– И ты решила попробовать? – уточнила я.

Все-таки Марина не была похожа на тех, кто сам начинает курить, пить. Да и мать у нее строгих нравов, гулять-то не всегда разрешает, неудивительно, что засекла запах. Наверняка дома был серьезный скандал.

– Разок затянулась, кашлять начала и выкинула.

– А мама как узнала?

– Учительница настучала ей, заметила нас. Стерва! – фыркнула Марина, обиженно прикусив губу.

Я хотела еще поспрашивать, но тут хлопнула входная дверь, и послышались тяжелые шаги. Видимо, Ванька вернулся. Алушина вдруг выпрямила спину, заправила за ушко прядь, скользнувшую на лицо, казалось, она вся будто подобралась в ожидании чего-то волшбеного или кого-то. Нет, я и раньше замечала, как ученица поглядывала в сторону брата. Ваня у меня симпатичный, видный парень. Жаль, что кроме своей Кристины никого не замечает, вбил себе в голову глупость и страдает от этого.

– Я сейчас вернусь, повторяй домашнее задание, – сказала строго Марине, а сама решила заглянуть в комнату к брату. Аушина ничего не сказала, однако по выражению ее лица я поняла – расстроилась. Она уткнулась в учебник, я же тем временем отправилась к брату. Ему кто-то позвонил и он, никого и ничего не стесняясь, довольно громко – практически на всю квартиру— завел разговор. Так что я не подслушивала. Просто кое-кому говорить надо тише.

– А что, если я возьму в долг и поставлю ставку? С выигрыша отдам. Да! Понимаю. Ночная ставка сработала отлично, я в плюсе.

Я застыла возле комнаты брата и пыталась вникнуть, о чем он вообще говорил. Неужели опять тотализатор? Да как у него вообще принимают ставки, ему же и восемнадцати нет! С другой стороны, если все нелегально, то и возраст никого особо не интересует. Господи! Я прижала ладонь ко рту и попыталась дышать спокойнее. Во что этот дурак лезет?

Минуты через две Ваня закончил странный диалог, и я прошмыгнула к нему, прикрыв за собой дверь. Встала у входа и внимательно посмотрела на мелкого, который уже вполне себе не мелкий, а взрослый широкоплечий парень. Будущий мужчина.

– Чего? – спросил брат, усаживаясь на кровать, и так косо глянул в мою сторону, будто ему не терпелось поскорее остаться одному.

Я подошла и села рядом. Диван-книжка скрипнул, напоминая о своей старости. Мы накрывали его зеленым пледом, чтобы хоть как-то скрыть потертости и ветхость, однако звуки все равно выдавали.

– О чем ты говорил по телефону? Что за суммы?

– Подслушивать нехорошо, – буркнул Ваня и, поднявшись, подошел к окну.

– Я и не подслушивала, ты кричал на всю квартиру.

– В субботу будет тотализатор. Мне нужна крупная ставка, чтобы выиграть нужную сумму, – сухо ответил брат, разглядывая улицу через стекло.

– Тебе же нет восемнадцати, как ты можешь участвовать в этом?

– Уль, какая ты наивная, – усмехнулся Ванька, кинув на меня взгляд через плечо.

В его глазах так и читалось: иди, погуляй, наивная простота. Я, может, и не знала всех нюансов, но нутром чуяла – ничем хорошим не закончатся игры с деньгами. В конце концов, проигрыши никто не отменял.

– И все-таки, – настаивала я.

– Нелегальный тотак: если за тебя замолвят словечко важные люди, то ставку примут даже от пятнадцатилетнего. Были бы бабки, как говорится.

– Ваня, остановись, не влезай в это, – я встала, подошла к брату и коснулась его руки. Думала обнять, но он резко оттолкнул меня. От него так и веяло недовольством, непривычной холодностью по отношению ко мне.

– Я сам знаю, что делать, а что нет. Мне не три года, Уль. Да и не факт, что прокатит с займом. Но в этот раз мелкие ставки не берут, – грустно вздохнул брат и провел ладонью по лицу, словно безумно устал носить тяжелую ношу на плечах.

– Вань, а если проиграешь? Как будешь отдавать кредит?

– Во-первых, мне еще никто ничего не дал. Во-вторых, там верняк. Я все просчитал. А в-третьих, вали-ка к своей ученице, дорогая сестрица. Твоя опека уже в печенках сидит.

Ругаться с Ванькой я не стала, решила пойти иным путем – поговорить с матерью. В конце концов, это она должна заниматься воспитанием сына, а не ее старшая дочь. Он в силу своего юного возраста не понимает многих вещей, поэтому думает, что ставки – отличный способ разбогатеть. И кто как не родители в такой ситуации должны раскрыть глаза своему ребенку? Согласна, конечно, не факт, конечно, что Ваня послушает мать. Он сейчас видит мир разноцветной зеброй со стороны друзей, и серым пятном со стороны взрослых. Но она – мать, а к родителям обычно прислушиваешься. По крайней мере, я всегда старалась прислушиваться.

Правда, разговор у нас вышел скудным. Мама вернулась домой почти в девять, щебетала утренней пташкой, кружилась по комнатам. От нее несло сладкими духами и табаком. Видимо, в зале для курящих сидела. Я выждала законных полчаса, пока мама сходит в душ, переоденется и пойдет на кухню чаевничать, и тут уже подкатила с претензией.

– Ваня собирается брать кредит для участия в нелегальном тотализаторе! – обрушила я всю правду ей на голову. Хорошо, брат ушел к другу резаться в плойку, и дома его не было.

– Кредит? – мама замерла на стуле.

Кухня у нас была небольшой: стол, несколько табуреток, холодильник, да кухонная гарнитура. Особо не протолкнуться, а троим в одной комнате сразу становилось тесно.– Да, мам. Заем денег. Ты должна с ним поговорить.

Я стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди, и пыталась согреться. Отопление в нашем доме всегда давали слабенькое, поэтому зимой полы были ледяные настолько, что казалось, в стенах есть щели, откуда задувает ветер.

– Кто ему даст кредит, Улечка? – улыбнулась мать и потянулась к маленькой красной пиале с мармеладками в сахаре.

– Мам, это все нелегально. Ему дадут, не переживай. Но если он, не дай бог, проиграет, возвращать придется нам с тобой.

– Глупости, – отмахнулась мама.

– Ты серьезно, мам? – я в очередной раз поразилась, как легко эта женщина решает проблемы.

– Улечка, кредиты так просто не раздают направо и налево. Для этого надо работу официальную иметь, справку о доходах, а он…

– Мам! – крикнула я раздражаясь. – Ты меня не слышишь, кажется. Я говорю: это нелегальный тотализатор. И заем нелегальный. Поговори с Ваней, заставь его отказаться от этой…

– Хорошо-хорошо, только не кричи. Я поговорю, а если не поможет, Валеру подключу. Не переживай, договорились? – она улыбнулась, словно только что решила все наши проблема, а мне в очередной раз стало обидно до слез. Не было в ее улыбке ничего такого, что должно быть в улыбке матери: ни заботы, ни отзывчивости, ни тревоги за сына Плевать. Ей всегда плевать на своих детей.

– Ты неисправима, – сухо произнесла я и ушла в свою комнату.

Уселась на кровать, задрав ноги, и уткнулась в колени носом. Надо перестать быть всеобщей нянькой, проиграет Ванька, ну и ладно! Чего я собственно переживаю? Есть Валерий, супер крутой любовник, по маминым меркам. Вот пускай сами и разбираются, не маленькие ведь.

С этими мыслями, я плюхнулась на подушку, закрыла глаза и задремала.

***

Неделя меня серьезно вымотала. В университете наступила тестовая неделя, которую как обычно студенты никогда не ждут. Плюсом к ней прибавилось обилие домашних заданий. Преподаватели словно готовились оторваться перед зимней сессией. Еще Иванов дал жару: пару раз подлавливал меня у входа в корпус и приставал со своим «давай поговорим». Говорили о том же, вернее, говорил Женька. Я же просто шла в нужную сторону и старалась не слушать пустые отговорки, а потом мы молча расходились в разные коридоры. На переменах он открыто на меня поглядывал, глаз отвести не мог, и вечно оказывался там же, где я, хотя у нас частенько пары стояли на разных этажа.

Однако добила меня пятница. Я отпросилась во время занятия в туалет, и тут откуда-то взялся Женька. Нагло завалился в дамскую комнату, захлопнуть за собой, подошел ко мне, да так близко, что даже интимно.. Я в этот момент стояла рядом с раковиной и мыла руки.