На вид лет 35, но выглядит для своих лет энергичным, подтянутым.

Перевела взгляд на руки. Ладони крупные и широкие. Руль уверенно держат. И водит Подснежный, кстати как ас. В повороты входит плавно, даже лениво, хотя скорость держит приличную.

Кольца тоже нет – отметила я про себя. Но это я знала и раньше – о холостом статусе большого начальника в нашей фирме слагают легенды.

Принюхалась. М-м-м, а пахнет то как! Как бог! Интересно, это парфюм или те пресловутые феромоны?

– С тобой все хорошо? – с сомнением скосил мужчина взгляд на меня.

Тут же выпрямилась почти что до хруста.

– Все отлично, – неуверенно отозвалось. – Почему вы спросили?

– Просто понадеялся, что не повредил тебе зрение, когда сбил. Как-то ты странно косишься на меня всю дорогу.

Покраснела, но ответить не успела, да и не нашлась бы, чем парировать. Мы уже подъехали к ресторану. С сомнением оглядела свой скромный рабочий наряд. Белая хлопковая рубашка и серые брюки вряд ли придутся по вкусу остальным посетителям столь роскошного заведения.

Но моему спутнику, кажется, было на это плевать. Вальяжно уложив мою руку на свой локоток, он щелкнул брелоком сигнализации и повел меня внутрь.

Ну а я что. Я поддалась. Надо наладить дружественный контакт, чтоб свои подленькие хотелки озвучить, и привести план по изгнанию развратной Нины Ивановны в исполнение.

Пусть Подснежный не думает, что обедом отделается теперь. На крайний случай умирающей прикинусь – пусть его совесть сожрет.

Подло хихикнула, проворачивая в своей голове Макивеллевский план.

Ох, кто бы мне еще утром сказал, что застукаю мужа верхом на начальнице, а уже ближе к вечеру буду думать, как изгнать его пассию из компании – посмеялась бы в лицо в ответ на такое.

Но сейчас… Я в дорогом ресторане с самой главной фигурой нашего коллектива. Не отомщенной не останусь уж точно!

Все же отличным успокоительным меня доктор напичкал – отстраненно в мыслях мелькнуло. Мелькнуло, и тут же исчезло.

Забыв про смущение, охотно накручивала на вилку итальянскую пасту. Елочки-иголочки, как это вкусно! Смакуя, сощурилась от удовольствия.

А когда открыла глаза, наткнулась на заинтересованный взгляд генерального.

Чуть не поперхнулась тем, что пережевать не успела.

– А вы почему не едите?

– Не голоден, – лаконично оповестили в ответ.

Пожала плечом, и без зазрения совести доела свое блюдо. Каким бы местом к тебе жизнь не поворачивалась, подбрасывая проблемы – а кушать хочется всегда.

– Ты не представилась, – напомнил мужчина, подождав, пока я расквитаюсь со своей порцией пасты.

– Ах, да, – спохватилась и выпрямилась. – Я Женя… – и, помедлив немного, назвала свою девичью фамилию, хоть официально ее уже не ношу. – Женя Ветрова.

Представляться Прокофьевой стало вдруг мерзко, противно. Будто эта фамилия теперь может очернить мое честное имя. А, может быть, я теперь просто не хочу иметь ничего общего со своим мужем?

Не смогла скрыть, как передергиваю плечом, опять вспоминая ту мерзость. Но тут же взяла себя в руки и протянула ладонь генеральному. Понадеялась, что он тоже представится.

Руку пожал. Но сказал только:

– Очень приятно.

Видимо, решил, что уж он то в представлении не нуждается.

Прочистила горло покашливанием.

– А в-вы…?

Брови мужчины взметнулись вверх в немом удивлении.

– Ты не знаешь меня?

Промолчала, не подтвердив, не опровергнув. Все же врать не хорошо. Я ведь знаю, кто он такой. Просто имя не помню.

– Что ж… – задумчиво отозвался мужчина. – Подснежный Игорь Валерьевич, – чинно представился.

Кивнула в ответ.

Но Игорь Валерьевич вероятно решил, что не произвел на меня должного впечатления. Горделиво продолжил:

– Генеральный директор GalleryPR. Ты ведь тоже в этой компании работаешь, верно? – покровительственно спросил.

Ой как рисуется. Надо же. И перед кем? Перед обычной сотрудницей? Неужели хочет произвести впечатление? Может, понравилась?

Но эти мысли я тут же отбросила. В ноги такого мужчины девушки штабелями укладываются. Что ему до меня?

– Работаю, да, – я нервно потеребила обручальное колечко на пальце. Игорь Валерьевич проследил за этим движением, и руку я тут же отдернула, спрятав ее под столешницу.

– Я раньше не видел тебя, – задумчиво произнес.

– Так вы особо и не смотрите на рядовых подчиненных, когда мы в компании сталкиваемся случайно. Да и сталкиваетесь с нами не так уж и часто, – с улыбкой произнесла.

– Так почему ты плакала, когда попала под… Кхм… Мою машину?

Опустила глаза и сухо отозвалась:

– С мужем развожусь.

Кивнул и тут же предпочел сменить тему:

– В каком отделе работаешь? – ответить я не успела, поскольку мобильник Подснежного очень настойчиво зазвенел из кармана его пиджака. Извинившись, ответил. Что-то внимательно выслушал, отозвался парой ничего не значащих фраз, а повесив трубку, оповестил.

– Прошу прощения, появились неотложные дела. Ты закончила? – кивнул на пустые тарелки передо мной.

Очевидно – закончила.

Раскраснелась немного. Сама не заметила, как за разговором, помимо пасты, уплела поглотить еще салат и десерт.

Поблагодарила. Подождала, пока мужчина расплатится. Сама даже попытки не предприняла настоять на разделении счета. Понимаю, что всей моей зарплаты не хватит.

– Я подвезу тебя до дома, садись, – указал на машину, когда мы покинули ресторан.

– Не стоит… – замялась. – Тут близко. Да и вы спешите, наверное.

В ответ на меня посмотрели так, что перечить больше не вздумала.

Что ж, раз уж за ужином дружеской беседы не вышло, может по дороге получится? Я все еще не теряю надежды аккуратно, окольными путями, намекнуть генеральному, какой разврат в его фирме устраивает одна гадкая развратная женщина и ее подлый подчиненный. При живой то жене!

Но по дороге это сделать тоже не вышло. Потому что живу я и правда близко. Всего два квартала от ресторана.

Плавно затормозив у старенькой панельной пятиэтажки, мужчина с интересом на нее поглядел.

– Ладно, – выдохнула я, вдруг чувствуя себя крайне неловко. Машина. За лобовым стеклом вечереет уже. В салоне авто тепло, а из магнитолы льется тихая романтичная музыка. Мы будто со свидания возвращаемся… – Спасибо за ужин и-и… – Кхм, а за что еще его поблагодарить?

– За то, что сбил? – усмехнулся негромко.

Я улыбнулась в ответ.

– Просто спасибо, что не оставили там умирать на парковке.

На удивление тепло попрощавшись, будто знаю этого человека уже тысячу лет, покинула дорогую машину. И тут же замера на месте, как вкопанная.

Прямо передо мной стояла свекровь, держа за руку Алешку.

Еще миг помедлив, мерседес все же тронулся с места, мигнув фарами напоследок. А Любовь Павловна пытливо прищурилась.

– А я думаю, ты не ты, – нахраписто произнесла свекровь.

– Ма-ам! – Лешка тут же выдернула руку, подбежал ко мне ближе. Принялся за ногу обнимать. С бабушкой он быть не любит. Улыбнулась сынишке, потрепав его по голове.

– Здравствуйте, Любовь Павловна. Гуляете? Как Алеша себя вел? Не шалил?

– Да как не шалил! Все как обычно! Вон, кружку разбил. Вторую уж за неделю. Так всю посуду в доме переколотит.

Я обеспокоено посмотрела на сына.

– Не порезался?

Тот довольно затряс головой, успокаивая меня.

– А кто это тебя подвозил? Что за хрен такой на дорогой тачке? Антошенька знает, что ты тут по вечерам с богачами катаешься?

При упоминании имени ее сына, не смогла не поморщиться.

– Антоша ваш… – прошипела, склоняясь к Алешке и поправляя ему ворот куртки. Но женщина моих шипений не слышала и продолжала:

– Хороша женушка, конечно. Пока Антоша там работает в поте лица, днями и ночами в этой треклятой фирме пропадает, ты тут с хахалем катаешься? Поди и подстрилаешься уже под него? Ты даже не надейся, я сыну все расскажу, как только он дома появится.