– Нет! – почти выкрикиваю и тут же осаждаю себя, вспоминая, что за стенкой спит мой законный муж. А спит ли вообще? Он ведь может в любой момент зайти ко мне в спальню и увидеть, как я и его отец… О Господи, какой ужас. Щеки полыхают огнем. – Я не знала, не знала. – повторяю быстро, как заведенная.

– Тогда зачем ты вообще легла в мою койку? – на миг в его жестоких глазах мелькнуло непонимание.

– Мне нужны были деньги. Очень нужны.

– Так сильно нужны, что сначала ты даже не хотела соглашаться, набивая себе всё большую и большую цену?

Неосознанно морщусь.

– Я… – запинаясь через слово, принялась отвечать и оправдываться. – Я не набивала цену. Просто не могла решиться. И готова была передумать… И…

– Ты завралась. – он резко припечатывает меня к стене тяжестью своего тела. Дышать становится сложно. – Чего ты хочешь теперь? Зачем явилась сюда? Предупреждаю, мне будет плевать, если решишь меня шантажировать.

– Шантажировать? – ошарашенно переспрашиваю. – Да я сама что угодно отдам, чтобы об этом никто никогда не узнал!

Отстраняется. Смотрит задумчиво.

– Не похоже, что врешь.

Киваю. Не вру! Не вру!

– Так значит ребенок Кирилла? – недоверчиво уточняет. – И после нашей встречи ты пила таблетки?

– Пила. – подтверждаю, но это не правда.

Таблетки экстренной контрацепции, которые он небрежно кинул на сиденье машины рядом со мной, когда подвозил до метро, так и остались лежать на дне моей сумки. – Ребенок не может быть ни от кого, кроме моего мужа.

Он стоит по-прежнему близко, но уже не соприкасается со мной своим телом.

– Сын знает, чем ты зарабатываешь на жизнь? – спрашивает с неприкрытым отвращением в голосе.

– Что? Я не проститутка! – ошарашенно. – Нет. Нет. Я не занимаюсь ничем подобным.

Смеется. Надменно и высокомерно.

– Я говорю правду. – пытаюсь придать голосу убедительности. – Это было единственным разом. И мне очень нужны были деньги.

– Зачем? – спрашивает и пол уходит у меня из-под ног.

Если этот мужчина узнает, что его сын игроман, Киру несдобровать. Он вышвырнет нас из своего дома прежде, чем мы успеем моргнуть.

И на миг мне кажется, что именно это и должно произойти.

Что так будет правильно.

Но воззвав к голосу разума, я понимаю, что окончательно подставлю мужа всей этой правдой. Его отношения с матерью и отцом и так висят на волоске. А рушить их окончательно я не имею права.

Поэтому делаю вдох и встаю на сторону мужа, заслонив его имя своей репутацией.

– Хотелось, чтоб как у всех… Платье на свадьбу получше. Гостей в ресторан… – опускаю глаза. Поверит? Навряд ли.

Молчит. Секунда. Другая. Отходит.

– Ноги раздвигать ради платья? – фыркает. – И что только Кирилл в тебе нашел? Такая же, как и все.

Я заливаюсь стыдом и продолжаю молчать. Сказать в свое оправдание нечего. Главное, что поверил.

Слышу тяжелую поступь и грохот хлопающей двери через секунду. Вздрагиваю, обхватываю себя руками и обессиленно сползаю по стенке прямо на пол пустой спальни.

Чувствую, как лицо искривляется, а по щекам в тот же миг хлещут слезы. Как же это все унизительно, мерзко и отвратительно. Как беспощадно по отношению к самой же себе.

Но черт побери, это моя ошибка, и ничего удивительного, что жизнь решила взять за нее расплату.

Однако, даже в такой момент, я в мельчайших подробностях помнила все, что произошло между нами. Знала, что иначе я поступить не могла. И знала, что этот мужчина вызывает у меня гораздо большие чувства, чем просто страх…

Я никогда не смогу смотреть на него как на отца своего мужа. Должна, знаю. Но не смогу.

Если бы я только знала, что ждет меня дальше, собрала вещи и убралась бы из этого дома в тот же момент… Но тогда я даже не подозревала, что все это – только начало моих проблем…

***

Уснула лишь ближе к утру, а через два часа уже почувствовала руки мужчины на своем теле. Еле сдержала испуганный вскрик, сквозь сон подумав, что Сергей Владимирович снова пришел ко мне в спальню.

– Эй, малышка. – ласково произнес Кир, сгребая меня в объятия. – Ты чего?

– Кошмар приснился. – лукаво призналась, во все глаза разглядывая заспанного парня.

– Как себя чувствуешь? Токсикоз еще не начался? – спросил муж заботливо, начиная прелюдии. Провел ладонью по моему плечу, сдергивая халат, который я так и не решилась больше снять перед сном. Спустился к груди. С силой сжал, заставляя меня откинуться немного назад.

– Не начался. – ответила на автомате, охрипшим от сна голосом. – Но чувствую сильную слабость. – пытаясь увильнуть от супружеского долга, соврала.

Дело не в том, что я не хочу Кира. У нас всегда было все хорошо в постели. Но после произошедшего сегодняшней ночью, тело вновь накрыла новая волна ощущений от той ночи.

– Это мы сейчас поправим. – прошептал Кир, оголяя мою грудь, и накрывая ее губами. Немного прикусывая, лаская влажным языком, спустил руку ниже. Погладил живот, проник под ткань трусиков.

– Кир…, – запустила похолодевшие пальцы в его волосы. От мысли, что я буду заниматься сексом в одном доме с его отцом, прихожу в ужас. – Давай позже, пожалуйста.

– Давай… – отзывается муж, не отрывая губ от моей груди. – И сейчас, и позже. – шутливо говорит, поспешно освобождая меня от одежды.

– Ну Кир…

– Тссс… – шипит он мне в губы, притягивая для резкого поцелуя. Так же резко подхватывает под талию и заставляет развернуться спиной, встав на колени и опираясь ладонями о матрац.

Делаю вдох за вдохом и каждый из них дается слишком уж тяжело. Закрываю глаза и отдаюсь ощущениям.

Чувствую, как муж стягивает мое белье. Его ладонь ласково ложится мне между ног.

– Малышка, ты что не возбуждена? – спрашивает немного обиженно.

Стискиваю зубы.

Как я могу приказать своему телу? Как мне заставить его хотеть мужчину, если отзывается оно теперь только на воспоминания о другом? Мысли запретной ночи тут же визуализируются в сознании, и я ощущаю, как плоть между ног увлажняется.

– Так лучше. – довольно мурчит Кирилл, осыпая мою спину дорожкой из поцелуев.

Пытаюсь расслабиться и получить наслаждение, но в голову настырно лезут фантазии о том, что сзади меня ласкает не Кир. А его отец.

Впиваюсь ногтями в мягкую спинку кровати.

Ненавижу себя.

Ощущения совсем не похожи. В ту ночь я полностью отдала свое тело во власть мужчины. Он, как искусный художник, рисовал на мне замысловатые узоры похоти и разврата. Лепил из меня, как из мягкой податливой глины, произведение искусства. С Киром такого не было никогда. Но и сказать, что я совсем не получала удовольствие с ним, я не могла. Однако, уже месяц как мое тело противится близости с мужем.

И я ничего не могу изменить. Это происходит на подсознательном уровне. На уровне мне не подвластном.

Чувствую, как парень заполняет меня собой. Медленно, не спеша. Ласково, и как это ни странно – заботливо. С тех пор как я сообщила ему о беременности, он боится сделать хоть одно лишнее телодвижение.

Пытаюсь вырвать из груди хотя бы один звук возбуждения, но в горле сухо. В ушах, словно наяву звенит голос его отца. Низкий, гортанный, с хрипловатыми нотками, такой запретный и притягательный.

И в тот момент, когда я уже готова была обессиленно упасть на кровать и прекратить нашу с мужем близость, я действительно слышу запретный голос. Слышу его не в фантазиях, а в дверях собственной спальни.

– Вас не учили запирать дверь? – без тени смущения произносит Сергей Владимирович. Я взвизгиваю, и тут же ложусь на кровати, закрывая себя покрывалом.

– Отец! Черт! – взрывается Кир.

Я в изумлении и немом исступлении поворачиваюсь к двери. Вижу, что мужчина не смотрит на нас, а демонстративно стоит боком.

– А тебя не учили стучаться? – обиженно выдает Кирилл. – Что ты забыл в спальне моей жены? – параллельно натягивая штаны от пижамы, спрашивает отца. Тот, выждав положенный срок, чтобы мы успели прикрыться, поворачивается и смотрит на сына.