– Ира, я вчера перебрал немного. Ты прости, если… что-то не так было.

Хмыкаю. Ясно. Сделаем вид, что не помним подробностей? Так ведь извиняться гораздо легче, чем конкретизировать.

– Ничего страшного. – дружественно улыбаюсь и делаю себе кофе, спеша отойти от парня на безопасное расстояние. Осадочек то остался. – С кем не бывает… – жму плечами, и поставив кофейник на подогрев, ищу в шкафу вазу.

– Вечеринка удалась, судя по витающему амбре? – слышу голос Андрея Викторовича, и тут же спешу обернуться.

Мужчина только вошел на кухню, а уже заполнил своей энергетикой все пространство. Или мне просто так кажется? По крайней мере мне моментально становится некомфортно, особенно при воспоминании всех вчерашних неловкостей.

– Пап… – осуждающе тянет подруга. – Не дави на больное.

– На больное тебе давят три бутылки шампанского, а не я.

И когда он только успел подсчитать сколько дочь выпила?

– Ну я не рассчитала чуть-чуть. – начинает оправдываться виновница вчерашнего торжества. – В конце концов повод был явно весомый. Я два года ждала, пока Ира сможет приехать сюда.

– Твой весомый повод, в отличие от тебя, был трезв как стекло.

Мужчина бросает на меня быстрый взгляд, а потом переводит его на цветы. Застывает, но лишь на миг. Прищуривается. Смотрит на Алекса. Тот растерянно улыбается.

Я спешу скорее поставить цветы в воду. При этом почему-то чувствую себя словно преступницей, взяв этот букет. Да что вообще со мной происходит?! Кажется, еще совсем чуть-чуть и я окончательно перестану себя понимать. Откуда все эти странные эмоции и ощущения?

– Она была трезвой, потому что искупалась в бассейне. – смеется подруга, а я морщусь. Вряд ли этот инцидент можно назвать поводом для насмешек. Особенно, если учитывать по чьей вине он произошёл.

– Мы сегодня в горы планировали. Там как раз новую трассу открыли. – Юля по-быстрому переводит тему, спеша ограничить свою больную голову от отцовских нотаций.

– Шутишь? – Андрей Викторович смотрит на нее с удивлением. – Эта трасса явно не для новичков, она слишком опасная.

– Так мы и не новички. – парирует Юля. – На лыжах научились стоять раньше, чем ходить.

Они с Алексом переглядываются и отбивают друг другу ладони в дружеском жесте поддержки.

– Вы, да. – голос Андрея Викторовича моментально становится ледяным. А это значит, что спорить с ним бесполезно. – Но не Ира.

Я тут же зарделась. Стало безумно приятно, что он заранее подумал о моей безопасности в отличие от Алекса и подруги.

– Ну пааап, – тянет Юля капризно. – Мы же одну ее там не оставим. Будем приглядывать.

– Нет. – сухо отрезает мужчина, и наблюдает за нашими поникшими лицами. На трасах для новичков слишком много народу, а это значит, что Юля не согласится идти туда. «Горы отменяются?» – уныло проносится в мыслях.

Андрей Викторович вскользь глядит на часы. Что-то обдумывает.

– Я еду с вами. Через пол часа всем быть готовым.

На кухне воцарилось молчание.

– Правда? – неуверенно переспрашивает подруга. Я знаю, что для нее это многое значит. С отцом девушка проводит критически малое количество времени и о совместной поездке в горы она не могла и мечтать. Знает, как отец занят.

А мне приятно, что поводом для этого стала я. Пусть и косвенно, но все же… Улыбаюсь, обрадованная тому, что все идет как нельзя лучше.

– Хорошенько почистить зубы и привести себя в божеский вид. – Андрей Викторович сурово поднимает вверх указательный палец. – Не хочу, чтобы люди думали, что моя дочь алкоголик со стажем.

Мы все смеемся, а Юля подскакивает со стула и бросается на шею отцу. Целует его в щеку.

– Ну и аромат от тебя. – нарочито надменно выговаривает мужчина и демонстративно подходит к столу.

Пока я восхищенно разглядываю его во все глаза, он тоже заостряет на мне внимание. Прямо как вчера, на этой чертовой лестнице…

А сам тем временем, забирает у меня из рук чашку с кофе и с шутливой ухмылкой благодарит за него.

– Это… – «не Вам» хочу я продолжить. Но вовремя затыкаюсь. Да пусть все, что хочет берет, лишь бы не передумал сопровождать нас и не портил настроение Юли. – без сахара… – заканчиваю, смущаясь.

– Люблю без сахара. Чувствуется настоящий вкус. – он говорит совершенно серьезно, а глаза при этом смеются.

Я скорее всучиваю горячую чашку ему прямо в руки и спешу отойти на пару шагов.

Мне кажется, что все на этой чертовой кухне видят искры, летящие из моих глаз.

Но ни Юля, ни Алекс, не обращают на нас абсолютно никакого внимания. И вообще, я слишком много значения придаю обычному разговору.

Пора брать себя в руки, только я понятия не имею, как это сделать.

Распахнув глаза, наблюдаю как Юля и Лекс летят вниз по трассе. Их силуэты искусно виляют, контролируя скорость и вскоре становятся совсем крошечными, словно игрушечными.

Внутри меня все мандражирует. Трасса действительно слишком крутая для новичков. Не уверена, что я справлюсь.

Солнце слепит глаза, и я натягиваю на лицо горнолыжную маску.

– Ноги в коленях согни.

Андрей Викторович стоит сзади. Я нерешительно оборачиваюсь. Почти приседаю и вопросительно смотрю на мужчину.

– Не так сильно.

Даже сквозь балаклаву и маску на все лицо, я слышу смех в его голосе. Андрей Викторович подхватывает меня за шиворот куртки.

– Так ты спустишься на заднице, а не на лыжах.

Сглатываю нервозный комок в горле. Мне сейчас не до шуток. Я вообще в последний раз на лыжах стояла в пятом классе, на физкультуре.

Чувствую, как уверенная мужская рука скользит ниже по моей пояснице, тактично обходит бедро и спускается по ноге. Ухватив за колено, он заставляет мои ноги принять верный угол.

– По прямой ехать нельзя. Наберешь слишком большую скорость. – наставляет меня мужчина, пока я прихожу в себя от его касаний. Слишком волнительны они были даже через ткань костюма. – С трассы ни в коем случае не съезжай, это может быть очень опасно. – Чтобы затормозить, поверни плечи, – он кладет ладони мне на спину и показывает какое именно движение необходимо совершить. – Перенеси вес тела вперед, – одна из его рук вновь оказывается на моей пояснице и немного нагибает вперед. – И поставь лыжи поперек своему движению. Все поняла?

Облизала губы. Набрала полные легкие воздуха.

– Поняла. – пропищала в ответ. Ни черта я не поняла. В следующий раз попрошу инструктора от которого у меня не будет полыхать кожа, а сердце в груди не станет биться о ребра, словно больная птица.

– Тогда вперед. – отозвался мужчина и подтолкнул меня.

Что?! Уже?! Прямо сейчас?! Да я еще с мыслями не успела собраться! Как это остановить?! Черт!

Но лыжи уже понесли меня вниз, с каждой секундой набирая все большую скорость.

– Не по прямой! – услышала я прямо за спиной голос Андрея Викторовича, но страх настолько сковал мое тело, что ноги тут же одеревенели.

Я выпрямила колени, таращась на трассу передо мной, проносившуюся с огромной скоростью.

– Ира! Ты меня слышишь?! – он кричал что-то еще, но я уже не могла разобрать слова. В ушах свистел ветер. Вот черт! Кажется, влипла!

Попыталась собраться, но тело отказывалось мне подчиняться. Теперь я точно знаю, что в критических ситуациях мой мозг мне не друг. Инстинкты самосохранения будто бы вообще отключились! А между тем, с каждым метром я двигалась все быстрее…

– Ааааа! Помогииите! Кто-нибудь! Умоляяяю! – пищала, не помня себя от накрывающей паники. Лыжные палки болтыхались где-то в руках, а одна, кажется, и вовсе потерялась в дороге.

Если сейчас я не удержу равновесие и упаду, то переломаю себе все кости!

– Ира! Тормози!

Я дернула головой и увидела, что Андрей Викторович совсем рядом. Он нагнал меня и теперь пытается подобраться ближе, чтобы не дать мне упасть.

– Своди лыжи!

Поспешно кивнула, и как только я попыталась взять свое движение под контроль, как тут же потеряла равновесие под ногами. Сначала завалилась на один бок истошно вопя, затем на второй.