– Мама, – сына подбежал и уткнулся мне в коленки, очевидно своим детским радаром чувствуя, что я не в духе.
Не знаю, как у него это выходит, но стоит ему так сделать, как раздражение спадает толстой коркой льда. Бьется в дребезги, оставляя в уголках глаз капельки воды.
Я сажусь на колени, крепче обнимаю Карима, вдыхая его чистый, свойственный только ему аромат. Мальчик мой. Моргаю пару раз, смотрю что уже подруга рядом.
– Ты меня любишь?
– Больше всего на свете, малыш, – отстраняюсь, смотрю на его личико. Он уже успел где – то в краске измазаться. – Только ведь пришли?
– А там на лице красят. Можно мне. Я хочу быть бетменом. Знаешь, таким черным.
– Милый, я помню кто такой бетмен. Иди тогда вставай в очередь, похоже ты не единственный кто хочет быть бетменом.
Он тут же убегает, а я наконец, поднимаюсь на ноги.
– Вик, что случилось.
Открываю сумку, в которой как осколки прошлой жизни лежит мой разбитый телефон.
– Пойдем новый купим.
– Уже не сегодня, – снимаю пальто, шапку, отношу в гардероб. Алина семенит рядом.
– А первопричина? Ты с кем разговаривала?
– С бывшим, – забираю номерок и иду снимать обувь. Замечаю в руке Алины свои балетки. Ну что за чудо женщина. – Откуда?
– Купила. Помню, что на моем дне рождении ты жаловалась на замершие ноги.
– Я тебя люблю, знаешь? – реально. Просто подарок судьбы, а не подруга. Даже не сравнить со всеми, что у меня были. И ведь ничего особенного. Мы встретились в поезде, когда я ехала в Новосибирск. Уезжала беременная и обиженная на весь мир, уверенная, что больше никогда не заведу подруг.
А тут эта мелочь. Маленькая, черноволосая, заплаканная. Тоже сбежавшая. И тоже беременная, пусть и на несколько месяцев меньше чем я. Она сбежала от любовника, который не хотел разводится ради нее. Новые документы ей помогла сделать влиятельная подруга. Это не я, если что.
Я же как это обычно бывает взяла роль наседки. Как и много раз до этого, с другими людьми. Но почему – то именно эта девчонка стала мне ближе всех тех, с кем я общалась, кому я спала жизнь, кого я любила.
Эта девчонка с тяжелой судьбой, но очень сильная. В отличие от других, когда в ее жизни появился мужчина она не пошла у него на поводу, а наоборот поставила ультиматум, что хочет остаться в Новосибе, что ее место здесь, что она не хочет оставлять меня. Для меня много чего хорошего делали, но никогда я не испытывала такой благодарности.
Даже сумела кое – как найти общий язык с ее мужем Андреем. Хотя и не сразу.
– И я тебя люблю. Расскажи, что случилось, пока мы в компанию не пришли. Там нам будет не до секретов.
Она посадила меня за пустой столик в углу большого зала, где в центре была игровая зона. Я тут же увидела наших малышей. Моего Карима и ее Лешу. Они хоть и частенько дрались, но были не разлей вода. Вот сейчас катались на тарзанке. Весьма ловко, надо сказать.
– Обезьяны, – усмехнулась я, помахав им рукой.
– Вика. Рассказывай.
– Да чего… Марат звонил.
– Как? Он же номера твоего не знает. Или знает?
– Да по ватсапу. Я на автомате взяла, думала ты уже кудахчешь.
– Так… – она вся напряглась. – Капеец… Звонил, ты взяла. А зачем?
– Ну так я же не приехала на конференцию. Он очевидно заволновался, что его член отпадет без секса со мной.
– Вика, – Алина прыснула со смеху, посмотрев по сторонам, а мне вообще не до него.
– Сказал, что в Новосибе. Хочет увидеться.
– Ого, – Алина раскрыла свои и без того большие глаза. – А ты чего?
– А я послала его. Блин, Алин, если он про Карима узнает, – я прям ощутила, как меня окатило дрожью, словно в теплое помещение забрался сквозняк. Тело заныло, а пальцы занемели.
– А что он сделает? Ну то есть… Он, наверное, обрадуется?
– Обрадуется? Он меня убьет. Он сына знаешь, как хотел. Все имя ему помню выбирали, в те моменты, когда умудрялись быть рядом и не ругаться. Он кстати очень не хотел, чтобы Карим был.
– Ты назло назвала? – смеется Алина, а я киваю.
– Все делаю назло.
– Вик, а может к лучшему все. У мальчика должен быть папа.
– Не начинай. У Карима довольно много мужчин вокруг него. Твой Андрей. Тренера. Тюфяком он не растет.
– Ну причем тут это…
– Алин, не беси. Ты понимаешь, что если он войдет в жизнь Карима, то с ним войдет и его нынешняя жена, и ее расчудесная дочка. Я как это все мальчику объясню. Вот нахера ему такой стресс, потом. Когда психика станет более гибкой. Лет в тридцать думаю.
Алина хохочет, но быстро становится серьезной. Правда ненадолго.
– Что жизнь немного сложнее, чем мимишки?
Мы заржали, как кони, ей богу.
– Все, не хочу об этом думать, – слезы наворачиваются. Потом еще объясняй всем, что со мной. – Узнаю, чего он хочет и отправлю восвояси. Наверное, Марат жаждет поделиться со мной своими накоплениями. А я и не против.
– Давно ли? – смеется Алина. – А кто кричал, что не возьмет у него не копейки?
– Я кричала?
– Ага. Грозно так.
– Ну да. Но если для того, чтобы он отстал нужно принять на счет пару миллионов я не против. Только чтобы он уехал в свою идеально правильную жизнь.
– Не такая уж идеальная она у него, раз позволяет себе с тобой спать. Ты кстати помнишь мое мнение на этот счет.
– Вот кстати, это ты виновата. Отпустила меня бы в этом году, ничего не было. Мне кажется пока я присутствовала в его жизни, хотя бы номинально он и не парился. А тут не приехала, какой кошмар, срочно нужно найти и вкачать очередную порцию спермы. А то не проживет еще год. У него это наверняка даже где – то в ежедневнике написано. Трахнуть Вику.
– Или в гороскопе.
Мы снова смеемся.
Блин, она как чего выдаст, хоть стой хоть падай. Заходим в кабинку, где собралась наша компания. Все тут же кинулись меня поздравлять. Да я шучу. У нас так не принято. Мы просто поднимаем тосты и обсуждаем детей по большей части. Потому что компания у нас чисто родители с садика.
Не все конечно, просто несколько адекватных мамочек и парочка отцов.
Вообще, я сама это организовала. Кто бы сомневался. Выбрала из тех папаш, которые ко мне не клеились и из тех мам, что не смотрели волком, если я прихожу в юбке выше колена. Такие чтобы и депиляцию можно было обсудить и брак, прошлый или настоящий. Но это точно не те люди, с которыми я готова делиться личным, хотя раньше могла о себе рассказать каждому новому знакомому. Была как открытая книга, но со временем повесила такой замок, от которого ключ смогла подобрать только Алина. Да и то, далеко не сразу.
Она воркует со своим Андреем. Пиццы ему подкладывает. А он между прочим и так не маленький мальчик. Выше ее на голову, шире в два раза. Еще и бородатый. Не бизнесмен прям, а дальнобойщик.
– Я поняла твой план, Алин. Ты хочешь его так раскормить, чтобы больше не одна женщина не посмотрела.
Ребята рассмеялись, а Алина фыркнула.
– Тогда его надо с БМВ пересадить на жигули.
– Лучше трактор, знаешь, который дороги убирает.
– Блин, да, я никогда не замечаю кто там за рулем, будь там даже Бред Питт…
– Бред Питт уже старый, мне по душе Джейк Джилленхол
– Это не он в Горбатой горе играл?
– Так-так, шутки про ЛГБТ нужно поубавить, забыл про новый закон?
– Точно, – смеюсь я, хотя от хохота уже грудная клетка ломит. – Кстати, Андрей. Ты заметил связь. Как мы перешли с тебя на новый закон?
Играю бровями, но его брови нахмурены.
– Хочешь сказать, что я и есть закон?
Мы снова смеемся, а я одобрительно киваю.
– Ты закон только для Алины. Она готова слушаться тебя беспрекословно.
– Ну так все правильно. Женщина без мужика – это как страна без конституции. В ней хаос и постоянные распри, так что…
– Уже не смешно, – дала Алина ему подзатыльник, а он похлопал глазами. И чего сказал вроде. Ничего такого, но в свете новых фактор его слова как серп по нервным клеткам. Но положение спас Карим, который прибежал и потянул меня в игровую зону. Ему срочно требовалось мне показать, чему он научился за последние двадцать минут и показать, как ему нарисовали на глазах бетмена.
