Полина, как и все дети, очень хочет папу. Не раз просила меня где-нибудь его для нее достать, как будто это такой дефицитный товар, который, если постараться, обязательно раздобудешь. Но Артем-то пока ни словом не обмолвился, готов он ее признать или нет, поэтому рано для таких объявлений.

– За вами заедет дядя донор спермы, – ляпает за моей спиной сестра.

– Ленка! – фырчу на нее.

– А что? – разводит она руками. – Где я сказала неправду? Только дяди доноры спермы ведут себя так, как он.

Молча хлопаю себя ладонью по лбу.

Моя язва-сестричка неумолима. Артем всегда будет для нее гадом и сволочью, как, впрочем, был и для меня еще совсем недавно.

Но…

Я чувствую, что поездка в столицу изменит все.

Смешно, что еще вчера утром меня пугала перспектива оказаться с ним в одной машине, а теперь мы втроем летим в Москву. Но раз уж судьба так распорядилась…

Я чувствую, что, возможно, настал тот самый момент, которого я втайне ждала.

Думаю, он готов признать Полю.

Я надеялась, что рано или поздно это случится, ведь должен же и в нем хоть когда-то проснуться инстинкт родителя. И вот, кажется, свершилось. Иначе зачем бы он решил нам помочь? Не по доброте душевной, уж точно. Артем не из таких.

Вчера утром там, в кабинете главврача пафосной клиники, куда он меня привез, я четко почувствовала, что он проникся, что что-то в нем изменилось, и сильно. А может, его пробрало еще вчера, когда я показывала ему фото. Может, за ночь прокрутил в голове все, что я ему говорила, и сделал для себя выводы. В любом случае что-то да изменило взгляды этого упертого мужчины.

К тому же раз он позволил своей жене от него уйти, значит…

Ой, ладно, я понятия не имею, что это значит. И зачем я ему понадобилась, я тоже не в курсе. Но уж есть как есть.

Наша дочь остро нуждается в помощи, и ее отец готов эту помощь предоставить. Это самое важное в данный момент. Поэтому я буду послушной, сделаю все, что Артем от меня хочет. А к чему это приведет, посмотрим потом.

В моем случае не до жиру, беру, что дает судьба.

– Игруськи брать? – интересуется Полина, хватая свой маленький рюкзачок.

При этом выглядит милее некуда в своем джинсовом комбинезоне, белой кофточке, с улыбкой от уха до уха и двумя хвостиками по бокам.

– Конечно брать, – киваю ей. – Ты положи свою куклу, наряды, а я пока проверю чемодан.

Артем велел ехать налегке, сказал – чего не хватит, докупим. Вот я и собрала один чемодан на колесиках, старалась сильно его не перегружать.

Очень скоро получаю от Артема фото с изображением детского кресла на заднем сиденье его джипа. Фото идет с подписью: «Взял такое, нормально? Надеюсь, Польке подойдет, ориентировался на возраст».

Вроде бы нейтральное сообщение.

Но, мама дорогая, сколько в нем скрытого смысла!

Артем подумал про Полю, про ее безопасность, даже купил ей кресло в машину. Не вызвал такси, что стоило бы гораздо дешевле кресла, а позаботился о таком. Видно, планирует не один раз возить ее в своей машине, так?

Значит, я была права… Он хочет ее признать!

Внутренне ликую, хотя даже не думала, что для меня это будет настолько важно. Ведь давно смирилась с тем, что папы у моей дочки не будет. Даже пожелала Артему в свое время сгореть за это в аду. И тут вон что…

Я, конечно, и близко на такое не рассчитывала, когда отправлялась к нему просить о помощи. Но как же приятно, когда твоему ребенку уделяют внимание, когда его признают, заботятся, любят…

Я подхватываю наш с Полиной чемодан, везу его по полу гостиной.

– Я вас провожать не буду, – поджимает губы сестра. – А то, боюсь, не сдержусь и выскажу твоему Артему все, чего он заслуживает.

Выпускаю ручку чемодана, подхожу к сестре и, игнорируя ее кислую мину, сжимаю в объятиях, целую в щеку.

– Спасибо за помощь, Лен. Буду на связи.

– Ага, – бурчит она.

Но обнимает в ответ.

И шепчет на прощание:

– Береги Польку.

Киваю ей, снова беру чемодан, хватаю за руку Полину и спешу на лестничную клетку, к лифту.

Мы едем вниз.

Когда выходим из подъезда, нас в первые секунды слепит яркое весеннее солнце. Я прищуриваюсь, пытаясь привыкнуть к свету, потом вижу Артема.

Он стоит возле машины, припаркованной чуть поодаль, машет нам.

Я улыбаюсь ему, немного наклоняюсь, подталкиваю вперед Полину. Мне не терпится показать ее бывшему мужу, ведь она такая хорошенькая, как картинка.

Вижу, как он опускает на нее взгляд.

Морщится и отворачивается.

Пипец.

Морщится! Отворачивается!

Как будто прокаженную увидел, а не маленького ребенка, честное слово!

Одним только этим он убивает во мне все надежды, какие успели зародиться.

Нет, он и близко не готов ее признать…

Артем

Я сижу в гостиной номера люкс перед столиком, сплошь уставленным вкусностями.

Тут все, что может вызвать гастрономический оргазм у моей первой супруги.

Салат «Цезарь» с креветками, стейк из семги, брускетты с икрой и морскими гребешками. Потому что Майя рыбная душа, даром что по гороскопу Дева.

Да, я помню, когда у нее день рождения, какие блюда она любит, как посапывает во сне, насколько крепкий предпочитает кофе.

Я все о ней помню, как бы ни хотел стереть эту, по сути, уже ненужную информацию из головы.

Как же я ненавидел Майю в самые первые дни после того, как узнал, что не являюсь отцом Полины. Меня в буквальном смысле воротило от нее, видеть ее больше не хотел. Даже ее вещи вызывали дикую агрессию. Я тогда ходил по квартире и вышвыривал все, что видел. Все, что она не успела забрать. Бесился, как последний черт.

Но проходили дни, недели, и отворотное зелье в виде треклятого теста ДНК уже не действовало на меня так сильно. Я все еще дико злился, но к отвратительному чувству, что меня предали, добавилась лютая обида на то, с какой легкостью Майя от меня ушла.

Раз – и нет бабы в доме.

И не нужен ты ей.

И алименты твои не нужны.

И на развод она подала.

И номер твой заблокировала.

А я ведь звонил… Пьянющий вдрабадан, названивал ей периодически.

Прошло еще немного времени, и мне стало паршиво уже оттого, что ей было нормально.

Мне хреново, а ей нормально.

Где в этой жизни справедливость?

У меня внутри будто все переломано, а она спокойненько гуляет с колясочкой на детской площадке. Как ни в чем не бывало! Я сам видел.

Я тогда заставил себя ее забыть. Трахался направо и налево, в соцсеть фотографии с блядями выкладывал, чтобы ее хоть как-то задеть.

Потом как отрезало.

Надоело, да и облегчения никакого не принесло. Только вывалянным в грязи себя от всего этого почувствовал. Бросил это дело, взялся за ум, потом женился, в надежде, что мне все-таки кого-то родят, на что Инесса так и не сподобилась.

Но на самом деле… Обида на Майю до конца так и не прошла, понятное дело. Не может такая обида исчезнуть. Однако и ненавидеть бывшую жену я больше не могу.

Не хочу.

А чего хочу?

Спать с ней, знать, что у нее все нормально…

Ласки ее хочу, внимания, снова значимым для нее быть. Я понимаю, что все это ненормально. Это прошлые отношения. Но…

Хочу, и все тут.

И все шло нормально… Вплоть до сегодняшнего утра, пока мы не поехали в аэропорт.

Нет, нет, Майя мне никаких предъявлений не высказала. Просто вдруг полностью от меня закрылась, сделалась приторно вежливой, до крайности молчаливой. Она вела себя так, пока мы летели в Москву, потом ездили в кардиоцентр на первичную консультацию. По приезде в отель тоже ничего не изменилось.

Майя юркнула в отдельную спальню укладывать Полину на ночь, да так больше и не вышла.

Я дебил, по ходу дела, потому что мне вчера показалось, мы пробили стену между нами. Еще вчера утром, в машине, когда я ее успокаивал и целовал, она была со мной настоящей, искренней. А какой был секс… Пусть по-быстрому и ни хрена не удобно, но это были особенные минуты. И взгляд у Майи после всего был особенный.