И как бы я не противилась, мне стало легче. Няня – единственный человек, которому я небезразлична. Для остальных я всего лишь предмет торга, для нее же просто ребенок. Я обняла ее и снова разрыдалась.

Нам накрыли полдник на веранде. Мы пили вкусный травяной чай с имбирным печеньем. Она отвлекала меня от тяжелых мыслей интересными историями. Так и просидели до самого ужина. Только вот есть я не стала, сразу ушла к себе. Еще долго смотрела в окно, в надежде увидеть его. Но Кирилл так и не появился в поле моего зрения. Скорее всего, он уже где-то в клубе с очередной девушкой. Я не нужна ему. С этими мыслями я и устроилась на чистой постели, засыпая.

Посреди ночи мой беспокойный сон прервал непонятный шорох. Спросонок не поняла, что происходит, только одеяло натянула повыше. Как оказалось, сделала правильно, потому что в мою комнату ввалился шатающийся Кирилл.

– Что ты тут делаешь? – возмущенно зашипела я. Нельзя, чтобы нас услышали.

– Соскучился, – пьяно ответил он и залез на мою кровать прямо в обуви.

– Уходи! – Я даже толкнула его для убедительности.

От этого жеста одеяло упало, открывая его взору знакомую маечку.

– Мр-р… – проурчал он, как довольный кот, и вжал меня в кровать.

– Кир! Отпусти же меня. Дурак! Пусти! – все так же шепотом кричала на него и колотила кулаком по спине.

– Вот так ты встречаешь любимого мужчину, Мира? – возмутился он и полез целоваться.

От него неприятно пахло алкоголем, и я постаралась увернуться и снова толкнуть его. В этот раз ногой. И я попала. Очень удачно попала. Он охнул, заскрипел зубами.

– Что же ты делаешь, – прошипел он и до боли сжал меня в своих руках.

Сердце бешено стучит, меня трясет. Но я ничего не могу сделать. Сопротивляться бесполезно, он гораздо сильнее. Закричать тоже нельзя. Тогда начнут разбираться, поведут к гинекологу и вскроется правда о нашем недельном романе. Мне остается только одно. Просто пережить эту ночь! Я обмякла в его руках, позволяя ему сделать то, зачем он пришел.

Кир, несмотря на сильное опьянение, ловко разделся и стянул с меня несчастную майку.

– Да… – зарычал он, больно впиваясь губами в мою грудь. – Сладкая… – прикусил кожу на груди, затем сосок.

– Больно, – выдохнула я, все же надеясь, что он ослабит напор.

– Когда била меня по яйцам, мне тоже было больно! – зло прошипел он и стянул с меня пижамные шортики.

– Кирилл, пожалуйста… не надо…

– Помолчи… хочу тебя… ты же еще утром мечтала об этом, когда рыдала в саду, – он как-то зло усмехнулся и вошел в меня своим твердым пульсирующим членом.

Сжала руками простыни по бокам, прикасаться к нему не хотелось, и просто ждала, когда он закончит. Сегодня я не испытывала к нашей близости никаких трепетных чувств. Было ощущение, что меня измазали в грязи – мерзко и противно.

Он долго пыхтел надо мной, причиняя боль и дискомфорт. И вот наконец кончил и упал рядом, закрывая глаза.

– Разбуди меня утром, – пробормотал он и вырубился.

Моя детская сказка рушилась, осыпалась осколками на плюшевый бежевый ковер моей комнаты. Мое сердце разбивалось, разваливалось на части. А мужчина моей мечты спал рядом, и мне впервые не хотелось даже находиться возле него. Я тихо встала, обернулась простыней и ушла в душ. Хочется смыть с себя эту ночь. Это мерзкое ощущение использованности.

На рассвете кое-как растолкала Кира, и он, шатаясь, ушел домой, а я, наконец, забылась в беспокойном сне. Весь день провела в кровати.

– Деточка, ты не заболела? – няня снова беспокоится.

Мать даже не зашла ни разу, а отца, как всегда, нет дома.

– Все хорошо. Мне просто тоскливо, няня, – ответила я этой доброй женщине. – Пройдет.

– Конечно пройдет, – она тепло улыбнулась. – У тебя скоро менструация. Перепады настроения нормальны, ты помнишь?

Я только кивнула. Няня поцеловала меня в лоб, погладила по голове и вышла, оставляя одну.

Мирослава

Кирилл больше не приходил. Я всячески избегала мероприятий, где мы могли бы встретиться, и понемногу возвращалась в обычный ритм жизни. Многочисленные занятия по музыке, рисованию, английскому, йоге помогали не думать о нем. Сложно было только по ночам, но я изматывала себя так, чтобы просто падать и сразу засыпать. Мама радовалась моим успехам у репетиторов, няня беспокоилась. Ничего нового.

Время шло, и я стала оживать. Снова ходила гулять с подругами. Лето подходит к концу, и глупо тратить последние теплые дни на заточение в комнате. Магазины, пляжи, посиделки в кафе окончательно привели меня в норму. Жила же я как-то раньше без Кира. Жила! Вот и сейчас снова начала жить. А то, что произошло – это хороший урок. Это опыт, пусть и не самый лучший, но теперь я точно буду осторожнее.

Сегодня мы с мамой и парой ее подруг с дочерями едем в торговый центр. Нужно закупиться для нового учебного года. Тем более, что универ – это не школа. Надо быть шикарной, как говорила мама.

– Мира, ты чего не ешь, девочка? – обеспокоенно спросила няня. – Ты неважно выглядишь. Тебе нездоровится?

– Не знаю, – честно ответила я. – Немного тошнит и кружится голова. – Наверное, съела вчера что-то не то в кафе.

– А я тысячу раз тебе говорила, – вклинилась в разговор мама. – Не ешь всякую дрянь в этих забегаловках. Есть же приличные рестораны, но нет! Мирослава Арефьева поглощает фастфуд, как будто воспитывалась в обычной семье.

– Мама! – возмутилась я. – Хватит! Мы же не в средние века живем.

– Это не важно, Мира! Приличия нужно соблюдать в любом веке.

Я только закатила глаза. Но этот жест оказался фатальным, меня затошнило сильнее, и я убежала в туалет.

Дома остаться мне никто не позволил. У них договоренности, нарушать которые неприлично. Из серии: умри – но сделай. Это как раз про меня. Все время требуют невозможного. Половину пути меня тошнило, мама кривила красивое ухоженное лицо, но домой меня не отпустила. По дороге купили воды и таблеток, стало немного легче. Поход по магазинам продлился до самого вечера. Я устала, меня снова тошнило и ужасно хотелось спать. Что я и сделала, когда, наконец, мы вернулись домой. Быстро приняла душ и упала спать. В этот день я так и не ела. Впрочем, как и на следующий, и еще несколько дней. Чтобы няня меня не доставала, я брала еду в комнату, а потом выбрасывала ее, и это помогало. Состояние становилось все хуже. От каждого запаха, даже самого незначительного, меня просто выворачивает. Все мышцы уже болят от постоянной рвоты. Кроме воды в меня больше ничего не влезает. Мама по-прежнему ничего не замечает. Только изредка, когда мы видимся, говорит, как важен следующий учебный год, ведь это мой первый год в университете. Что я не должна опозорить семью и все такое. Каждый год одно и тоже. Я просто киваю и думаю о том, как бы меня не стошнило от запаха ее духов прямо на пол.

Сегодня я решила загуглить, что это может быть. На отравление совсем непохоже. За такое время уже бы прошло, наверное… Первые же ссылки отмела сразу.

– Ну какая беременность! – отмахнулась я, но потом меня как будто шарахнуло током прямо в пятую точку.

Я аж подпрыгнула на месте.

– Нет, нет, нет… Этого просто не может быть, – шептала я, вычитывая симптомы.

В прошлом месяце у меня были месячные. Без проблем, все как обычно. А в этом? Нет! Няня не заметила задержки? Ой, мама! Да не может быть! Что же теперь будет? Меня накрыла паника. Грудную клетку сдавило так, что я не могла дышать. Меня стало колотить крупной дрожью, сердце бешено стучало, снова стало тошнить, и я убежала в туалет.

Когда все легли спать, я тихо вышла из дома и побежала в ближайшую круглосуточную аптеку. Дрожащим голосом спросила у продавца тест на беременность, но сонная женщина осталась равнодушна к моим переживаниям и просто выдала то, что нужно. Для надежности, как написано в интернете, купила несколько и вернулась домой ждать утра, чтобы все сделать по инструкции.