Виктор Мясников громко рассмеялся. Даже каменные стены затряслись от его протяжного безумного хохота.

— Да я ж тебя по стенке размажу меньше, чем за минуту, Белов!

И Мясников тут же атаковал. Из его руки вырвался кровавый хлыст и рассёк воздух. Меня отнесло в сторону ударной волной, но магия щитов смогла поглотить весь потенциальный урон.

Из кристальной тюрьмы выбрался Павел. Он уже начал терять присущие мне черты, к нему возвращался его прежний облик. Как, судя по всему, и ко мне.

— Павел! Прикончим эту мразь! — крикнул ему Виктор. — Помоги мне казнить Белова и тогда, возможно, я тебя прощу.

Павел взглянул на меня, полностью проигнорировав слова отца. В его взгляде крылся вопрос. Юноша молчаливо предлагал свою помощь мне, а не Виктору.

— Нет, — сказал я Павлу. — Не вмешивайся. Я должен разобраться с ним сам.

Только так я заслужу титул князя. Самостоятельно, без чьей-либо помощи. Да и кроме того, мне не очень хочется, чтобы Павел дрался с собственным отцом. Оно того не стоит. Пусть характер Виктора Мясникова и не изменить, но отражением я пока, по крайней мере, избавить его от влияния тёмной магии.

И в их семье наступит хотя бы какое-то подобие идиллии.

— Павел не будет вам помогать в очередном кровавом ритуале, — произнёс я и побежала на Виктора.

Мясников-старший метнул в меня несколько кровавых стрел. Большую часть мои щиты парировали, но несколько снарядов всё же угодили в плечи и бёдра.

Игнорируя боль, я налетел на своего оппонента и, вложив всю силу в замах, ударил по нему саблей.

Наши клинки столкнулись, озарив тёмное подземелье под особняком Мясниковых снопом искр.

— Сдохни! — процедил сквозь зубы Виктор и надавил на меня своей магией.

Отражение с трудом справлялось с подавлением его атак. Я почувствовал, как из ушей пошла кровь. В голове загудело. По телу начали лопаться сосуды. Под одеждой этого видно не было, но моя кожа начала покрываться множеством алых гематом.

Я стиснул зубы и выбил из рук Виктора саблю. Этого в мои планы не входило, но, видимо, ожог на его предплечье давал о себе знать. Мышцы Мясникова-старшего ослабели, и пальцы не удержали рукояти оружия.

Я воспользовался моментом и схватил Виктора за шею своей левой рукой.

— Вы ещё скажете мне спасибо, — произнёс я и влил в Мясникова почти всё своё отражение.

Однако мощь тёмной магии крови буквально кипела в моём враге. Виктор прокусил нижнюю губу. По его подбородку пробежала струйка крови. И я понял, что уклониться от грядущей атаки мне уже не удастся.

Багровая жидкость превратилась в маленькое лезвие и пронеслась по моему лицу. Всё, что мне удалось сделать — это отклониться в сторону, чтобы хотя бы сохранить глаз.

Кровавое лезвие оставило на моей левой щеке глубокую рану, которая продолжалась над бровью и заканчивалась на уровне лба.

Если бы не магические щиты, которые успели перемахнуть с правой половины тела на левую — я бы погиб. Мясников планировал пронзить мою голову насквозь…

Павел с трудом сдерживался, чтобы не вступить в бой на моей стороне. Мария стояла рядом с ним, закрыв руками лицо. Непривычно было видеть, как столь сильная и амбициозная девушка прячет глаза. Она боялась за меня. Ведь если я погибну, им с Павлом настанет конец. Если насчёт судьбы её брата ещё можно поспорить, то саму Марию Виктор точно прикончит без зазрений совести.

Последние секунды нашей схватки тянулись для меня целую вечность. Моему отражению было трудно пробиться через густую тёмную магию Виктора. Обычно я блокировал магию практически моментально, но не в этот раз.

А Мясников был готов использовать любой шанс, даже самый грязный приём, лишь бы победить. Он действовал, как загнанная в угол крыса, поэтому был наиболее опасен в момент кульминации нашей дуэли.

Горячая кровь обволокла моё лицо, закрыв обзор.

Придётся ориентироваться на слух!

Я закрыл себя магическими щитами, а левой рукой протёр глаза. Когда мне удалось разлепить веки, Виктор уже вознёс надо мной десятки кровавых мечей. Клинки висели в воздухе и были готовы пронзить моё тело в любой момент.

В моей голове прозвучал знакомый голос на чуждом мне языке.

— Ты показал себя настоящим воином, Владимир Белов, — прошептали духи монгольских шаманов. — Дай нам сигнал, и мы атакуем.

Сигнал хотите? Да чего уж там, сейчас самое время действовать без приказов!

— А как вам такое, Мясников? — крикнул я и взмахнул рукой.

Окружённый духовной энергией кулак сжал воздух и ударил по магу крови потрясающе мощной волной. Все кровавые клинки взорвались. Виктор впечатался в каменную стену, после чего сполз по ней на холодный пол, окончательно растеряв все свои силы.

Самый могущественный маг крови был повержен! Для этого мне пришлось использовать абсолютно все аспекты энергии, что были у меня в арсенале. Магия, отражение, сила духов. Я поставил на кон всё — и победил!

Адреналин начал отступать, и по телу пронеслась адская боль.

Сильно же этот ублюдок меня потрепал. В пылу сражения я и не почувствовал, до чего он довёл моё тело.

Я собрал последние крупицы сил и, хромая, подошёл к телу Виктора Мясникова. Он был в сознании. И, кажется, потерял способность колдовать. Отражение, наконец, заполнило его каналы. Теперь остаётся только ждать.

— Всё кончено, Виктор, — сказал я. — Я победил. Ваши дети свободны от влияния тёмной магии. Вскоре и вы станете свободны.

— Моя семья поколениями… Взращивала эту магию… — прошептал из последних сил Виктор. — Я пожертвовал всем, чтобы создать нового архимага крови. Я тренировал Павла… Даже изгнал из рода собственную супругу, которая оказывала на него слишком… пагубное влияние.

— Пагубное? — встрял в наш разговор Павел. — Ты лишил нас с Марией матери! Мы даже не помним, как она выглядела. Что пагубного она нам сделала? Дарила слишком много заботы? Конечно, в роду Мясниковых это неуместно.

Виктор усмехнулся.

— Ты действительно больше меня не боишься? — спросил он.

— Взращённого тобой страха больше нет, — ответил Павел. — Как и будущего нашей тёмной династии. Мы пойдём другой дорогой. Тёмной магии наших предков не суждено перейти новым поколениям. Тебе придётся с этим смириться, отец.

— Павел прав, — сказал я. — И главная причина, по которой ваша семья больше не будет изучать тёмную магию — это ваша вассализация. Дайте мне клятву верности, Виктор.

— Вам, Белов? — усмехнулся Мясников. — Я даже не понимаю, какой магией вы владеете. Эта сила, которой вы меня отделали… Она мне неизвестна.

Резко перешёл на «вы»? Удивительно, а десять минут назад он обзывал меня помойной собакой.

— Я клянусь, что род Мясниковых всегда будет под моим надзором. Я буду защищать вас от врагов и от самих себя. Тёмная магия больше не будет угрожать ни Павлу, ни Марии, ни даже вам, Виктор.

— А если я откажусь давать клятву? — пожал плечами Мясников-старший. — Что тогда?

— Тогда я отберу у тебя титул главы рода, — заявил Павел. — И сам присягну Владимиру. Вот тебе два варианта, отец. Выбор за тобой.

Виктор Мясников опустил голову и тихо рассмеялся.

— Будущее за детьми, — сказал он. — За новыми поколениями. Я всегда так думал, поэтому и делал на тебя ставку, Павел. Но если таков твой выбор… Что ж…

Виктор медленно поднял голову и, посмотрев мне в глаза, произнёс:

— Пусть магия в моих жилах будет связана клятвой. Я и весь род Мясниковых даём слово, что с этого дня мы будем служить роду Беловых и беспрекословно подчиняться их главе — Владимиру Алексеевичу Белову.

Виктору дались эти слова очень нелегко. Но он заставил меня изменить своё мнение на его счёт. Отражение ещё не искоренило скверну из его сердца, однако он нашёл в себе силы, чтобы принять поражение и смириться с путём, что выбрал его сын.

Это достойно уважения.

— И я принимаю эту клятву, — сказал я.

И наши с Виктором Мясниковым души связала магическая нить верности и подчинения.