– Скоро вернусь! – кричу в ответ, дверь даже не закрывая. Все равно, там ничего ценного.

Спускаюсь по лестнице, на ходу рубашку надевая, толкаю шаткую дверь на улицу, тут же находя взглядом Лизу.

Тут же подхожу и из лужи ее вынимаю.

– Что? – она не понимает, дергаться начинает. – Отпустите!

– Ну, и чего ты в луже сидишь?

– Не ваше дело! Отпустите, говорю.

– Пошли домой.

– Не хочу я домой! Отвалите, – она все-таки вырывается, на меня волком смотрит.

– Кто обидел? Очередной мажорчик? Вместо ресторана в шаурмечную повел?

– Да как вам в голову такое пришло?! – взрывается она.

– А из-за чего еще тебе расстраиваться?

– Да пошли вы, знаете куда? – она хочет обойти меня, но я удерживаю ее руку, ледяную настолько, что обжигает.

Дождь просто в пух и прах уничтожил ее идеальную прическу, оставил от макияжа не слишком приятные разводы, а пальто превратил в тряпку. Но при все при этом, она, все равно, хороша. От натуральных пухлых губ до огромных глаз, в которых плещется ярость и обида.

– Поехали, – тяну ее в сторону арки, она упирается, но не слишком.

– Куда?! Мне домой надо!

– Покажешь, кто тебя обидел, обсохнешь, а потом уже домой пойдешь.

– Ну, и зачем вам это? – тормозит она уже возле машины, обнимает себя за плечи, невольно собирая в кучку небольшие сиськи. Мозг рядом с этой девчонкой вообще работает наполовину только, а желание нагнуть ее – выходит за все границы разумного. Она же, скорее всего, целка, ищет выгодного принца, а мне нахуй не нужна эта возня.

Но увидеть, как в ее взгляде вспыхнет не только вожделение, но и восхищение, просто необходимо.

– Спроси меня, когда обратно поедем. Пока я не готов ответить на этот вопрос.

Открываю ей двери, а она долго думает, залезать ли внутрь.

– Я вам не доверяю.

– И это очень правильно. Перцовый баллончик есть с собой? Начну наглеть, прыскай.

– Думаете, я за себя постоять не смогу?

– Знаю, что не сможешь. Садись, давай.

– Боитесь, что машину дождем зальет?

– Мы живем в Питере. Ее так и так зальет.

– У меня пальто насквозь, я вам сидения испачкаю.

– А химчистки на что? Давай уже! – в нетерпении толкаю ее на переднее сидение. Она стучит своими босоножками, стряхивая воду, и только тогда загружает свои бесконечные ноги. И это при ее-то метр шестьдесят пять.

Хлопаю дверью, стыкуясь взглядом, чувствуя, как по телу щекочут мурашки.

Ну, что ж, ради таких ног можно и в героя сыграть.

Прыгаю в тачку, завожу двигатель. Затем открываю бардачок, выуживаю оттуда пачку салфеток и бросаю на колени Лизе.

– Спасибо, – шмыгает она носом, совершенно не по-женски высмаркиваясь в одну из салфеток. Но даже на этот звук реакция моего тела далека до адекватной.

– Куда ехать?

– Может, не стоит? Они просто пошутить хотели.

– Даже так? А в чем шутка заключалась?

Она молчит, насупилась, упорно стирает с лица черные разводы, складывая салфетки в свою сумочку.

– Лизаааа, – растягиваю последнюю букву, в голове представляя, как буду растягивать малышку на своем члене.

– Меня позвал на свидание парень, которого я когда-то отшила.

– Ну?

– Снял ресторан. А там сидели его друзья, которые начали снимать на камеру, как издеваются надо мной.

– Трогали?

– Пытались, но я сбежала.

– Каким образом?

– Ну, я же гимнастка, – пожимает плечами. – Пару раз сделала сальто и оказалась возле выхода.

Гимнастка. Пиздец. При мысли о том, как широко она может раздвигать ноги, кровь от головы резко к паху прилила.

Лучше бы я не знал.

– Ну, окей. Адрес ресторана в телефон забивай и поехали, – кидаю ей свой айфон, заранее снимая блокировку. – Гимнастка, блядь.

Лиза

– У меня и расческа есть, – вздрагиваю от его голоса, пока убираю волосы от лица и делаю пучок. Без резинки долго он не продержится, но и так, вроде, нормально.

– Не надо, – скашиваю взгляд на четкий профиль, сглатывая слюну. Я дышу через раз, боюсь сделать глоток его невероятно мужского запаха. Не душка дорогущего одеколона, а чего-то приглушенного, как свет, терпкого, как горячий шоколад, что разливается по стенке горла, причиняя невыносимое удовольствие. Я была права, одно его присутствие – шантаж для женщины. Для опытной, для которой такой мужчина может стать последним шансом, и для меня, для которой такой мужчина может стать лишь погибелью.

Мне рядом с ним неуютно. За последнюю неделю я видела его от силы пару раз издалека, и меня это полностью устраивало. Как и мою маму, которая вдруг начала просить меня держаться подальше от нового соседа. И я, наверное, впервые с ней полностью согласна.

Он как дьявол, который налепил на себя чье-то красивое лицо, делая вид, что хороший. Вот даже сейчас, к чему этот рыцарский порыв? Хотя он и сам не скрывает своего интереса, но как же я устала, что интерес ко мне остается только в одной плоскости!

– Будешь так смотреть, все мои благородные планы полетят к чертям.

Я тут же вспыхиваю. Я вообще на парней никогда не пялюсь. С другой стороны. Он же не парень. Мужчина! Очень-очень опасный мужчина. Мне даже спрашивать не надо, и так понятно, что такой, скорее всего, игрок, и любит жить на вечном адреналине. Каждый его день, как прыжок с парашютом. Не хочется однажды задохнуться в ткани, которой он меня накроет.

Лучше посмотрю прямо или на приборную панель. Хорошая машина. Дорогая и надежная. Совсем не то, что у мальчишек. Там понты одни и страх, что с машиной что-то случится, вечные выкрики тем, кто по их мнению, ездит как «Гондон». Матвей… как его, ездит иначе. Быстро, но уверенно. Никаких игр в шашки, никаких дерганий, от которых порой и ремень не спасает.

Мы затормозили на светофоре, и Матвей переключил передачу. Я снова засмотрелась на его руки. Чуть смугловатые, словно сдобренные загаром, с виднеющимися венами. Длинные пальцы держали рычаг переключения, а когда машина плавно тронулась, переместились на руль. По телу прошла дрожь. Я невольно потерла запястье, на котором, кажется, оставался еще след от его сильных пальцев. Кожа звенела, а горло пересыхало. Я невольно вцепляюсь в сумочку, словно находящийся там перцовый баллончик может помочь от острой нехватки воздуха. Ну, с другой стороны, брызни я себе им в лицо, мне точно будет не до инстинктов, что вопят рядом с этим экспонатом мужского совершенства.

– Не замерзла? – он скашивает взгляд, а я понимаю, что расстегнула пальто, и теперь он может видеть мою блузку, а под ней ноющие соски.

– Замерзла, – говорю, но тут же замечаю нужное здание. – Вот здесь. Если вы еще не передумали.

– Защитить девушку в беде? Разве можно передумать?

– Смотря, какую преследуете цель.

– Поясни.

– Если вы после этого поступка надеетесь забраться ко мне в трусы…

– Если я захочу, я в любом случае заберусь, так что не обольщайся, что сможешь мне отказать, – хмыкает этот наглец и выходит из машины. Направляется прямо ко входу, откуда долбит музыка.

Я ежусь. Совсем не от холода.

Зря я вообще с Мишкой встретилась. Но он так красиво маме на уши присел, цветы подарил, что она буквально выставила меня за дверь на свидание. Он казался нормальным. Мы вспоминали смешные случаи из будней спортивной школы. Я думала, пообщаемся по-дружески, а потом появились его друзья по команде. Кто ж знал, что парни так долго обиду внутри держат? И чего ждал два года?

Я не смогу тут сидеть. Мне надо знать, что там происходит!

Выхожу из машины и мигом в ресторан захожу. Он, кстати, принадлежит Мишкиной семье, как оказалось.

Застываю на пороге. Чего я ждала? Что он с ними драться будет? С чемпионами района по кикбоксингу? Но я точно не ждала, что он сядет с ними за стол и посадит одну из девочек себе на колени. Я даже знаю ее. Она из команды моего тренера, от которого мне пришлось уйти.

– О, Лизка, заходи! – Миша Хворостов поднимается и с пьяной улыбкой ко мне идет. – Рассказываю тут твоему дяде, что ты все неправильно поняла!