Антарктьева выглядела счастливой, как никогда. И это окончательно спутало все мои карты. Она продолжает меня преследовать, но зачем ей вступать в Светлый День? Чтобы побороть свои страхи?

Только на кой чёрт ей бороться со страхами, когда её отец и так решил стереть магию Анастасии с помощью артефакта ордена. Странно всё это. Пазл перестал складываться в целостную картинку.

— У меня есть вопрос, Александр, — обратился я к Пересветову. — Чтобы провести стажировку, мне нужен доступ к Тёмному Миру. Без фобов я не смогу понять, сможет ли Анастасия противостоять страху или нет. Нам придётся дождаться появления Тёмного Часа.

— Погоди-погоди, — замахал руками Пересветов. — Но к Тёмному Часу я даже тебя ещё не допускал. Ты уверен, что готов приступить к столь серьёзной миссии, да ещё и взять на себя ответственность за новобранца?

— Готов, за меня можешь не беспокоиться, — сказал я. — Заодно и проверим Антарктьеву в действии.

Предложение было серьёзное. Думаю, что больше ни один член Светлого Дня не одобрил бы отправку студента на боевое задание. Но не Пересветов.

Однако и он не ответил сразу.

— Хм… — Пересветов задумался. — Хорошо! Я согласен на твоё предложение. Как только в городе вновь проявится Тёмный Час, я сразу же вызову вас двоих. Кто знает… если хорошо себя покажете, может верхушка нашей организации начнёт на постоянной основе практиковаться вербовку студентов.

— И тогда Светлый День превратится в копию Легиона, — подметил я. — На мой взгляд, это плохая идея. Студентов, желающих вступить в ваши ряды — уйма. Но большинство из них поляжет в первый же Тёмный Час.

— А это уже, Владимир, решать не тебе и не мне, — подытожил Александр. — Вы с Антарктьевой можете быть свободны. Начинай вводить девушку в курс дела. Он — сам знаешь, о ком я говорю — ожидает от вас больших свершений.

Анастасия с недоумением покосилась на Пересветова, но промолчала.

Если бы этот Мастер Тайн хотя бы раз сказал, зачем ему все эти игры… Он собирается отряд сильнейших магов, но зачем? На этот вопрос я получу ответ только в том случае, если войду в ряды его новоиспечённого клана.

Только вот роль рядового мага меня не устроит.

Мы с Анастасией покинули штаб Светлого Дня. Вплоть до выхода из здания я молчал. Да и сама Антарктьева не спешила заводить беседу. Когда мы отошли достаточно далеко от лишних ушей, я предложил:

— Давай пройдёмся. Нам с тобой нужно о многом поговорить.

— Давай! — обрадовалась Анастасия.

Мы взяли по стаканчику кофе и медленно пошагали вдоль главного проспекта. На город уже опускалась ночь.

— Мне кажется, тебе стоит многое мне объяснить, Настя, — сказал я. — В последнее время ты несколько странно себя ведёшь. С чем это связано?

— Странно? — удивилась девушка. — Не понимаю тебя.

— Ты следишь за мной, — прямо сказал я. — И я знаю, что ты пытаешься задавать другим людям вопросы обо мне. Откуда такой интерес?

— Это… Колокольцева тебя всё рассказала⁈ — Антарктьева вспыхнула.

Я, кажется, впервые увидел, как Анастасия злится.

— Нет, Юля молчит, как рыба, — солгал я. — Ваш разговор случайно подслушал мой фамильяр. Он очень беспокоится о моей безопасности, поэтому вынужден был передать мне твои слова.

— Владимир, но какую опасность я могу для тебя представлять? — удивилась Анастасия. — Я просто хотела узнать, как ты попал в Светлый День.

— Поэтому ты интересовалась моей магией и моей родословной? Какая связь? — продолжил напирать я.

— Но в Светлый День берут только сильных магов, и обычно в этой организации работают целые династии. Вот хотя бы Александр Пересветов. Он — сын нашего ректора. Его отец тоже занимает важную должность в Светлом Дне.

— Ты права, я лично встречался с Андреем Робертовичем, — вспомнил я отца Пересветова. — Но в моей семье нет охотников на фобов, если ты ещё не в курсе. Меня взяли сюда по другой причине.

— В моей тоже нет, — вздохнула Анастасия. — Мой отец владеет нефтяными скважинами и другими предприятиями горной промышленности. Ему не до фобов.

Вот так аккуратно я и вывел её на разговор о Григории Антарктьеве. Кажется, у меня появилась возможность собрать больше информации о враге.

И главное — понять, враг ли мне сама Анастасия.

— Если твой отец из другой сферы, ты-то зачем сунулась сюда? — спросил я. — Неужели нет других способов побороть свои страхи? Я не стал упоминать при Пересветове, но у тебя уже был плачевный опыт встречи с фобом. Там — на олимпиаде. Ты тогда потеряла контроль над магией.

— Знаю-знаю! — вздохнула она. — Но других способов решить эту проблему я не вижу. Отец таскал меня по всем возможным лекарям — никто не смог излечить мои магические каналы.

И опять — она не лжёт. Эту часть её биографии я уже знаю. Осталось прояснить последний момент.

— Прежде чем мы продолжим разговор, я бы хотел задать последний вопрос, — сказал я. — Я заметил, что в последние несколько дней ты много раз искала встречи со мной. Я ловил твой взгляд на всех занятиях. Это на тебя непохоже.

Анастасия покраснела.

— Я хотела поговорить с тобой о вступлении в Светлый День! — буркнула она. — А ты меня избегал всеми силами. Это скорее я должна тебя спросить, почему ты так себя вёл?

А Анастасия вновь разговорилась. В обществе других людей из неё слово лишнее не вытянешь, но стоит ей остаться наедине со мной, Антарктьева становится совсем другим человеком.

Однако её история звучит правдиво. Учитывая, что она до сих пор ищет способ избавиться от своего недуга… Хм… Видимо, Григорию всё же не удалось воспользоваться артефактом. И о действиях отца она ничего не знает.

Значит, мои опасения на счёт Анастасии оказались ложными. Это хорошо, мне не хотелось убивать эту девушку.

— Я избегал тебя, потому что у меня были кое-какие подозрения на твой счёт, — честно признался я. — И я избавился от них только сейчас.

— Подозрения? — удивилась Анастасия. — Какие?

— Я задам тебе пару вопросов. Ты можешь на них не отвечать, поскольку они касаются твоей семьи, — пошёл напролом я. — Готова?

Антарктьева чуть не пролила свой кофе, но всё же утвердительно кивнула.

— Твой отец хотя бы раз спрашивал обо мне? — поинтересовался я.

— Да, конечно, — кивнула Анастасия. — Он всегда интересуется, с кем я общаюсь из сверстников. Я много ему о тебе рассказывала.

— Он пытался узнать что-то конкретное? О моих силах или о моей семье? — уточнил я.

Анастасия нахмурилась.

— Ты очень беспокоишься, что кто-то узнает ответы на эти вопросы, — подметила она.

— Верно, но ты не ответила на мой вопрос. Узнавал или нет?

— Ты сказал, что я могу не отвечать, если сочту это неуместным, — девушка отвела взгляд.

— Я уже и так понял по твоему поведению, что он интересовался этими темами, — сделал вывод я.

— Да, интересовался! — воскликнула Анастасия. — Но почему тебя это так волнует? В чём ты подозреваешь моего отца?

Сказать ей прямо или увильнуть от ответа? Вряд ли она легко примет тот факт, что Григорий Антарктьев — хладнокровный убийца. Но я подойду к этой теме с другой стороны.

— Григорий Антарктьев украл артефакт, который принадлежит мне, — заявил я. — Поэтому я долгое время подозревал, что ты можешь быть с ним в сговоре.

Анастасия резко остановилась. Она смотрела на меня, не моргая. Из её глаз в любой момент могли политься слёзы.

— Мой отец не — вор! — воскликнула она. — Это — ложь! Зачем ты мне врёшь?

Беда. Ей нельзя испытывать сильный стресс. Если я доведу её до истерики, половину району снесёт ледяной волной.

— Настя, успокойся, — велел я. — Если ты не возьмёшь себя в руки, сама знаешь, что может случиться.

Анастасия хотела ещё что-то предъявить, но сдержалась. Девушка крепко сжала кулаки и сделала несколько глубоких вдохов.

— Ты прав, — прошептала она. — Я переборщила, прости.

— Всё нормально, я могу понять, почему мои слова вывели тебя из себя, — с пониманием сказал я.