– Ладно, – скрепя сердце, согласилась я, уже прикидывая, чем же могу удивить Его Величество.

– Вот и умница, – сделал он глоток вина и, вернув бокал на стол, принялся за мясо. – Надеюсь, ужин придется мне по вкусу.

– А если не придется?

– А если не придется… – Олег задумчиво уставился на меня. – Если не придется, вычтем тысячу из твоей заработной платы.

– Нет! Так не пойдет! Это против правил!

– Правила тут устанавливаю я, Алина, – сказал так, будто объяснял истину ребенку. – Если тебя что-то не устраивает – дверь вон там, – кивком указал в сторону, по-прежнему не отворачиваясь от меня. – Я тебя не держу. Я предложил тебе выход из ситуации. Если у тебя есть лучшее решение проблем… Есть?

– Нет, – процедила сквозь зубы, борясь с желанием запустить бутылкой кефира прямо в голову Громова.

– Вот и отлично, – он откинулся на спинку, чувствуя, по всей видимости, тотальное превосходство. Хозяин положения, черт его за ногу! – Может быть, всё-таки поужинаешь со мной?

– Спасибо, я сыта. – Хотелось добавить: «по горло» и уйти, причем не в свою комнату, а совсем, из этого дома. Но я сдержанно улыбнулась и произнесла: – К какому времени приготовить ужин?

– Я буду дома в восемь.

– Есть какие-то пожелания? – выговорила все с той же фальшивой улыбкой.

– Нет. На твой вкус, Алина. Главное, чтобы еда была не только вкусной, но и полезной и не слишком жирной.

– А как же пицца?

– Это было исключение. Никакой пиццы дома. Да… – он опять взял бокал. Лениво отпил. – Еда должна быть приготовлена на оливковом масле. Если что-то нужно – заказывай сама. Можешь использовать в приготовлении майонез, но он должен быть домашним.

Казалось, он намеренно выводит меня на эмоции, стремится выбить из равновесия. Поэтому, собрав всю волю в кулак, чтобы не сказать что-нибудь язвительное, я молча кивнула, развернулась и поспешила уйти. В конце концов, меня ещё ждал ужин. Бутылка обезжиренного кефира и сладкая булочка, приятно пахнущая корицей.

На следующее утро я проснулась с четким намерением приготовить Громову завтрак, затем проводить восвояси и заняться, наконец, тем, за что он мне, собственно, и будет платить аж целых семь тысяч рублей в месяц. Уборкой. Однако в кухне меня ждала записка с короткой фразой: «Позавтракаю на работе». И приписка: «Встань на учет, Алина».

Недовольно выдохнув, я смяла записку и бросила её на стол. Пора бы уже усвоить, что Громов не отстанет от меня, пока не будет так, как того желает он.

– Что же, – достав телефон, я присела на стул и открыла приложение, чтобы записаться. В конце концов, он прав, мне давно нужно посетить гинеколога, и откладывать дальше смысла не было.

Однако уверенность моя растаяла едва я увидела, что записи то и нет. Точнее, есть, но время расписано на ближайшие пару недель. Я набрала номер регистратуры, но в ответ мне прозвучали лишь короткие гудки. Набрала снова. И снова, и снова… Раза с пятого дозвониться мне удалось. Однако на вопрос о талончиках для постановки на учёт по беременности, ответом мне было категоричное и равнодушное: «Запись только через приложение! Мониторьте, может быть кто-то откажется».

Да, сидеть и мониторить, больше мне заняться нечем!

Отключив телефон, я зажала его в ладошках между коленок и осмотрела просторную кухню. Было обидно. Обидно, что бесплатная медицина в нашей стране на таком уровне. Для того, чтобы просто попасть на прием, нужно пройти едва ли не девять кругов Ада. А после ещё и получить втык от врача за то, что пришла так поздно!

Ладно.

«Твоя взяла» – написала я сообщение Олегу. – «Во сколько приехать в твою клинику?»

Ожидала от него нечто вроде «как быстро ты сдалась». Однако Громов прислал лишь короткое сообщение, в котором указал время и адрес. Адрес. Будто я могла забыть этот чертов адрес, куда меня всего несколько недель назад привез Козельский! Так недавно и так давно, словно это было в прошлой жизни. Впрочем, в прошлой жизни это и было.

«Спасибо», – отправила в ответ.

Больше Олег не написал ничего. Что же… Времени до назначенного на час дня приема у меня было предостаточно, поэтому я решила заняться делами. В первую очередь, конечно, осмотреться как следует, что вчера сделать мне так и не удалось.

Кухня, гостиная, санузел на первом этаже и большая кладовая, в которой Олег мне, по всей видимости, и предлагал поставить раскладушку…  Да, всё же в гостевой спальне мне было действительно комфортнее. Даже смешно стало от самой себя. Ну и к чему были все эти мои закидоны? Я прекрасно понимала, что, согласившись работать у Громова, автоматически согласилась на все его условия. И как бы я ни возмущалась, как бы ни строила из себя независимую идиотку, всё это – пустое. Я полностью зависима от Олега. И в моей власти лишь сделать так, чтобы он был доволен моей работой.

Найдя в той же кладовке тряпки, швабру, ведро и моющие средства, я с воодушевлением принялась за работу. Несколько часов ушло у меня чтобы убрать первый этаж. А поднявшись на второй, я уже чувствовала себя так, будто разгрузила несколько вагонов с цементом. Но впереди меня ждала комната Олега. Она была первой по коридору, и я отчего-то застыла перед дверью, не решаясь войти. Ощущение было такое, будто я покушаюсь на нечто личное. Но… я ведь горничная. И мне было дано указание убраться везде. Спальня хозяина дома – не исключение. А это одно и то же, что и спальня Олега Громова с той лишь разницей, что «хозяин дома» звучало куда более обезличено.

С этой мыслью я ухватилась за ручку и толкнула дверь в «святая святых». С того дня, как я проснулась в спальне Олега, тут ровным счетом ничего не изменилось. Те же портьеры, та же огромная кровать…

– Так, Алина, не отвлекайся, – сказала самой себе и принялась протирать пыль.

Все то время, пока я это делала, меня не покидало странное ощущение, будто тут чего-то не хватает. Но все не могла понять, чего именно. Пока не подошла к трюмо из белого дерева с пуфиком того же цвета.

– Жена, – выдохнула, хмурясь.

Осмотрела пристально комнату ещё раз. Подошла к шкафу и, не давая себе и мгновения на размышления, раскрыла его. Помимо вещей Олега, ничего не было. Ничего, что могло бы принадлежать его супруге, Анне. И тут я осознала, что не только в комнате Олега, которая, по сути, должна была быть их общей с женой спальней, но и во всем доме не было ни единой вещи, ни единой фотографии или хотя бы маленькой безделушки, которая напоминала бы о том, что в этом доме есть женщина. Ничего. Разве что кухня и незримое ощущение когда-то созданного уюта, отголоском оставшегося в обстановке.

Взгляд мой невольно зацепился за ровный ряд рубашек и костюмов, висящих на черных, совершенно одинаковых вешалках. Провела ладошкой по дорогой ткани одного из пиджаков и, выдохнув, поспешила закрыть шкаф. Представшая перед моим взором «я» в зеркальном отражении дверцы выглядела… странно.

– Что ты делаешь, Алина? – пожурила я отражение и мотнула головой. Волосы, забранные в высокий хвост, разлохматились, лицо бледное, а в глазах лихорадочный блеск.

Что я здесь делаю? На самом деле… что? В этом странном доме этого странного мужчины, согласившись на его странное предложение. И при всем при этом, ощущая удовлетворение, не находя следов женского присутствия в жизни Олега. Это меня совершенно не должно заботить. И всё-таки… всё-таки почему-то мне не все равно.

– Ничего себе! – выдохнула я, войдя в огромную, просто огроменную ванную комнату в комнате Олега. Половину её занимала джакузи, в которой с легкостью могло бы поместиться два, а то и три человека.

Присев на краешек, я улыбнулась. В детстве я мечтала о джакузи. Но максимум, на что могла рассчитывать – обычная ванная небольших размеров и пена с запахом манго, которую мне всегда покупала мама. А тут… Убрав вылезшие на лоб влажные волосы, достала телефон из кармана и проверила время. У меня было еще два часа до визита в клинику. И… И мне никто не сможет помешать принять ванную в комнате Олега.