Кетан прикасался к ней в течение последних шести дней — он должен был это делать, если она хотела залезть в гнездо и выбраться из него, и она, черт возьми, точно не могла лазить по деревьям и веткам, как он, — но он не делал этого с той близостью и смелостью, которые продемонстрировал у ручья той ночью. Он казался почти сдержанным с того момента, как отстранился от нее как раз перед тем, как ее пальцы коснулись его щели.

Теперь она без сомнения знала, что он сказал ей не там.

Айви не знала почему; он коснулся ее между ног, как будто это не имело большого значения. Ему просто было любопытно осмотреть ее тело.

Но его прикосновение не было чем-то таким, что Айви могла забыть. Как бы она ни старалась отогнать это воспоминание, она прекрасно помнила ощущение его больших рук, поглаживающих ее соски, его грубых, но нежных пальцев, ласкающих ее лоно, кружащих вокруг ее клитора.

Она прекрасно помнила, как хорошо это было.

Прошли годы с тех пор, как кто-то прикасался к ней интимно. И оказаться на грани оргазма из-за ласк паукообразного существа…

И здесь, в темноте, когда его руки и ноги обнимали ее, его теплое дыхание касалось ее макушки, а рука гладила ее волосы, его чужеродность не имела значения. Все, что имело значение, — это они вдвоем, комфорт, который он ей дарил, забота и внимание — все то, без чего она обходилась так долго.

Айви вздохнула и подвинулась, подняв колено, чтобы удобнее обхватить его ногой, и потерлась щекой о его грудь.

Его рука скользнула вниз с ее бедра, и его пальцы сжались прямо под ее ягодицей, притягивая ее ближе. У Айви перехватило дыхание. Кончики его пальцев были так близко к ее лону. Непроизвольно ее сердце сжалось, и возбуждение расцвело внутри нее.

Она зажмурилась, пытаясь отогнать это ощущение, но было слишком поздно. Все, о чем она могла думать, это о его пальцах, которые поднимались выше и гладили ее через шорты, о том, как Кетан прикасался к ней, лаская ее без каких-либо преград, скользя по ее влажности и доводя ее до оргазма.

Айви втянула нижнюю губу в рот и прикусила ее, надеясь, что боль отвлечет ее от этих мыслей.

Этого не произошло.

Это потому, что я была так одинока. Потому что я жаждала, чтобы кто-нибудь обнял меня, заботился обо мне. Потому что прошло так много времени с тех пор, как… с тех пор, как кто-то прикасался ко мне вот так.

Это потому, что никто никогда не прикасался ко мне вот так. С таким… благоговением.

Но… но это было всего лишь прикосновение.

Прикосновение в темноте, где никто не мог видеть, где она могла представить его кем угодно…

Нет. Это все равно было неправильно. Он не был человеком!

Она подвинулась, пытаясь увеличить расстояние между своей задницей и его рукой, но лишь сильнее прижалась тазом к выступам его живота. Дрожь пробежала по ее телу.

— Айви… — ее имя прозвучало из груди Кетана глубже и сильнее, чем раскаты грома, и он крепче сжал ее в объятиях. Одна из его ног скользнула вдоль нее сзади, дразня кожу бедер тонкими волосками и вызывая у нее еще одну дрожь. Мгновением позже она почувствовала, как застежки, которые обычно были прижаты к его тазу, скользнули вперед и обхватили ее бедра.

Она уткнулась лицом ему в грудь, прижимаясь лбом к его твердой шкуре.

— Прости. Это неправильно. Мои мысли злые и неестественные. О Боже, я такая развратная.

— Ты ан'сейки, Айви, — сказал он грубым и хриплым голосом. — Это зорук саал гурашар. Ан'Зорук.

Его застежки прижали ее еще теснее, пока их кожа не соприкоснулась, и она почувствовала щель между ними напротив своего лона — и твердое нечто, прижимающееся к ней снизу. Твердое нечто, которое, казалось, жаждало свободы.

Это возбуждало ее любопытство с той ночи у ручья. Она должна была ужаснуться, когда он удерживал ее, когда он прикасался к ней. Но части ее… это понравилось. Часть ее хотела большего. Часть ее хотела увидеть, что появится из этой щели, чтобы она могла обхватить это руками, чтобы узнать, на что это похоже.

Чтобы она могла представить, каково это было бы внутри нее.

О Боже, я больна, больна, больна.

Айви стиснула челюсти и вонзила ногти в его шкуру.

— Прости. Прости, Кетан, я не хотела…

— Тсс, — тихо прошипел он — этому звуку он научился у нее пару дней назад. Хотя его тело всегда было твердым, сейчас оно было еще более напряженным, чем обычно, а дыхание глубоким, но неровным. — Не надо прости. Спи.

Его руки держали ее надежно, и он издал странный звук в своей груди — наполовину мурлыканье, наполовину гул, полностью нечеловеческий. Но он был нежным, успокаивающим и странно мелодичным.

Айви повернула голову в сторону, прислушиваясь к звукам, которую он издавал, к биению его сердец, к шторму; вскоре ее страх, желание и стыд остались далеко позади. Ей было тепло и безопасно, она была заключена в защитные объятия. Тихий вздох слетел с ее губ, когда она засыпала.

Айви не была дома… но это было самое близкое к этому чувство за многие годы.

ГЛАВА 13

Айви сдула с лица выбившуюся прядь волос и сердито посмотрела на Кетана.

— Это не работает.

Вода текла вокруг ее колен, прохладная только по сравнению с теплым, влажным утренним воздухом. Поверхность ручья блестела в солнечных лучах, давая ей возможность увидеть мимолетные, колеблющиеся отблески существ, лениво плавающих по дну. Конечно, движения рыб не были такими неторопливыми всякий раз, когда она пыталась проткнуть одну из них копьем.

Она знала, что технически эти существа не были рыбами — точно так же, как животные, которые порхали вокруг деревьев и распевали песни в воздухе джунглей, не были по-настоящему птицами, — но они были достаточно близки к этому. Существа в ручье выглядели как нечто среднее между сомом и скатом.

— Глаза и руки как одно целое, — сказал Кетан на высокопарном английском с акцентом. Он указал на свои глаза. — Смотри.

Затем он изобразил, как тычет копьем вниз.

— Да, я знаю. Ты повторил это двадцать раз. И я вижу просто отлично, но рыба слишком быстрая.

— Ты будешь быстрее. Смотри на них такими, какими они будут, а не такими, какие они есть.

Несмотря на ломаный английский, она поняла, что он имел в виду, но это не сделало ее задачу менее сложной. По сути, он советовал ей развивать предвидение и точно определять, куда двинется рыба при ударе. Это звучало очень просто.

Нет.

Она раздраженно фыркнула и вернула свое внимание к воде, держа в руках копье. Не помогло и то, что копье Кетан было размером с нее, с неудобно толстым древком и тяжелым наконечником, сделанным из камня, похожего на обсидиан.

— Будь рыбой, — прошептала Айви, не сводя взгляда с одного из существ.

Рыба подплыла ближе, замедляя ход прямо перед ней.

Она поправила хватку на копье.

— Будь рыбой.

Рыба остановилась, неторопливо взмахивая плавниками, пока парила на месте.

Сжав губы, она вонзила копье в воду. Наконечник копья погрузился в русло ручья, подняв облако грязи, которое скрыло все вокруг ног Айви.

Это облако не скрыло совершенно невредимую рыбу, когда она метнулась прочь.

Айви зарычала, ударила ногой по воде и попыталась вытащить копье из русла. От этого усилия ее и без того уставшие руки загорелись; копье застряло.

— Я не глупая рыба!

Кетан защебетал. Звук не был злым или пренебрежительным, но это определенно не уменьшило ее разочарования.

Он провел неделю после той ужасающей грозы, обучая ее различным навыкам выживания — определению растений, способам сбора дождевой воды, разведению костра, починке сетей и плетению корзин. Так получилось, что первый сегодняшний урок был посвящен рыбалке.

И у нее ужасно получалось.

Не то чтобы она была очень хороша во многом из того, чему он пытался научить ее до сих пор.

Демонстрация Кетана, когда они впервые прибыли к ручью этим утром, прошла так гладко и без усилий. Он подошел к берегу, воткнул свое копье в воду и вытащил его с извивающейся рыбой на конце.