Нико обнимает меня за шею и улыбается, сияя четырьмя зубками. В отличии от меня, у него отличное настроение.

– Би-би Ада! А-да! – тычет меня пальцем в щеку.

– Ее зовут Ада, – говорят охранники.

Теперь придется назваться настоящим именем, но хоть фамилию изменю. Если спросят.

Вышедший наружу мужчина оборачивается, смотрит на кого-то внутри дома и смеется.

– Когда это ты успел завести ребенка? И никому не признался, даже мне. Сколько ему месяцев? – спрашивает, переводя взгляд на меня.

Я не успеваю сказать, что не знаю возраст ребенка, как встречаюсь взглядом с вышедшим на крыльцо хозяином дома. В том, что он здесь главный, сомнений нет. Его взгляд давит на меня, пытаясь поставить на колени.

Дыхание сбивается.

Несмотря на холодный день, между лопаток стекает капля пота.

Поле зрения сужается, остальных мужчин словно нет, и я вижу только хозяина дома, каждую деталь его внешнего вида. Черный костюм подчеркивает широкие плечи и мускулистые руки. У него короткие темные волосы. Привлекательное лицо. Совершенно бесстрастное, как ледяная маска. Гордо поднятый подбородок, расправленные плечи – осанка человека, привыкшего к власти. Рожденного с правом приказывать и пользоваться.

Хозяин дома не сводит с меня взгляда. Из его голубых глаз исходит сила, от которой не спастись. Не соскочить с крючка его взгляда. В нем ни света, ни тепла, только давление власти.

В академии были учителя и охранники мужчины. Нам устраивали совместные балы с мужской академией. Я общалась с противоположным полом, когда возвращалась в дом отца. Однако никогда не испытывала такой странной реакции на мужчину. Шок, потрясение, волнение, страх… любопытство.

Увы, эту реакцию сугубо неприятной не назовешь.

Взгляд хозяина дома медленно спускается по моему телу. Как прикосновение, будто ощупывает тело и душу.

В тот момент я сожалею, что на мне старая одежда Нарии и что волосы небрежно собраны в узел.

С ума сойти! Моя жизнь висит на волоске, а мысли заняты черт знает чем…

Запрещаю себе думать о глупостях. Надо подойти к хозяину дома, поговорить без свидетелей и во всем разобраться.

Однако малыш снова меня опережает. Весело машет мужчинам и говорит.

– Нико Ни-ко ко-ко-ко.

Вот и представились.

Хозяин дома медленно переводит взгляд на ребенка, потом снова на меня. Его лицо ничего не выражает. Совсем. Потом он разворачивается и уходит обратно в дом. Судя по тому, что остальные мужчины начинают суетиться, он отдал какие-то распоряжения, однако я их не расслышала.

– Не уходите! Мне надо с вами поговорить! Это срочно! – кричу вслед.

Охрана сопровождает меня в дом.

На мраморной лестнице огромные вазы с цветами, на потолке фрески… Дом похож на роскошный и очень одинокий музей. Словно кто-то скопировал интерьер из каталога, не заботясь, подходит он хозяевам или нет.

Мы поднимаемся на второй этаж и сворачиваем в один из коридоров. С каждым шагом иду все медленнее и нервничаю все сильнее. Прислуга занимается уборкой, все выглядит обыденно для богатого дома, однако мои инстинкты бьют тревогу.

– Куда вы меня ведете?

– Ты хотела поговорить? Вот и поговоришь, – бурчит охранник.

Открывает дверь в большую спальню с балконом и ванной комнатой.

– Лучше поговорить на улице, мне нужно всего несколько минут… – Разворачиваюсь и спешу к лестнице, однако охранник хватает меня за плечи и заталкивает в комнату.

Запирает за мной дверь.

Отчаяние и негодование разрывают меня на части. Если бы я не разглядывала хозяина дома, а сразу с ним заговорила, то, возможно, меня бы отпустили. Нашла, на кого заглядываться!

Сажаю малыша на пол, барабаню кулаками по двери и кричу.

– Не запирайте меня здесь! Вы не имеете права! Выпустите меня!

Охранник не ушел, стоит под дверью с другой стороны.

– А чего ты ожидала, когда явилась сюда за наживой? Думала, босс тебя сразу к священнику повезет жениться? – смеется язвительно. – Родила боссу ублюдка и думаешь, теперь будешь в масле кататься. Типа умнее всех, да? Назвала ребенка именем босса и надеялась, что это его смягчит? Что ж ты раньше не явилась-то? Пыталась навязать ребенка другим мужикам, а они отказались, небось. Тебе еще придется доказать, чей он сын, хотя, конечно, похож на босса, с этим не поспоришь. Но все равно тебе это ничего не даст. Шлюха она есть шлюха и больше ничего! И сын твой – это сын шлюхи. В лучшем случае босс заберет сына, а тебя выгонит, да еще под зад даст.

Опешив, оседаю на пол у двери и смотрю вокруг невидящим взглядом. Ответить не могу, слишком шокирована происшедшим. Значит, вот как охранники интерпретировали мой приход? Что я родила ребенка от хозяина дома и теперь явилась с целью шантажа и наживы?!

Удивляться нечему, с богатыми мужчинами такие ситуации случаются сплошь и рядом. Охранники меня толком не выслушали, только поняли, что я пришла поговорить о ребенке, и сделали выводы. Неправильные и не в мою пользу.

Только непонятно, почему хозяин велел проводить меня в дом. Уж он-то должен помнить, что никогда со мной не встречался. Или он спит со всеми подряд и поэтому не удивлен очередному «подарку» от бывшей любовницы, которую не узнает?

В одном я согласна с охраной: малыш похож на хозяина, особенно глаза. Ярко голубые, красивые, только у малыша они лучатся радостью, а у хозяина дома словно мертвые, нарисованные на холсте.

Не дождавшись моего ответа, охранник уходит, бормоча себе под нос. Что-то оскорбительное в мой адрес, не иначе.

Сегодня далеко не самый удачный день. Я предчувствовала это с самого утра.

Нико вовсю исследует комнату, стремясь попробовать на зуб все, что попадает под руку. Глядя на него, размышляю. Охранники опешили, услышав от ребенка имя «Нико». Оказывается, так зовут хозяина дома. Я называю мальчика этим именем, потому что незнакомка выкрикнула его напоследок. Возможно, она имела в виду хозяина? Возможно, у малыша совсем другое имя?

– Солнышко, как тебя зовут?

– Би-би, би-би! – Малыш лупит кулачком по двери, копируя мои действия и требуя спуститься вниз, чтобы снова посмотреть на красивую машину.

Да, машина пришлась бы очень кстати, чтобы смыться отсюда.

Выхожу на балкон, осматриваюсь. Унылый зимний пейзаж не обещает ничего хорошего. По саду бегают овчарки, у кромки леса вооруженная охрана. Сколько их здесь?!

Никто не спешит отпускать меня на волю, да я и не уйду, пока не буду убеждена, что о ребенке позаботятся.

Вернувшись в комнату, сажусь на диван.

– Иди ко мне, малыш! Ты хороший мальчик, да?!

Малыш косится на меня и кивает.

– Оши лени!

Полагаю, «оши» означает хороший. А лени? Понятия не имею.

Комкаю пару страниц журнала и подбрасываю в воздух, как мячик. Малыш рад новой игре. Пытается поймать мяч, старается, насупив брови. В этот момент он выглядит копией хозяина дома.

Мы так увлечены, что оба вздрагиваем, когда открывается дверь.

Насмешливый мужчина в джинсах, которого я видела на крыльце, заходит в комнату. Оставляет дверь открытой, ради провокации, не иначе.

– Я Орсон.

Долго смотрит на меня, как будто ждет особой реакции на его появление или имя. Или на смазливую внешность. Не дождавшись, пожимает плечом. Походкой хищника, уверенного в своей неотразимости, проходится по комнате и садится в кресло. Сидит развалившись, как будто в кресле, а то и во всей комнате недостаточно места, чтобы вместить его огромное эго.

Малыш доверчиво улыбается и протягивает Орсону бумажный мячик, бормоча нечто похожее на «дя-дя». Перманентная ухмылка на лице Орсона не смягчается. Он так и оставляет малыша с протянутой рукой и поворачивается ко мне.

– Начинай с самого начала! – делает приглашающий жест.

Я готовлюсь к нашему разговору, как к выпускным экзаменам. Нервничаю и тщательно подбираю каждое слово.

Если судить по поведению Орсона на крыльце, у него с хозяином дома неформальные отношения. Наверняка босс прислал его разобраться в ситуации. С охраной я откровенничать не стану, но с этим самовлюбленным красавцем придется поговорить, раз уж сам хозяин к нам не спешит.