Лукас поперхнулся пивом. Губы Зейна дернулись, но я проигнорировала их обоих, наблюдая, как нахмурился Кейд. Он даже не сказал своим друзьям, что я поцеловала его. Отлично. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Послушай, — сказала я. — Я хочу потанцевать с тобой. Я не прикоснусь к тебе, обещаю. Просто выйди со мной на танцпол. — Когда он не ответил, я добавила: — Пожалуйста.

Он встал так внезапно, что я чуть не потеряла равновесие. Сверкнув глазами, он пронесся мимо меня на танцпол. Я попыталась подавить торжествующее чувство, растущее в моей груди, но была почти уверена, что он уже почувствовал это.

Я последовала за ним. Другие танцоры обходили его стороной, но продолжали заниматься своими делами. Одна песня перешла в другую, и мы оба начали танцевать.

Твою мать. У огромного фейри были приемы, это точно. Он идеально попадал в такт, вероятно, потому, что был музыкантом. Его мышцы бугрились под футболкой, когда он двигался, а джинсы никогда еще так хорошо не смотрелись на парне.

Я уставилась, мое тело дрогнуло, я пыталась сжать челюсть. Его серые глаза остановились на мне, и он подошел ближе, все это время сохраняя зрительный контакт. Тепло его тела прижималось ко мне.

— Это только потому, что ты не принимаешь «нет» в качестве ответа, упрямая маленькая ведьма. — Его рука метнулась вперед, пальцы запутались в моих волосах. Он притянул меня для поцелуя.

Мир, казалось, исчез вокруг нас. Музыка стихла. Все, что я могла чувствовать, это его губы на своих, этот совершенно неожиданный вкус абрикоса, смешивающийся с ароматом его кожи и виски. Он был таким восхитительным, что мне хотелось целовать его часами.

Он оторвался от моих губ, но его хватка на моих волосах усилилась. Он развернул меня, и мы направились к боковой двери. Холодный, сырой зимний воздух ударил мне в лицо. Затем ледяной бетон охладил мою спину, когда Кейд прижал меня к зданию. Мы были в переулке, частично скрытые тенью.

— Тебе нравится целоваться с монстрами? — спросил он, пристально глядя на нее.

Я держала руки по швам, потому что прикосновение к нему, казалось, выводило его из себя. Мои глаза наполнились слезами, а кожу головы защипало от его хватки. — Тебе нравится причинять боль женщинам. — Я сказала это как факт.

Он вздрогнул. Это задело за живое. — И ты не боишься.

— Тебя? Нет, Кейд, не боюсь. Ты не причинишь мне вреда, по правде говоря. — И инстинкт, и опыт подсказывали мне, что это правда. Он и раньше хватал меня за шею и мог действительно причинить мне боль, но никогда этого не делал. Он исцелял меня множество раз, защищал и спасал меня. Он не был моим врагом. Я надеялась, что однажды он поймет, что я и ему не враг.

— Если ты искренне в это веришь, то ты чертовски наивна. — Он еще сильнее запрокинул мою голову назад. — Почему ты никогда не сопротивляешься мне?

— Потому что я не хочу причинять тебе боль.

Он усмехнулся. — Ты не сможешь причинить мне вреда, даже если попытаешься. Но я могу свернуть тебе шею прямо сейчас.

— Но ты этого не сделаешь. — Я посмотрела ему в глаза. — Ты не сделаешь этого, — повторила я.

Его пальцы сомкнулись на моем горле. Я закрыла глаза и расслабилась в его объятиях. Он сжал, постепенно увеличивая давление. Вздох сорвался с моих губ, когда я отдалась ему.

— Тебя это чертовски заводит, не так ли? — Ему не нужно было спрашивать. Я знала, что он мог почувствовать мое возбуждение, потерю контроля и то, как от этого намокли мои трусики. — Блять, — выругался он.

— Почему ты хочешь причинить мне боль, Кейд?

Он напрягся, как будто задержал дыхание. В более тихом воздухе снаружи мне показалось, что я услышала, как он сглотнул. Я посмотрела сквозь ресницы. Он прерывисто выдохнул и открыл рот.

Мое предвкушение возросло, когда его челюсть сомкнулась, затем открылась снова. Собирался ли он наконец дать мне ответ?

Дверь рядом с нами распахнулась, и мы оба вздрогнули. Лукас бросил взгляд на душащего меня Кейда и зарычал. Это было единственное предупреждение, которое получил фейри, прежде чем Лукас бросился на него, и они оба упали на грязную, мокрую землю.

Освободившись, я судорожно вдохнула. Я пыталась набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы крикнуть им, чтобы они прекратили драку.

Рядом со мной появился Зейн, нахмурив брови. — Он причинил тебе боль?

— Нет, — сказала я грубым голосом.

Он нахмурился. — Я поверю тебе на слово. Пойдем. Мы едем домой.

— Пока нет. — Я вытащила палочку из ботинка и направилась к Лукасу и Кейду. — Эй! Этого достаточно!

Они продолжали обмениваться ударами, ни один из них не слушал. Я взмахнула запястьем. Заклинание взорвалось между ними, разделяя их, и они отшатнулись назад. Лукас пришел в себя первым. Он снова направился к Кейду, и я направила на него свою палочку.

— Если ты сделаешь еще один шаг, ты пожалеешь об этом, — сказала я абсолютно серьезным тоном.

Рычание замерло у него в горле, когда он посмотрел на меня. — Но…

— Никаких «но». Теперь вы оба, садитесь в машину. Мы возвращаемся домой.

Брови Лукаса нахмурились. Он покачал головой, затем направился туда, где ждал Зейн.

Я убрала палочку и осторожно приблизилась к Кейду. Его пристальный взгляд проследовал за Лукасом. Я откашлялась, чтобы привлечь его внимание.

— С тобой все в порядке?

— Все прекрасно, — сказал он. — Я могу справиться с этим чрезмерно заботливым ублюдком сам.

— Но ты не должен этого делать, и я не хочу, чтобы ты это делал. — Я потянулась, едва касаясь его руки. — Пошли.

Его грозный взгляд поймал мой. У меня перехватило дыхание, когда я ждала, как он отреагирует на нежный контакт. Буря в его серых глазах улеглась, поутихла.

Не говоря ни слова, мы направились бок о бок к выходу из переулка.

21

ЭММА

— Мне нужно поговорить со всеми вами. Прямо сейчас, — сказала я, хватая сумочку и выходя из машины.

— Потерпи до утра… — начал Зейн.

— Сегодня вечером. Нам нужно кое-что прояснить. — Не дожидаясь другого ответа, я направилась в особняк и поднялась на третий этаж. Зейн быстро догнал меня. Тяжелые шаги Лукаса и Кейда эхом отдавались позади нас.

— Очень хорошо. Мы можем поговорить здесь. — Он взял меня за руку и направился в противоположную от наших спален сторону. Мы прошли в другое крыло дома и по затемненному коридору направились к комнате, в которой я была всего один раз.

Напротив входа находились стеклянные двери, которые выходили на балкон. Перед ними была небольшая зона отдыха с тремя стульями, а посередине стоял круглый стол. Двойные песочные часы в форме сердца излучали жутковатое малиновое свечение, достаточно яркое, чтобы осветить пространство.

Я искоса взглянула на Зейна. Он впускал меня в их внутреннее святилище. Его слова этим вечером были больше, чем красивые обещания. Он имел в виду именно их.

Он придвинул табурет к одному из кресел и сел, жестом предлагая мне занять его обычное место. Я покачала головой. Я бы предпочла отстаивать то, что должно было произойти.

Вампир изучал меня. Я чувствовала, как его пристальный взгляд улавливает каждое движение, каждый вздох. Он промолчал, и это было хорошо, потому что я не погружалась ни во что из того, что было у меня на уме, пока сюда не вошли двое других. Тем не менее, я была уверена, что он заметил раздражение на моем лице.

Кейд ворвался в дверь первым и бросил в Зейна «что за хуйня», прежде чем взглянуть на меня. Лукас последовал за ним, закрыв за собой дверь.

— Вы двое можете сесть, — сказала я, вставая и скрестив руки на груди. — Нам нужно кое с чем разобраться.

Они оба нерешительно сели. Я заметила исчезающие синяки на их лицах и грязную, порванную одежду. Три пары глаз повернулись ко мне и замерли в ожидании.

— У меня ничего не получится, если вы трое будете нападать друг на друга. Хотите верьте, хотите нет, но я могу постоять за себя с каждым из вас. — Я бросила на Кейда многозначительный взгляд. — Если кто — нибудь из вас случайно увидит меня с другим — укушенной, отшлепанной или придушенной, — оставьте нас в покое. Я именно там, где хочу быть, с кем хочу быть, и делаю то, что мне нравится.