— Понятно. — У меня потекли слюнки, когда я увидела мини-бургеры, пирожки с лососем, фаршированные грибы и другие деликатесы. Лукас уже накладывал всего понемногу на тарелку. Он поставил ее передо мной и начал накладывать себе. — Ты ожидаешь, что я съем все это?

— Тебе лучше это сделать, потому что потом ты будешь танцевать со мной, тебе пригодиться каждая из этих калории.

— Неужели? — Я откусила кусочек пирожка с лососем и застонала; это было так вкусно.

— Правда, — сказал Лукас, прежде чем отправить в рот маленький бургер.

Я потянулась за фиником, завернутым в бекон, но Зейн поймал мою руку. — Позволь мне, — сказал он. Он взял кусочек и держал его перед моими губами, пока я не открыла рот и не откусила. — Хорошая девочка, — пробормотал он, его глаза сияли от удовольствия.

От его похвалы у меня по спине пробежал неожиданный холодок. Мне нравилось, когда он брал все под контроль и обращался со мной таким образом. Когда его внимание было полностью сосредоточено на мне, я почувствовала, что свечусь изнутри.

Ладонь Лукаса опустилась на мое бедро, когда он продолжил есть. Я положила свои руки на них обоих — одну на моего волка, а другую на моего вампира. Удовлетворенно вздохнув, чувствуя связь между нами троими, я позволила Зейну продолжать кормить меня из моей тарелки. Кейд, как обычно, притворился, что не замечает нас.

Как только я наелась и выпила пару стаканчиков, Лукас потащил меня из кабинки на танцпол.

Я застонала. — Я слишком наелась, чтобы танцевать.

— Тогда тебе пойдет на пользу танец. — Он начал двигаться, потираясь об меня всем телом, и я подчинилась ему.

Это действительно было приятно. Я не танцевала со времен колледжа и, честно говоря, забыла, как сильно мне это нравилось. Через несколько минут я сбросила кожаную куртку и показала Лукасу несколько приемов, которые не использовала годами. Он держался молодцом. Волк грешно распускал слюни.

Мы протанцевали вместе несколько песен, чередуя сексуальность и смех друг над другом. Тела теснились вокруг нас, но никто не подходил слишком близко. Я чувствовала на себе взгляды охранников «Пенумбра», которые следили за нами из тени.

Песня закончилась, и Лукас наклонился для поцелуя. Жар между нами был обжигающим. Его дикий мускусный аромат окутал мою голову.

Он медленно отодвинулся. — Спасибо, детка. — Лукас сделал шаг назад, и я нахмурилась, пока не почувствовала, как рука Зейна обвилась вокруг моей талии.

Он развернул меня лицом к себе как раз в тот момент, когда заиграла следующая песня. Что за…? Это была не клубная музыка. Зейн положил мою руку себе на плечо, а другую взял в свою, затем начал переставлять ноги.

Я запаниковала — что это было, вальс? — Я не знаю, как так танцевать.

— Из того, что я видел, ты быстро учишься. Кроме того, все, что тебе нужно сделать, это сдаться и следовать моему примеру. — Он прикусил меня за ухо.

Я сделала, как он сказал, позволила ему взять инициативу на себя, и вскоре мы уже скользили по танцполу. Мои ноги поняли ритм раньше, чем мой мозг полностью его осознал. К нам присоединились еще несколько пар, и все, похоже, тоже знали эти шаги.

Постепенно я расслабилась, перестала чувствовать себя глупо, танцуя в клубном наряде. Черные, как смоль, глаза Зейна требовали моего полного внимания. Я могла бы смотреть в их глубины вечно.

— Я хочу большего с тобой, Эмма. — Он редко называл меня настоящим именем, если только тема не была серьезной.

— Что ты имеешь в виду?

Он придвинул наши тела ближе. — Я хочу большего, чем игры в шахматы и связывание тебя, когда появится настроение. Я хочу сделать тебя счастливой.

— Эти вещи действительно делают меня счастливой. — Я усмехнулась.

Он фыркнул. — Только потому, что до этого момента тебе приходилось жить простой жизнью — против своей воли. Нет, милая, я хочу подарить тебе весь мир. Не только деньги… — он оборвал себя с разочарованным вздохом. — Я облажался в прошлый раз и не хочу делать это снова.

Я всмотрелась в его лицо. Он говорил о том времени в библиотеке, как раз перед тем, как я решила оставить его — их. Он предлагал мне все, что можно купить за деньги, но это было не то, чего я хотела от него. Даже сейчас я хотела большего.

Я не могла вынести ощущения, что меня покупают.

— Чего ты желаешь, Эмма? Отбросим все наши проклятия и врагов?

Я медленно выдохнула. Это был чертовски хороший вопрос. Сэмюэль спросил меня, осталась бы я, если бы все было по-другому, и за мной не охотились, и мне не нужна была «Пенумбра», и я сказала да. Почему? Потому что это был первый раз, когда я действительно почувствовала, что принадлежу этому месту.

Зейн заставил меня почувствовать, что меня видят. Всю меня, настоящую меня, части меня, о существовании которых я не подозревала до встречи с ним. Если бы я ушла от него, я бы скучала по тому, как он понимающе смотрел на меня, по его собственническим прикосновениям, по тому, как я чувствовала себя живой рядом с ним. Его ум соответствовал моему собственному, и я не чувствовала, что должна преуменьшать свое любопытство или интеллект. Он хотел всего этого, и я хотела дать ему это.

Но чего я хотела? В глубине души?

— Я хочу тебя, — выпалила я. — Всего тебя. Твои секреты, твои желания, все, что ты прячешь под этой маской.

— Будь осторожна в своих желаниях. — Его черные глаза сверкнули серебром. — Когда ты впервые пришла к нам, я пообещал себе, что ты получишь от меня всего — и все уродство тоже.

— Что случилось? — спросила я.

— Я не смог этого сделать. Не знаю почему, но я хочу защитить тебя от темных сторон себя. Я оступился, когда привел тебя в темницу. Я не жалею об этом, но это был всего лишь миг. Мое бремя я должен нести один.

Я с трудом сглотнула. — Это не обязательно так. Я хочу, чтобы ты показал мне.

Настала его очередь изучать меня. Я надеялась, что он заметил мою искренность. Я хотела большего, чем мимолетный взгляд — я хотела всего, насколько он мог это вынести.

Его челюсти сжались, а хватка усилилась. — Мое желание — связать тебя узами крови, привязать к моей постели и никогда не выпускать из виду. Я хочу, чтобы ты держала меня под руку на публике. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, когда я буду управлять «Пенумбра», как равная. Я хочу, чтобы ты предстала во всей своей красе и позволила мне погреться в твоем свете, в твоей тьме и в твоей крови.

Я уставилась на него. Что могла сказать девушка в ответ на это? Хотела ли я того же? Дрожь пробежала по мне от правды.

— Да, — сказала я едва слышным шепотом, но он услышал меня.

Его глаза снова вспыхнули. Музыка закончилась, и он поклонился, запечатлев поцелуй на тыльной стороне моей ладони. — Как пожелаешь.

Мой живот затрепетал, когда он выпрямился. После сегодняшней ночи между нами все будет по-другому. Я просто знала. Это был шаг вперед, которого я ждала, когда он откроется, но никогда не ожидала, что это произойдет.

Ладонью, обжигающей мой позвоночник, Зейн проводил нас к столику. В клубе снова зазвучала громкая музыка, и танцоры заполонили танцпол. Кейд поймал мой взгляд, затем быстро отвел глаза. Возможно, сегодня вечером можно сделать еще один шаг вперед. Я не сомневалась, что этот будет намного сложнее. Я мысленно пожала плечами, затем собралась с духом для того, что собиралась сделать.

Застенчивость на самом деле не была коньком Кейда, поэтому я решила быть прямолинейной. Я положила ладони на стол и наклонилась к нему. — Давай потанцуем, здоровяк.

Его взгляд переместился на Лукаса, затем на Зейна. Поняв, что я обращаюсь не к ним, его бурные глаза нашли мои. — Я не умею танцевать, — пророкотал он.

— Не умеешь или не хочешь? — Я так легко не сдамся.

— Это, блядь, не имеет значения. Я не приму от тебя танец из жалости.

Я наклонилась ближе. — О, это не танец из жалости, точно так же, как и тот поцелуй тоже был не из жалости, и ты чертовски хорошо это знаешь.