Схватил за скулы, всматриваясь в мое лицо, провел пальцами по моим глазам, моему носу, моим губам.

– Почему я подыхаю от жажды, Аллаена? Почему мне хочется сейчас пить? Почему, блядь… вместо того чтобы свернуть тебе шею я хочу тебя пить? Проклятая сука…чем ты околдовала меня, чем приворожила. Я чокнутый психопат.

Как же тоскливо он смотрит, сколько боли в этом взгляде. И когда он пропитывается страданием становится невыносимо прекрасным. Жестокость тает, растворяется в этой боли. Вскинула руки, впиваясь в его волосы, притягивая к себе.

– Пей…захлебнись мною, Ахмад!

Хотеть целовать своего палача, своего убийцу. Того, кто поклялся убить меня, и даже сейчас смотрит на меня с адской ненавистью. Человек, который был всегда жесток ко мне, взял меня очень грубо в нашу первую ночь и никогда не был нежен со мной. Но я чувствую к нему что-то запредельное, что-то не поддающееся моему пониманию, что-то очень острое, въедающееся в мое сердце и заставляющее захлебываться от водоворота стихии, который переворачивает все внутри и швыряет меня к этому человеку. Швыряет ждать и искать его поцелуев, его губ, его ласк. И это ненормально, я понимаю и ничего не могу изменить. Он мой первый, мой единственный, отец моего ребенка.

Привлек к себе еще ближе, накрыл грудь ладонью, требовательно сжал, приподнимая снизу, захватывая всей пятерней. Властно, жестко. И внутри меня возрождается адское желание, чтобы ничего не прекращалось, чтобы он трогал меня, чтобы содрал одежду, чтобы взял меня прямо здесь. Все тело пронизало, прошибло разрядами. Раньше никогда такого не было, а сейчас словно я изголодалась, иссохлась по его рукам и только их и ждала. Наклонился прямо к моим губам. Еще секунда и поцелует, вопьется в них своим алчным ртом, возьмет мой рот своими губами, языком. Но ничего не произошло, он удержал меня заволосы и посмотрел мне прямо в глаза.

– Я больше не хочу тебя, Аллаена. Больше не хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, марать свои руки о твое грязное оттраханное Азимом тело. Я брезгую тобой…

Это было не просто больно, а адски, невыносимо больно, как будто он разом сорвал с меня всю кожу, вырвал ее вместе с мясом.

– После кого-то ты мне не нужна. От тебя воняет им…воняет его потом, его руками, его мерзким присутствием.

– Ахмааад…

Тяну к нему руки, но он отшвыривает их в сторону и силой отталкивает меня от себя. Так что я чуть ли не падаю, шатаясь на подогнувшихся коленях. Я не верю, что слышу это от него. А он проходит через весь кабинет и садится в кресло, закидывает ногу на ногу, потом смотрит на меня исподлобья.

– Зачем ты пришла? Я уже давно не ищу тебя? Почему ты решила, что я стану помогать тебе?

– Но…но ты же сказал, ты же хотел, чтоб я была с тобой, стала твоей, я согласилась, я позвонила Азиму я…

– Я! Понимаешь, что самое главное из того, что ты говоришь – это Я! О тебе, для тебя. А теперь скажи, чего не хватало тебе? Я разве не был к тебе добр? Ты не получала все что ты хочешь? Ты не была королевой в этом доме, и я не поднял тебя к себе?

Опустила глаза…что я ему скажу, что верю в то, что он чудовище, что испугалась казни и расправы. Поверила Азиму?

– Нам не о чем говорить, Аллаена. Может быть моим первым порывом и было помочь тебе, но я остыл. Мне это не нужно…Решай свои проблемы сама!

Я сдавила пальцы обеих рук, стиснула их до боли. Потому что он никогда не был так холоден. Никогда раньше. Мне захотелось схватить его за руки, захотелось увидеть его иным пусть даже яростным, ненавидящим и горящим от этой ненависти, но не таким холодным.

– Я испугалась… Аят пришла в себя и обвинила меня.

Ахмад вскинул голову и посмотрел на меня своими обжигающими черными глазами, глазами, лишающими силы воли, заставляющими мурашки бежать по коже.

Если он так смотрит на меня…если все еще не равнодушен ко мне, то у меня есть надежда…

– И это по-твоему оправдывает твой побег с другим мужиком, твое предательство, твое замужество и рождение ребенка!

Я должна его убедить, должна заставить поверить мне. Иначе у моего малыша не будет шансов.

– Твоего ребенка!

– Хватит! – рявкнул так яростно что у меня заложило уши. Он вскочил с кресла, пересек комнату в два шага и склонился надо мной. От его холодности не осталось и следа.

– Моего ребенка? Мой ребенок погиб внутри тебя. Разве ты не оплакивала его и не смотрела на меня как на убийцу? Врачи сказали, что он погиб… или ты мысленно зачала еще одного? Трахалась с ним, а забеременела от меня? Ты меня за идиота держишь?

– Врачи ошиблись… они не увидели потому что не сделали ультразвук…не знаю почему не увидели. Но ребенок остался жив.

– Ложь! Только для того, чтобы я его нашел. Может его урал его отец! Попроси Азима найти твоего сына!

– Он не ты…он не найдет. И это не его сын. Он знает об этом.

– Я тоже знаю что это не мой сын! Уходи, Аллаена! Я не буду тебе помогать! Я не стану искать твоего ребенка! А тебя не хочу видеть. Зачем мне чужая шармута! Я могу купить сотни других!

– Я…была твоей женой…пусть не по вашим законам…Я приняла твою религию.

Он расхохотался. Унизительно, мерзко так мерзко, что у меня все зашлось внутри от этого смеха.

– Приняла чтоб совершить никах с другим! Тебе даже быть здесь наедине со мной нельзя! Ты предала меня и бросила своего мужа! Кто ты…что ты за дрянь, Аллаена? Я женат на твоей сестре, она ждет от меня ребенка. Ты пришла сюда предложить мне трахать тебя. Кто ты… я могу назвать тебя только одним словом – ты шлюха. Обыкновенная, подлая, продажная баба.

Нет он не говорит это в ярости он равнодушен, он отчужден. Он настолько далек от меня, что меня начинает тошнить от этого расстояния.

– Ты говорил…говорил, что я дорога тебе.

– Если бы ты была мне дорога я вел бы себя иначе. Ты ничто и никто. Я даже перестал искать тебя. Или ты возомнила что я захотел бы себе замужнюю сучку, которая понесла от другого? Как только я узнал, что ты брюхатая я перестал вас искать. На хера ты мне нужна? Я не люблю, не хочу тебя, я не думаю о тебе!

Он словно ударил меня в солнечное сплетение, ударил ногой со всей силы, так что весь дух вышибло и я не смогла сделать даже глоток воздуха.

– Это такое наказание, да, Ахмад? Ты гониь меня чтоб я мучалась? Чтоб я… чтоб я страдала, да?

В ответ прозвучал тихий смех. Уже даже не раздраженный.

– Какого высокого мнения ты о себе, Аллаена. Мне не интересно тебя наказывать. Да и за что? Ты перестала принадлежать мне, отдалась другому, выбрала его. Уходи. Сделай одолжение и перестань унижаться! Меня тошнит от тебя и от твоей лжи!

Он закурил кальян, выпустил толстые кольца дыма, запрокинул голову, прикрывая глаза. На его пальце толстое обручальное кольцо. Раньше не было. По сердцу полоснуло лезвием, и я словно захлебнулась кровью. Стало адски больно.

– Ты на меня не смотришь…но это все еще я. Ты называл меня Вика. Ты перестал называть меня Аллаена. Посмотри на меня, Ахмад. Это все еще я. И я пришла умолять тебя.

Чувственные губы растянулись в усмешке. Такие красивые полные, изогнутые. Я вспомнила как несколько минут назад они почти соприкоснулись с моими и он хотел этого. Я видела голод в его глазах.

– Конечно это все еще ты. Я не слепец. Я тебя прекрасно вижу и слышу.

Выпускает кольца дыма и смотрит сквозь них в никуда. А мне так хочется чтоб он взглянул на меня.

– Я пришла к тебе. Я все осознала. Я вернулась и готова понести любую кару. Прими меня, Ахмад…Дай мне шанс.

– Я просил персик, а мне подсунули манго. Никому и ничего нельзя доверить.

Выпустил еще кольца дыма, а я захлебывалась отчаянием и болью от его равнодушия.

– Ахмад…ты меня слышишь?

– Прекрасно слышу. Ты приходишь сюда из-под своего Азима, вылазишь из-под его члена и прешься ко мне сюда. Тебе насрать, что я женат на твоей сестре, тебе насрать, что она ждет от меня ребенка. Ты прибежала чтобы предложить свою пользованную дырку мне чтобы я нашел твоего сына. Тебе по хер, что я говорю «нет» тебе на все по хер. Потому что ты уверена, что тебе не откажут. Я все правильно услышал? Ничего не пропустил?