесла до них, либо они просто забили. Есть определённые правила работы промоутера, и сегодня были проигнорированы примерно все. Вот как так, Денис? Я не понимаю. Люди меня совсем не слышат? Честное слово, я проговаривала всё это. Да ты же, блин, был со мной и на тренинге, и на кастинге. Я работаю здесь давно, я говорю им одни и те же слова, они уже идут у меня на автомате. Я сама работала промоутером, и я по сравнению с ними была идеальна.

– Угу. Только пила на работе.

– Ну, это уж ты придираешься, – засмеялась я.

– А если серьёзно, Ксения, с промоутерами надо жёстче. Я вижу, как ты с ними общаешься. Скорее, как подружка, чем как начальство. Я понимаю, ты не авторитарный руководитель, но тебе придётся быть с ними строже. Отключить личное отношение и включить начальника. Понимаешь?

Я кивнула. Наконец-то этот тяжёлый день закончился, мы попрощались с Денисом, и я поехала домой. Не могу сказать, что со спокойной душой: скорее, с осознанием, что завтрашний день будет ещё сложнее.

Естественно, я почти не спала в эту ночь. Тысячу раз проваливалась в сон, видела какой-нибудь очередной кошмар про приезд Кремлёвой, просыпалась в холодном поту, потом опять проваливалась. Утром я встала нервная и заранее вымотанная. Пока завтракала, пришло сообщение от Касьянова: «В 8:30 встречаемся у офиса».

Это было жестокое насилие. Жесточайшее. Этот человек своими манипуляциями уже заставил меня приезжать на работу вовремя, а теперь вынуждает приехать на полчаса раньше. Но я всё ещё была во власти нашего вчерашнего внезапно откровенного разговора, поэтому тяжело вздохнула и покладисто ответила ему: «Как скажешь, босс. Ты здесь главный».

С огромным удовольствием я представила, как его брови в процессе чтения ползут вверх. Ответ пришёл очень быстро: «Кто бы вы ни были, верните телефон Ксении Сазоновой».

Я поймала себя на мысли, что сижу и, как дура, улыбаюсь. Это мне не понравилось, поэтому я осознанно сделала очень строгое лицо. Представила себя со стороны, поржала над собой и, вспомнив, что мне велено явиться на полчаса раньше обычного, побежала приводить себя в порядок.

Я успела. Ровно в 8:30 я подошла к нашему офисному зданию. Денис уже стоял у входа и курил. Как обычно, без приветствия сразу перешёл к делу:

– Итак, давай обсудим план действий.

Я заметила, он вообще не был обучен здороваться. Видимо, считал слово «привет» странным. Я даже как-то спросила у него, почему он всегда игнорирует этот способ проявления вежливости, и он сказал: