Литмир - Электронная Библиотека

– Да мне всё равно, Пётр Сергеевич. – Тимка пожал плечами. – Что вы, то и я.

– Ну-ну, – проговорил тот и улыбнулся. – Тут кофе хороший, турецкий готовят, да и за квартирование недорого берут, всего-то три с половиной рубля в месяц уходит. В Тифлисе чуть ли не вдвое дороже было. Две комнаты, стол богатый, тепло, чисто. Чего ещё служивому человеку надо? Раны почти зажили, хромоты-то не видно было со стороны?

– Нет, Пётр Сергеевич, вообще ровно шли, – ответил, покачав головой, Тимофей. – Только вот не рановато вам в поход? Я-то ведь хорошо помню, какая там серьёзная рана была.

– Ещё бы тебе не помнить, – ухмыльнувшись, заметил Копорский. – Твоя заслуга, Тимоха, что у меня тут нога, а не обрубок культи. Спасибо тебе, братец, должник я теперь твой. За то, что не бросил, не оставил там, в яме, а вынес на себе.

– Да как же можно бросить-то, Пётр Сергеевич? – проговорил негромко Гончаров. – Свои же мы с вами, сколько вон пережили вместе. Как же это оставить-то можно было?

Повисшую неловкую паузу разрядил приход хозяйки. Она поставила на стол серджеп[2]: медный конический сосуд с отогнутым носиком и длинной ручкой – и ещё две маленькие чашки. Пришедшая с ней молодая девушка выставила сюда же блюдо с пахлавой и сладким суджухом. Девица, прикрывшись платком, сразу же выскочила из комнаты, хозяйка же, поставив на небольшие медные блюдечки глиняные чашки, с достоинством поклонилась и, выйдя, плотно прикрыла за собой дверь.

– Как тебе молодка? – подмигнув, задал вопрос Тимофею подпоручик. – Хороша?

– Да я и не разглядел, вашбродь. Всё время ведь платком прикрывалась.

– Ну да, скромная, – со вздохом согласился Копорский. – Тут, на Кавказе, девиц в большой строгости держат. Пару раз пробовал было с ней заговорить, как пуля из комнаты вылетала, теперь вообще уже одна ко мне не заходит. Вот только с мамкой или вместе со старшей сестрой. Ну та уж бабища так бабища, небось, обеими руками её никак не обхватишь. А эта-то вон какая стройная, прямо как козочка. Эх-х… – Он вздохнул мечтательно и тряхнул головой. – Ну что, давай-ка будем кофе пить?

Налив в свою чашечку из турки, повернул её ручкой к Гончарову.

– Лей давай, не стесняйся.

– Какой густо-ой, – протянул Тимофей, глядя на чёрную струйку, и, вдохнув крепкий аромат, непроизвольно прикрыл глаза.

Три года уже не пил этот напиток, с другой стороны, как же он отличался от такого привычного порошкового суррогата из двадцать первого века. Это был действительно самый что ни на есть настоящий, натуральный кофе.

– Суджух бери, – посоветовал Копорский. – Там грецкий орех и корица, как раз вот к этому питию.

– Не-е, не хочу я сладким вкус перебивать, – отказался, покачав головой, Тимофей и сделал маленький глоток.

– Странный ты, Гончаров, – откинувшись, промолвил Копорский. – Я тебе это уже и в сарае, и в яме, когда у горцев сидели, говорил. Вроде с виду самый что ни на есть обычный парень, а нет-нет да вылетит какое-нибудь эдакое словечко, ещё и такое, которое и сам не слыхал, или в кадетском корпусе от приходящих университетских оно проскакивало. Помнишь, про государственное устройство и сословность как мы с тобой спорили? Даже ведь переубедил ты меня по многим вопросам. Смотрел я твой формуляр рекрутский, специально его у полкового писаря запрашивал. Ну вот скажи мне на милость, какой из тебя заводской крестьянин? А навыки лекарские у тебя откуда? Опять на поместное горнозаводское училище сошлёшься?

Тимофей молчал. Да и что мог ответить? Будь что будет, и он опять сделал маленький глоток.

– Кофе тоже, небось, в своём волостном Верхоторе учили правильно пить? – спросил, усмехнувшись, подпоручик. – Ладно, не хочешь ничего отвечать, и не нужно. Мне достаточно того, что ты, Тимофей, честный русский солдат, присяги не изменил, командиру своему жизнь спас. Да и честь мою сохранил, на себя вон удары кнута принял. Я с тобой последний кус лепёшки по-братски делил, одной дерюжкой на гнилой соломе прикрывался. Поэтому всё. – Он стукнул ладошкой по столу. – Для меня ты есть Тимофей Гончаров, младший унтер-офицер Нарвского драгунского полка, честный русский воин, и на этом мы закроем эту скользкую тему. Только и ты уж осторожнее будь. За своим языком смотри и лишнего про государственное устройство и про конституцию более не болтай. Вернее, совсем даже о таких и близких вещах не распространяйся. Это тебе понятно?

– Так точно, понятно, – глухо проговорил Тимофей. – Есть не болтать! Я уж грешным делом думал тогда, Пётр Сергеевич, что не выбраться нам из плена живыми, вот и… – Молодой драгун вздохнул и отставил в сторону пустую чашку.

– Ещё наливай, – предложил, указывая на турку, Копорский. – Давай, давай, не стесняйся. Там как раз на каждого по одной ещё будет. – И видя, что гость медлит, сам подлил ему из медной посудины.

– Да уж, удачно получилось, ещё бы немного – и всё, и сгнили бы в этой яме. Я бы патента подпоручика своего не дождался, ну а ты – унтерского чина и Аннинской медали. – Он кивнул на грудь драгуна.

– С повышением в чинах вас, Пётр Сергеевич! – воскликнул, вскакивая, Тимофей. – Виноват, сразу не смог поздравить. К вам ведь и не допускали ни в какую в госпиталь, я, как ходить только начал, пару раз пробовал было прорваться, да какой уж там, взашей гнали!

– Сядь, чего вскочил, – велел, усмехнувшись, Копорский. – Сядь, да сядь ты уже! Ну да, из первого кадетского корпуса я прапорщиком выпустился, мог бы, конечно, и чином выше, да что уж там говорить, были за мной грешки. И ладно, у нас из учебной роты семеро аж портупей-прапорщиками или фанен-юнкерами в войска выходили. Ничего, война, Тимофей, всё выправила. Война, она ведь такая, кого-то вверх двигает, а кого и вниз, в землю. Нда-а. Не забыл, кстати, там, в горах, должок за нами остался? – Он посмотрел на Гончарова. – Надо бы с Бахтияра и Гахраман-бека за всё спросить, и за мучения наши, и за унижения. Да и сабли ведь наши у татар остались. Что же это за такое – русские клинки да басурмане теперь на поясе таскают? Не дело это! Я уже у нашего полковника спрашивал вчера, обещал он отряд к тем аулам отрядить и наказать мятежников. Так что наведаемся в гости, заберём своё. – И подмигнул драгуну.

Глава 2. Кровь на скалах

Русская колонна вытягивалась из Елисаветполя через Карабахские ворота. Первой выехала казачья сотня из полка Агеева, затем пошли мушкетёрские роты Троицкого полка. Два эскадрона нарвских драгун ехали при штабе генерала Небольсина. Уже поднявшись на восточную возвышенность, Тимофей оглянулся. Авангард из пятнадцатого егерского полка только-только выступал из крепости, перед ним катились на передках пять единорогов и шёл приличный обоз.

– Ополчение, как обычно, ещё не выступило, – проворчал следовавший через два ряда впереди капитан Огнев. – А чего им спешить, отоспятся, плова натрескаются, потом опять на коврах полежат, а там уж и обед. Хорошо, если после полудня выйдут на тракт.

– Да толку-то от них, Сергей Иванович, – хмыкнул штабс-капитан Кравцов. – Хороши они только лишь аулы кверху дном переворачивать. Те это ещё вояки! Одна гянжинская сотня Васифа только лишь боевая, а все грузинские, которые из Тифлиса, только и горазды грозный вид принимать. Ну а как только какое горячее дело, так сразу за русские штыки прячутся.

– Да это понятно, грузины, что с них взять, – проворчал командир эскадрона. – Однако, Павел Семёнович, на кого-то ведь нужно в этом краю опираться. Коли с французами в Европе всерьёз сцепились, теперь и не дождёшься сюда хороших подкреплений. Все регулярные полки сейчас вон на запад гонят.

– Господин подпоручик, – обратился он, обернувшись, к Копорскому. – Берите свой взвод и выдвигайтесь авангардом перед главными силами. Там дозорная казачья сотня уже вперёд ушла, да и земли пока ещё наши. Так что спокойно пока будет, потом уже по Шекинскому ханству серьёзно сторожиться станем. Будете чередоваться с фланкёрами из первого эскадрона, день они в авангарде, день вы.

вернуться

2

Армянская разновидность турки.

2
{"b":"906360","o":1}