– Добрый вечер! Проходите. Чай, кофе? Что посерьёзней?

– Мы со своим самоваром! – Макс забирает у меня бутылку и скидывает кроссовки.

Следуя его примеру, снимаю ботинки и получаю взамен спортивные тапки. Просто изумительно смотрятся с брюками и пиджаком, но я сюда не свататься пришёл. В комнате, на кожаном диване восседает хозяин дома в одних джинсах. На столе следы пирушки, на полу разорванные серебристые пакетики из-под защиты от разных случайностей. Оля наклоняется их поднять, демонстрируя полное отсутствие белья.

– Прибери тут, живо! – кивает Роман на стол и отставляет гитару в сторону. Окидывает меня взглядом и протягивает руку: – Здорово, Макс!

– Здорово! Это Никита. Я тебе говорил про него.

Сильная ладонь стискивает мою руку. Садимся в кресла напротив. С интересом разглядываю мощную фигуру знакомого своего безопасника. Несмотря на то, что Роману явно за пятьдесят, навалять он может влёгкую. Бицепсы, трицепсы на месте, а тугие вены обвивают крепкие руки, спускаясь к мощным кулакам, постукивающим по коленям.

Ольга ставит перед нами чистые бокалы и уносит блюдо с банановыми шкурками и пустыми виноградными веточками. В комнату входит блондинка и выдёргивает у меня из-под локтя платье, которое я принял за блестящий отрез ткани.

– Вызови мне такси! – с вызовом смотрит она на Романа.

– Лапуль! Пацаны ненадолго. Мы же ещё не договорили, – он глядит на блондинку масляным взглядом, но разговаривает мягче, чем с рыжей. – Потусите там с Олькой на кухне.

Оля вносит тарелку с сыром и маслинами и уходит, унося пустые бутылки шампанского. Она значительно моложе блондинки.

Роман поднимается и, пошатываясь подходит к ней. Рывком забирает платье и обнимает блондинку:

– Люблю тебя!

– А её? – вспыхивает блондинка.

– Ну чего ты при людях начинаешь! – кивает Роман на нас. – Так ведь хорошо сейчас втроём отдыхали. Иди, малыш! Я скоро.

Блондинка уходит, и Роман закрывает за ней дверь в гостиную:

– Переживает, лапа моя, – объясняется он перед нами.

– Жена, что ли? – Картинка в голове не складывается. Грешным делом подумал, что это девочки по вызову. Кто ещё на тройничок согласится?

– Ага.

– А рыжая? – Макс льёт янтарную ароматную жидкость по пузатым бокалам. Мы оба за рулём, но создать видимость надо.

– Тоже.

– Это как? – не понимаю я.

– Я с моей лапой два раза разводился. В последний раз осерчал на неё сильно и женился на Ольке. Она нас сегодня с лапой застала. Но, как девушка компанейская, быстро нашлась и… Ну, в общем, вы поняли.

– В общих чертах, – киваю, подытоживая разговор о перипетиях семейной жизни Романа. – Нам бы про Шакала узнать. Понимаешь, дочка друга к нему в машину сегодня прыгнула.

Роман натягивает футболку и отпивает глоток из бокала.

– Добрый коньяк… Шакала я последний раз видел года три назад. Он вроде вышел недавно и снова прилепился к Авдееву.

– Который закрытые клубы держит? – Макс чешет в затылке. – Не дай Бог Серёгиной дочке ему на глаза попасться.

– Да, он обожает молоденьких, – усмехается Роман. – Весь товар через себя пропускает. Не понимаю, чего там может нравиться. То ли дело…

– Какой товар? – перебиваю, ощущая себя пришельцем с другой планеты.

– Мясо, – поясняет тот.

– Гастрономические клубы? – уточняю я.

– Да нет, – Макс машет рукой, – девчонки молоденькие – мясо.

– Их едят, что ли? – я настолько далёк от всей этой светской тусовки, но ничему уже не удивлюсь.

Роман прямым текстом поясняет, что делают с девушками в клубе, и я хватаюсь за голову:

– Адрес! Ром, дай адрес!

– Чей? – Роман удивлённо смотрит на меня.

– Шакала. Заплачу!

– Но я не знаю, где Шакал в этот раз залёг. У него своего жилья нет. Съёмные хаты.

– Телефон!

Роман смотрит на меня, как на больного.

– Он мне не кореш. На кой мне его номер?

– Ты же сказал Максу, что знаешь! – напираю я.

– Охолони! – Роман откидывается на спинку дивана, включает телевизор и теряет интерес к разговору, а Макс делает мне знак глазами сбавить обороты.

– Ром, может, адреса клубов дашь? – просит он. – Девчонка та – дочка друга нашего погибшего. Не можем мы дать ей сгинуть вот так ни за грош. Контакты людей, кто с Шакалом дружбу водит, если есть…

– Адреса дать могу, только вас туда не пустят.

– А как тогда?

– Никак!

– Ром, ну помоги. Ты же всё можешь!

Из-за дверей доносится звон посуды и женские визги. Роман бросается прочь из комнаты, мы следом за ним. На кухне драка не на жизнь, а на смерть. Жёны Романа вцепились друг другу в волосы и мутузят друг друга коленями. Втроём еле-еле разнимаем и разводим дам по разным комнатам. Чтобы избавиться от нас, Роман пишет на бумажке три адреса и выпроваживает за дверь:

– Мне бы со своими бабами разобраться! Шакала в клубе многие знают. Вы там поспрашивайте.

– В каком из трёх?

– Во всех! – Роман хлопает дверью.

***

Мира

Лифт медленно ползёт наверх. Не знаю куда деть глаза. Обычное дело, когда едешь в лифте с незнакомым человеком – ты рассматриваешь шнурки, он – потолок, лишь бы не друг друга. Но сейчас я еду не просто с незнакомцем, а к нему домой, и этот человек пялится не на потолок, а на меня с неподдельным любопытством. Его глаза словно льдинки, скользят то по моему телу, то по лицу. Хочется ткнуть кнопку «стоп» и поехать обратно на первый этаж.

Пока был жив отец, я росла в тепличных условиях, вот и вырос овощ. Только сейчас понимаю, как глупо было сбегать из дома и прыгать в незнакомую машину. А венец моей тупости – согласиться идти в гости ко взрослому мужику, о котором мне известно… Ничего не известно. Просто Юра. Весьма потрёпанный жизнью. Вновь мой взгляд останавливается на его татуированных пальцах. Сейчас даже выпускница балетных курсов может набить себе тату, как у зэка. Мода такая. Стоп, только что промелькнула умная мысль, кусок мысли… Зэк! Робко поднимаю глаза на Юру и не нахожу ничего более умного, чем спросить овечьим голосом:

– Вы в тюрьме сидели?

– Было дело, – Юра сжимает кулак и кивает на синий узор. – В татухах, что ли, шаришь?

– Н-нет. Просто у вас бледная кожа, взгляд аж до костей пробирает.

– Так, может, я упырь? – усмехается Юра. – У меня девчонка была, молоденькая, как ты. Так она всё про вампира любила фильм гонять. Наизусть его знаю.

– Почему «была»? – Воображение рисует жуткую картину.

– Потому что я сел тогда надолго.

Лифт наконец-то останавливается, и Юра пропускает меня вперёд. Выйди он первый, не раздумывая ткнула бы в кнопку с цифрой один. Меня останавливает врождённая вежливость, похоже, она же меня и погубит. Юра открывает дверь справа от лифта и, подталкивает меня к порогу.

– Что застыла, входи.

В квартире идёт ремонт. Как и у нас, возле стен стоят коробки с вещами и мешки с цементом. Вроде даже той же марки. Слышу за спиной скрежет замка. Надо бы изучить его, на случай если этот тип начнёт приставать.

– Держи тапки. У меня пока только кухня и спальня готовы. Гостиную с коридором напоследок оставил, – Юра бросает к моим ногам красные резиновые тапки. Явно женские. Может, у него жена есть? Она тоже сейчас придёт с работы. Юра расскажет ей про мою беду, и мы вместе подумаем, как мне лучше поступить.

– Спасибо, – ставлю свои чоботы в угол, рядом с двумя парами мужских кроссовок. На чёрной рогатине висит ещё одна кожанка и серая кенгуруха. С женой я, пожалуй, погорячилась.

Юра уходит в комнату и возвращается с безразмерной футболкой. Забрав у меня парик и котелок, суёт её мне и кивает на дверь с матовым стеклом.

– Переоденься! Ванная там. А я пока хавчик соображу.

– Да мне нормально так, – лепечу, соображая, как отказаться от фривольного одеяния.

– Ты серьёзно? – приподнимает бровь Юра. – Это что, твой парадный прикид?

– Не то чтобы парадный, – оглядываю себя, – но мне нравится.

– Как знаешь! – пожимает плечами Юра. – Будешь курицу гриль?