– Ну дык, и я хотела поправить вашу охамевшую морду. Вы в каком веке живете? Не слышали, на сколько сажают за изнасилование?

– Женщин не сажают, – усмехаюсь я, продолжая тереть щеку. Это ж надо. И след, поди, останется.

Лида возмущенно сопит и пытается дверь закрыть, но я задерживаю ее за угол.

– У вас трубы шумят, когда воду включаете.

– Не слышала…

– Слышу я! И это мешает мне спать.

Лида поднимает густые дуги бровей и смотрит куда-то вниз. Блядь.

– Судя по всему, ваше тело думает иначе. Тем более. Сейчас день, а шуметь можно до двадцати двух тридцати.

Если это все, то прием у психиатра окончен. Вернитесь в свою палату, извращенец.

Она закрывает дверь перед носом, так резко, что я только открываю рот, потом закрываю, и снова звоню, чтобы закончить разговор.

Эта стерва не будет шуметь, пока я живу здесь.

Но вместо ответа на звонок начинают скрипеть трубы. Да еще так сильно, словно она включила воду на всю катушку.

Возвращаюсь в свою квартиру, которая теперь напоминает кошачий концертный зал, и пытаюсь понять, а что, собственно, происходит.

Ну телка.

Не самая красивая.

Даже можно сказать, баба обычная с не самым приятным характером.

За каким чертом я пытался сорвать ее полотенце? Потянуло на сельпо?

Нужно выспаться.

Просто выспаться, и станет легче.

Член не будет вставать на воспоминании о хлестком прикосновении ее мягкой ладошки, очень напоминающем плетку.

Ложусь на кровать, закрываю глаза, пытаюсь отрешиться от раздражающего звука, но только сильнее бешусь.

Смотрю в сторону выхода, потом снова закрываю глаза. И в голове она торчит.

Этот ее розовый сосок.

Такие вообще бывают? Я думал, такое только японцы в своих хентаях рисуют.

А как талия? Зад? Наверняка все в жиру и целлюлите. Пытаюсь представить образ складок, а в итоге вижу только одну между грудей, куда отлично поместится мой член.

Блядь!

Бью по кровати кулаком и сдавшись хватаю член, словно не траханный неделю.

Расслабляюсь и окончательно пускаю в голову образ Мышки, ее естественных губ, больших глаз, в которые проваливаешься, стоит только зависнуть.

– Ведьма. – хриплю, пока рука двигается все быстрее. Резче. Грубее. Пока я мысленно трахаю мультяшные сиськи.

По телу пробегает мягкая волна оргазма. Руку заполняет сперма, и я раздраженно стискиваю челюсти. Опять в душ лезть.

Поспал, блядь!

Подрочил!

Именно в этот момент звонит телефон, и я тянусь, вижу номер своего программиста. Заебись. Он решил добить меня. Договаривались же, раньше двух часов не звонить.

– Да, блядь! – ору в трубку, обтирая руку о полотенце, которое прямым броском кидаю в корзину для белья, пока спускаю ноги с кровати. – Ты и посрать без меня не можешь?

– Простите, Камиль Ренатович. Тут у нас действительно ЧП. «Русс Тревел» какой-то вирус пустили, и сервак со всей клиентской базой полетел. Наверное, им не очень понравилась наша рекламная компания.

– Заебись. – Сказать мне больше нечего. – Сейчас приеду.

Времени слишком мало

Чтобы искать причины

То, что судьба сломала

Только любовь починит

Би-2

Месть, конечно, шутка прикольная, но у меня самой в ушах уже звенит от этого гула. А может быть от наглости соседа?

В любом случае думать обо всем, лучше в тишине. Так что выключаю воду.

Сижу, согнувшись в три погибели и предательски вспоминаю джакузи в нашей с мужем квартире, где могли бы и трое при желании поместиться.

Но я усилием воли давлю любые попытки сомневаться в своем решении. Назад уже пути нет.

Я ушла.

Сожгла мосты отношений, что длились так долго.

Осталось оформить все официально и вернуть свою фамилию, уберечь сына от семьи мужа. Я не передумаю.

И пусть ванная напоминает корыто. И пусть квартира разваливается по частям, трубы гудят, а из еды только греча. И пусть сосед внезапно всколыхнул давно похороненное желание. Я не передумаю. Не шагну обратно в то болото, где я так успешно топила свою женственность и таланты.

При воспоминании о семейной жизни, рука непроизвольно тянется к пульсирующему клитору, что заявляет о своем наличии…

Я уже и забыла, когда последний раз мастурбировала. Не потому что все бесит и нужно снять напряжение, чтобы не сорваться на Тихоне и не убить, мужа Антона Грибоедова, а потому что действительно возбудилась.

От вида мужского тела.

От взгляда, которым он буквально сканировал полотенце. Гипнотизировал меня, словно удав жертву. И я ведь могла бы поддаться. Забыть о проблемах, о страхах, о суде.

Но произошел какой-то ступор.

Мозг воспроизвел ситуацию, когда Грибоедов в штуку стянул с меня полотенце и принимался смеяться над тем, как раздуло мою грудь после родов.

«Бидоны» стандартное прозвище, которое я слышала регулярно.

Камилю может и досталось не заслуженно, а скорее на автомате, но пусть тоже сначала думает, как лапать первую встречную.

Можно себе путевку, и к Купитману организовать. Без очереди.

Ладно, мне сейчас секс не нужен.

А другая могла бы и наброситься. Впиться в его губы. Провести руками по каждой проработанной мышце тела, стянуть полотенце и…

Сразу вспоминается балкон и слова сестры, что его можно легко перелезть. И я тихонько смеюсь с шутки в сети, где женщина очень боится сексуального маньяка, потому что живет на первом этаже и называет свой точный адрес.

И я представляю, что она бы сделала, залезь к ней, такой, как Камиль.

Изнасиловала бы в самой жесткой форме, крича и повизгивая от удовольствия.

Другая могла бы это сделать.

Но точно не я.

Я даже рукоблудствовать передумала. Камилю много чести отменять их из-за мыслей о его напыщенных частях тела. А дел слишком много, чтобы нежится в корыте и думать о сексуальном торсе соседа и его тату, которые мне так и не удалось рассмотреть.

В квартире пытаюсь навести относительный порядок. Отмываю полы, окончательно раскладываю вещи, успеваю приготовить себе гречки.

Жуя крупу без подливки, я сжимаю челюсти и не вспоминаю бабу Люсю с ее сливочной подливой. Не вспоминаю…

Добрая женщина… Она одна была ко мне добра, когда приезжала в гости. В отличие от матери Антона, очень интеллигентная женщина, которая хотя бы звонила, перед тем, как заявится в шесть утра.

Со вздохом возвращаюсь к своей гречке, пытаясь думать о тот, что на такой диете точно похудею.

И больше никто не скажет, что у меня жопа жирная.

Скрипя зубами, доедаю последнюю ложку, споласкиваю тарелку и наконец открываю ноутбук. Он еще со студенческих времен у меня, когда я сама могла позволить себе, все, что угодно. Старый, но работает, как часы.

Собственно, все просто. Мне нужна работа. Желательно высокооплачиваемая и быстро. Да, я понимаю, что после четырехлетнего декрета я мало кому нужна. Но нужен только шанс, и я докажу, что я очень ценный специалист по маркетингу и программированию.

Отправляю несколько резюме, звоню ещё в несколько компаний самых разных сфер. Техническому специалисту не важно, что настраивать. Сервис для работы с людьми. Или с оборудованием.

В две из контор даже назначают собеседование. Правда на понедельник и среду. Ну ничего. Русские не сдаются.

В итоге еще два часа ушло на то, чтобы просто забить собеседованиями всю следующую неделю. Кто-то да клюнет. Надо только потратить последнее на нормальную юбку с рубашкой, а не этот балахон.

У сестры занимать не хочется. Маме я звонить не буду, иначе она же и уговорит меня вернуться к мужу «пока не поздно» Еще есть вариант, действительно, вернуться к мужу, но это только, если подыхать буду, и то не факт.

Глаза от экрана уже слипаются, а горло хрипит от декларирования своих успехов и заслуг в любимой сфере будущим работодателям. Я просто падаю на диван, морщась от того, какой он жесткий.