Развлечение Альфонсо понравилось. Отношения с женой наладились. Но частые отлучки снова внесли свои коррективы. У Каталины опять появились любовники. Горячая испанская кровь не пожелала мириться с такими делами и Альфонсо пригрозил жене, что отомстит за себя сам, своими руками и с ненавистью посмотрел на неверную жену.

А дальше произошло непредвиденное. Один из любовников стал выпрашивать у Каталины деньги взамен за свое молчание. Кинтрала не долго думая, приказала своему доверенному рабу, с которым уже скрепила союз неоднократно в своей спальне:

– Убей.

Приказание было исполнено.

– На, выпей это, – сказала она и протянула рабу-любовнику чашу с отравленным вином.

Альфонсо, который к тому времени уже следил за своей женой, прознал о ее секретах и, не желая огласки, подставился под пули в очередной схватке. И погиб. Последние его слова перед тем, как умереть, были адресованы жене:

– Будь ты проклята, рыжеволосая шлюха.

В 1650 году Кинтрале уже было 46 лет. Ее красота приобрела зрелость, а душа продолжала свое бесконечное падение. Она уже не занималась обычными убийствами рабов под видом наказаний. Кинтрала начала проводить сатанинские ритуалы, вообразила себя демоницей во плоти, которая владела секретами черной магии. Она намеренно распространяла о себе слухи, чтобы люди верили в ее сверхспособности, боялись и поклонялись ей.

Все это закончилось тем, чем и должно было. На нее стали подавать жалобы. Сначала ей удавалось подкупать судей. Она пользовалась накопленными богатствами и платила за свою неприкосновенность. Не зная меры, Китрала во время своего обряда убила сразу нескольких женщин, которых ненавидела за их молодость, которой у нее уже не было, хотела с помощью колдовства забрать их молодость себе.

В суд поступило обращение от 15 мужей, чьи жены стали жертвами "безумной бесовки Кинтралы". Началось расследование. И в 1660 году ее временно заключили в тюрьму Сантьяго. Начинали с 15 жертв и к моменту вынесения приговора насчитали свыше сорока. Зачитав обвинительное заключение, судья не стал выносить решение, а сказал, что все слишком значительно, торопиться нельзя и удалился для совещания.

Пригласив подсудимую к себе спросил у нее:

– Сколько вы готовы заплатить за свою невиновность на этот раз?

– Забирайте все, что найдете.

Люди с нетерпением ждали окончания суда. Но он так и не состоялся. Каталину объявили внезапно заболевшей и отпустили домой под домашний арест. Вскоре она исчезла. Дом был продан и все деньги переданы судье как душеприказчику, назначенному подсудимой в последний момент. Кинтрала избежала наказания и исчезла.

Через пять лет она нашлась в небольшом имении, купленном на оставшиеся деньги. Кое-что Кинтрала припрятала. Она жила все эти годы в уединении. Ее никто не посещал. Соседи называли ее неприличными прозвищами, выкрикивали ей их в лицо, когда встречали на улице или в церкви во время мессы, которую она стала регулярно посещать. Так было до тех пор, пока однажды не обратили внимание, что Кинтрала пропустила несколько служб. Священник, которому она неоднократно исповедовалась, вызвался зайти к ней, узнать, в чем дело.

Через несколько минут он вышел на порог дома своей необычной прихожанки и произнес:

– Отошла, надеюсь, что к богу, я молился…

Похоронами занимался этот же священник. Он, как никто другой, знал обо всем, что творилось в ее душе. Они много беседовали. Удивительно, но простой священник смог убедить Кинтралу покаяться в том, что она совершила. В своем завещании она оставляла огромную сумму денег и драгоценностей, которые смогла утаить от всех, католической церкви. Взамен попросила отслужить 20 000 поминальных служб за упокой ее души и тысячи убитых ею безымянных рабов.

В послевоенные годы жизнь, отвоевав свое право у смерти, будто наверстывала упущенное. Природа затягивала земные раны, прорастая травами и цветами над забытыми могилами. Люди с надеждой вглядывались в лица в поисках ответного желания любви. Встреча Эвелин Макхейл и Барри Родса была одной из многих.

Она, недавняя школьница, уже успела отдать долг родине: после добровольного поступления в Женскую вспомогательную службу вооруженных сил, получила назначение, а затем и соответствующую отметку в личном деле. Война закончилась и Эвелин, не найдя среди сослуживцев достойного парня в расчете на будущее, подала рапорт об увольнении, переехала в Нью-Йорк. Там она устроилась работать скромным бухгалтером и продолжила поиски спутника жизни, как и тысячи ее сверстниц.

И вот однажды ее мечта сбылась. Она встретила парня, который сразу произвел впечатление серьезного человека, а не озабоченного шалопая. Ей импонировало, что Барри Родс, как звали нового друга, не потащил ее в какой-нибудь мотель и даже не полез ей под юбку, когда они оказались за заднем сидении его автомобиля. Барри ее обнял, прижал к себе и прошептал:

– Не будем торопиться. А вот знакомство с моими родителями я бы откладывать не стал. Что скажешь?

Эвелин растерялась и молчала потому, что ей вдруг стало не хватать воздуха, настолько ее захлестнули эмоции. Чего-чего, а такого она точно не ожидала. Или ей все это снится?

Барри истолковал молчание, как знак согласия и обнял свою невесту, кем он уже ее считал, еще крепче. И поцеловал в макушку. Эвелин ощутила нежное прикосновение теплых и крепких мужских губ и «поплыла». Если бы Барри настоял, все бы между ними случилось и кто знает, возможно эта внезапная близость привязала бы девушку к своему избраннику так, что она ни за что и никогда не решилась бы с ним расстаться. Но это был единственный и, как оказалось последний поцелуй в ее жизни.

30 апреля 1947 года Эвелин оказалась на железнодорожном вокзале Нью-Йорка, купила билет до Истона в Пенсильвании. Она волновалась, как пройдет встреча, вдруг она не понравится родителям Барри.

Эвелин была из простой семьи многодетной семьи. Помимо нее, у Хелен Макхейл, ее матери, родилось еще восемь братьев и сестер. Жили бедно. Отец работал банковским ревизором и не сделал карьеры лишь потому, что жалел неудачливых клиентов банка, постоянно давал им отсрочки, предлагал схемы сокращения долга и т.п. Управляющий неоднократно отчитывал его за такую чрезмерную лояльность, но не увольнял потому, что клиенты засыпали банк благодарностями за человеческое отношение к простым американцам. Такая репутация банка была выгодным вложением на будущее. Но Макхейлу жалованья не прибавили даже когда от него ушла жена, бросив детей на его попечение. В начале сороковых случилась беда – Хелен исчезла враз, не оставив записки. Ее искали, а потом бросили. Детектив получил достоверные сведения, что женщина просто сбежала от своей многотрудной и неблагополучной жизни с любовником.

Винсент Макхейл оформил опеку над всеми детьми и растил их, как мог. Семье оказывали социальную помощь, неоднократно предлагали нескольких детей отдать в приют, чтобы стало полегче. Винсент с негодованием такую «помощь» отвергал и перестал просить о ней, понимая, что других вариантов, кроме этого, не будет. Детей обожал. Они платили ему тем же. И все вместе ждали, когда вернется мама. Это их сплачивало.

После окончания школы, когда Эвелин изъявила желание поступить на службу в армию, Винсент сразу понял – дочь хочет его освободить хотя бы от себя и со слезами благодарности принял это решение. Он никогда не упускал Эвелин из виду, часто писал ей письма и просил, чтобы она ничего от него не скрывала, особенно, если дело касалось парней. Про Барри Родса Винсент узнал, когда ему сообщили о трагедии…

Родители Барри и он сам встретили Эвелин на вокзале. У нее даже не было времени подготовиться к этой встрече. Она думала, что Барри приедет за ней один и по дороге она настроится должным образом. Неловкость первых минут окончательно выбили ее из колеи. Разместившись в машине, Эвелин никак не могла собраться. Ее о чем-то спрашивали, она отвечала невпопад. Барри не понимал, в чем дело и сердился на Эвелин – что на нее нашло? Родители многозначительно переглядывались.