Лешка никогда самостоятельно не полезет в воду. Он прекрасно знает, что

это опасно для жизни и никогда, ни при каких обстоятельствах не станет подвергать себя риску.

Даже если ему любопытно.

У нас в прошлом был негативный опыт. Когда я твердила сыну не делать, не лезть, а он меня не слушал и продолжал развлекаться. Игнорировал смотря прямо в глаза.

Но все на свои места расставил один случай. Когда Леша взял только что вынутый из духовки противень в руки, тут же бросил на пол раскалённый металл. Крику и ору было столько, что аж соседи прибежали.

Благо, у меня всегда под рукой находится спрей от ожогов. Тут же обработала поврежденную кожу, обезболила. Лишь благодаря моей реакции удалось избежать ожогов и волдырей. Но ладони у него потом ещё долго болели.

С тех пор сын четко уяснил, раз мама сказала нельзя, то и лезть больше не стоит. Он четко стал понимать ограничительные слова.

Но разве сегодня это ему помогло? Нет. И это ужасно!

Ааааа! Как же мне плохо! Почему. Почему сейчас под присмотром врачей он, а не я?

Зачем я только согласилась пойти в спа с девчонками и оставить сыновей на посторонних для них мужчин? Рафаэль и Матвей замечательные отцы, но у них у каждого по трое деток. А тут ещё я… Со своими двумя…

Лучше бы мы спокойно провели день на даче. Ловили лягушек, гоняли птиц, ели ягоды прямо с куста. Ничего этого не произошло бы. Все у нас и дальше было хорошо.

Я ужасная мать. Хуже некуда. Права будет опека, если отберет у меня сыновей.

–Ясь, – меня тормошат за плечо. – Ясь, успокойся, – тихий голос подруги прорывается сквозь сковавший сердце лед.

Поворачиваю голову в сторону, встречаюсь глазами со Светой. Мой безжизненный и обречённый взгляд против полного надежды ее.

Светка, моя ж ты безудержная оптимистка. Как бы я хотела иметь хоть толику той веры, которая есть у тебя.

–Все будет хорошо, – не отстает от меня. – Слышишь? – пытается поделиться своей уверенностью и оптимизмом со мной.

–Угу, – едва заметно киваю. Кусаю губы, чтобы не разрыдаться. В груди все сжимается в тугой комок. Так и норовит душу выдернуть.

–Он в сознании. Он дышит, – продолжает взывать к моему разуму. – Он под контролем самых лучших врачей.

–Угу, – киваю, но отклика нет. Сейчас я похожа на механического бездушного болванчика, который стоит на торпеде в маршрутке и тупо мотает головой в разные стороны.

–Ясь, тебе сейчас нельзя расклеиваться, – пытается достучаться до моего разума Юля. – Ты должна быть сильной, – говорит совершенно серьезно смотря мне прямо в глаза.

–А если сил нет? – шепчу еле слышно.

–Значит, найди, – наставляет. – Ради сыновей своих, – продолжает возвращать из вакуума мои чувства. – Вадику лучше не знать об истинном ужасе, который едва не случился. Лёше нужна сильная мама. Ему и без того сейчас плохо. И страшно, – добавляет в конце.

–Юль, я стараюсь, – произношу честно. – Но не выходит. Увы, – за словами следует тяжкий вздох. Всхлип. Вновь закусанная до крови губа.

Через силу выравниваю дыхание. Ужас и обречённость из сердца не желают уходить.

–Ты сможешь, – подбадривает меня подруга. – Мы будем рядом, – чуть крепче сжимает мою руку. – С Лешкой все будет хорошо.

–Надеюсь, – произношу на выдохе. Отворачиваюсь в сторону и продолжаю смотреть в окно.

Мы подъезжаем к больничным воротам. Охранник наотрез отказывается пропускать такси на территорию, поэтому приходится выйти и идти пешком.

Да и плевать! Быстрее доберёмся.

Сыночек, родненький, потерпи ещё немного,! Мама почти пришла.

В здание больницы мы влетаем со всех ног. Оглядываемся по сторонам, Света видит Матвея. Тот тут же направляется в нашу сторону, стоило лишь заметить нас.

–Ты как? – интересуется у нее.

–Со мной все нормально, – отмахивается. – Где дети? Как Лешка? Что говорят врачи?

–Детвора осталась дома, Раф с ними. Мы с Тором приехали сюда вдвоем, – говорит хмуро. – С Лёшей все будет в порядке. После того, что случилось, он некоторое время должен понадобиться под присмотром врачей.

–Зачем? – не понимаю. – Раз все хорошо, то пусть отпустят домой.

–Нельзя, Ясь, – обращается ко мне. – Он самостоятельно не дышал некоторые время, наглотался воды. Нужно исключить все возможные осложнения. Именно этим и занимаются врачи.

Каждое слова Матвея острой стрелой врезается в сердце. Ноги подкашиваются, темнеет в глазах.

–Воу-воу! – меня подхватывают крепкие мужские руки. – Не отключаться! Ты сыну своему нужна!

Голос знакомый… До боли! В сознании мелькает образ мужчины, кому этот самый голос принадлежит.

Через силу открываю глаза, заставляю себя сконцентрироваться на лице моего "спасителя". Становится дурно.

–Яся?!

–Марат?!

Не могу поверить своим глазам! У меня на руках лежит моя Яся.

Девушка, перевернувшая всю мою жизнь, заставившая моё сердце биться чаще и сбежавшая от меня. Без объяснения причин.

Она так и не объяснила почему приняла решение о нашем расставании. Не позволила мне объясниться, даже слова сказать не дала. Сама придумала, сама обиделась. Иного варианта я не нашел. Между нами все было отлично.

Яся любила меня. Я это знаю точно. И дело здесь не только в словах.

Но никакие чувства не помогли нам остаться вместе. Ярослава написала записку, что уходит и просит никогда ее не искать. Оставить в покое и продолжать жить своей жизнью.

Забрала вещи, сменила номер, переехала в неизвестном направлении. Уволилась с работы, заблокировала все свои банковские счета.

Яся сделала все, чтобы я ее не нашел.

И ведь у нее получилось!

Целых пять лет о ней не было ни единой вести.

Мои люди перевернули город вверх дном, перетрясли каждый закоулок, но так и не смогли обнаружить девушку. Я подключил все свои связи, использовал все свое влияние, но Ярослава словно сквозь землю провалилась. Никто ничего так и не смог мне сказать про нее.

С учётом специфики моей работы пропажа любимой стала особенно чувствительна. А то, что она бесследно исчезла лишь злило ещё сильнее.

От меня никто не уходил. Никогда! Я всегда нахожу тех, кого ищу. Всегда!

Но с Ясей мои методы не работают. Сколько бы я не пытался, нигде так и не смог ее отыскать.

И вот, спустя практически пять лет после нашей последней встречи, она в полуобморочном состоянии лежит на моих руках, а в нескольких метрах от нас находится ее четырехлетний сын. Которого я буквально час назад вытащил с того света.

Смотрю на девушку и не могу поверить своим глазам. Грудную клетку распирает изнутри странное чувство. Дыхание перехватывает.

Моя Ярослава…

–Отпусти, – просит разбивая волшебный момент. Я сбрасываю с себя неведомое ранее оцепенение.

–Без проблем, – развожу руки в стороны, позволяю девушке самостоятельно стоять на ногах. – В обморок не грохнешься? – спрашиваю смотря исключительно ей в глаза. Она же смотрит куда угодно, но мимо. Не выдерживает моего взгляда.

– Ты в порядке? – раздается из-за спины. Юля Шакирова спешит к нам.

–Ты как? – подключается Света Илларионова.

–Что по Лешке уже известно? – Шакирова спрашивает у Матвея, но не даёт шанса ему что-то сказать.

Света и Юля кидаются к Ясе, помогают девушке отойти от меня, придерживают. Заваливать вопросами, непроизвольно закрывают ее своими спинами. Или она специально так встаёт, я уже даже не знаю.

Неугомонные жены моих друзей спрашивают наперебой и обо всем сразу. У всех стоящих рядом.

У Яси интересуются ее самочувствием, не дожидаясь ответа спрашивают у Матвея про Лешу. Тому не дают возможности и рта раскрыть, как хватают под белы рученьки Ярославу и уводят в сторону медицинского поста.

Все происходит настолько быстро, что никто из окружающих толком и не понял, что я и Яся не чужие друг другу люди.

Кроме нас двоих.

Уже у самого поста Ярослава оборачивается и мы встречаемся взглядами. Доли секунды достаточно, чтобы понять, что движет этой невероятной девушкой.