Первой парой после бессонной ночи оказался семинар у профессора Черновского. Хуже пытки придумать было просто невозможно, но вопросы истории меня больше не волновали. Ещё перед новогодней сессией я вызубрил почти все учебники этой лженауки и теперь был готов отвечать даже на самые каверзные вопросы вредного старикашки.

— Владимир, — толкнула меня локтем Мария Мясникова. — Не спи. Черновский ведь только и ждёт повода до тебя докопаться.

Я молча кивнул и тут же поймал на себе взгляд её брата.

Павел Мясников следил за мной с другого конца аудитории. Мы с ним кажется предельно ясно договорились, что больше между нами никаких контактов не будет. Нейтралитет — на этом всё.

И чего он опять на меня пялится?

— Как обстоят твои дела с Павлом? — спросил я Марию, когда семинар подошёл к концу. — Он не пытается мстить за твоё предательство?

— Оу, волнуешься обо мне, Владимир? — спросила она и шаловливо провела кончиком указательного пальца по моему плечу. — Не беспокойся. Он даже не пытается со мной разговаривать. Похоже, мой брат тебя боится.

Может, и не боится, но теперь точно уважает. И это меня устраивает. Для меня важно, чтобы Павел отстал не только от меня, но и от моих соратников. Теперь его сестра под моей защитой, и любая агрессия в её адрес равняется агрессией по отношению ко мне.

В перерыве между семинарами меня настиг Бродский. Николай налетел на меня, как ураган, и схватил за плечи.

— Володя! — завопил он.

— Коля, ты можешь хотя бы иногда встречать меня без излишних эмоций? — спросил я. — Да, я помню, что обещал тебе потренироваться этим вечером…

— Да нет же! — ещё сильнее затряс меня он. — Там… Там такое! Пойдём скорее!

Не знаю, что так сильно вывело Бродского из себя, но я решил не задавать лишних вопросов и быстрым шагом последовал за другом.

Николай вёл меня к главному корпусу. Около массивного многоэтажного здания уже собралась целая толпа. Сотни студентов шумели около входа в деканат. Там собрались не только мои сверстники, но и старшие курсы. Такой толкучки мне не доводилось видеть со времён олимпиады.

— Коль, что тут творится? — спросил я.

— Сам не знаю! — воскликнул Николай. — Ковтунов вроде пробился к дверям. Сказал, что разузнает, что к чему.

Крайние ряды студентов разлетелись в разные стороны, и из толпы вырвался запыхавшийся Алексей Ковтунов. Он смотрел на нас с Бродским так, будто только что улизнул от армии высокоуровневых фобов.

Алексей — человек серьёзный и не станет так переживать без веского повода. Поэтому вариантов у меня было всегда два. Либо Ковтунов наткнулся по пути на лягушку, либо в деканате стряслось что-то по-настоящему серьёзное.

— Алексей, в чём дело? — спросил я.

— Там… Там… — пытаясь отдышаться, твердел Ковтунов. — Там кого-то убили в главном корпусе. Никого не впускают и не выпускают.

— Убили? — оторопел я. — Кого?

— Не знаю! — ответил Ковтунов. — Но прямо перед этим внутрь вошёл твой отец.

Глава 10

Сердце пропустило пару ударов, стоило услышать об отце…

Новость об убийстве пролетела по толпе студентов за долю секунды. Уже через пять минут каждая собака знала, что в главном корпусе Магической Академии было совершено преступление. Каких предположений молодые дворяне только не выдвигали.

Кто-то кричал, что наконец-то придушили профессора Черновского. Кто-то свято клялся, что это Ольга Лазарева вернулась и отомстила декану Быкову за своё увольнение.

Но меня эти сплетни не устраивают. Мне нужны факты. А учитывая, что Ковтунов видел, как мой отец вошёл в главный корпус незадолго до убийства, факты нужны мне прямо сейчас!

Я оценил толпу и понял, что пробиться к главному корпусу незамеченным у меня не выйдет. К тому же на входе уже стояла охрана в ожидании прибытия полицейских.

Скоро здание оцепят, и мне не удастся выведать нужную информацию.

Я мысленно потянулся к своим фамильярам.

— Гаспар, Теодора, вы мне нужны, — прошептал я и скрылся за углом главного корпуса, подальше от людских глаз.

Ровно через минуту прекрасная ястреб и ужасный голубь приземлились на мои плечи.

— Вы звали нас, мастер? — спросила Теодора.

— Хм! — хмыкнул Гаспар и отвернулся от меня, изобразив обиду.

Он до сих пор злился из-за того, что я отчитал его за самовольное поведение на вокзале.

— Гаспар, обижаться не время. Сейчас мне нужно, чтобы ты выложился на полную катушку, — я направил фамильяру магический приказ.

— Есть, хозяин! — воскликнул Гаспар, но скудной голубиной мимикой умудрился показать крайнюю степень недовольства.

— Заканчивай злиться, — улыбнулся я. — Это твой шанс реабилитироваться. Хорошо себя покажешь — и получишь маленькое вознаграждение.

Гаспар удовлетворённо кивнул.

— А теперь слушайте внимательно, — произнёс я. — Найдите способ незамеченными проникнуть в главный корпус. Посмотрите, что там происходит и как можно скорее доложите об этом мне. Я буду ждать здесь.

— Будет сделано, мастер, — кивнула Теодора, затем клюнула Гаспара в темечко, и они оба взмыли в воздух.

Птиц не было минут десять. Я уже начал беспокоиться, что их смогли засечь. Но за счёт магических нитей между нами мог понять, жив мои фамильяры или нет.

Ни Гаспар, ни Теодора никаких увечий не получили. А если бы их заметили на месте преступления, то их бы сразу схватили.

Вскоре они вынырнули из окна третьего этажа и опустились ко мне.

— Докладывайте, — велел я.

— Внутри не так уж и много людей, — сообщила Теодора и принялась перечислять. — Декан Быков, профессор Черновский, два неизвестных мне студента и ваш отец.

— Кто жертва? — спросил я.

— Ректор, — курлыкнул Гаспар.

Ректор⁈

Да кто мог убить главного человека в одной из самых престижных магических академий империи?

Андрей Робертович Пересветов. Отец Александра Пересветова. Волкодав меня раздери, вот же Александр расстроится.

Вероятнее всего, убийство Пересветова-старшего никакой связи с Магической Академией не имеет. Он был одним из важнейших лиц в Светлом Дне. Это убийство несёт совершенно другой подтекст.

Какая-то сволочь лишила жизни могущественного борца с тёмной магией и по совместительству человека, который каждый год поставляет Светлому Дню новых людей — выпускников своей академии.

Добытой Гаспаром и Теодорой информации мне было мало. Я должен был увидеть всё своими глазами.

Моё отражение может уловить следы, которые другим магам недоступны. И это нужно сделать до того, как прибудет полиция. После появления официальных следователей я уже не добуду столь важную информацию.

Я достал из сумки два зелья мышечной силы и протянул их фамильярам.

— Новая задача, друзья, — сообщил я. — Мне нужно, чтобы вы подняли меня на место преступления.

— При всём уважении, мастер, это слишком опасно, — предупредила меня Теодора. — Если вас заметят…

— Не беспокойся, это уже мои проблемы, — перебил её я.

Гаспар же вообще не стал спорить. Не дожидаясь решения Теодоры он откупорил бутылку и принялся лакать зелье. Вскоре к нему присоединилась и Теодора. Эффект быстро дал о себе знать, и оба фамильяра будто увеличились в размерах из-за разбухших мышц.

Когда-нибудь я этих птиц в драконов превращу такими дозами зелья силы. Пора бы уже перестать пичкать бадягой Бродского бедных животных.

Хотя Гаспару, судя по всему, употреблять эту дрянь очень нравится.

Фамильяры подхватили меня за плечи и резким рывком подкинули в воздух. Я ухватился за перила, подтянулся и взобрался на балкон третьего этажа.

Дверь была не заперта. Вероятно, преподаватели решили ничего не трогать до прибытия полиции.

Ох, как мне бы сейчас не помешал бы бальзам невидимости, но посылать за ним фамильяров времени нет. Действовать нужно быстро с тем, что имеем.

Я присел на корточки и прополз через зал совещаний. Кабинет ректора располагался напротив него. В коридоре за дверью были слышны голоса. Я аккуратно выглянул и попытался рассмотреть всех собравшихся у кабинета.