– Маленькая зануда, – усмехнулся он и снова приложился к бутылке.

Наконец мы подъехали к дому. Свет уже нигде не горел. Это хорошо. Не хочу, чтобы мать видела меня такой. Завтра будет весь день читать нотации о том, как должна вести себя девушка из нашего круга. Мы тихо добрались до моей комнаты.

– Я уже и забыл, как тут мило, – сказал Кир и сократил между нами дистанцию, обхватывая меня за талию и снова целуя.

В этот раз поцелуй был другим.

Он сначала коснулся своими губами моих, потом провел по ним языком и обхватил нижнюю губу, втягивая ее в рот, снова обвел губы языком, раскрывая их, чтобы сделать поцелуй глубже, чувственнее. Его язык ласкал каждый миллиметр моих губ, игрался с моим языком. Я, как могла, пыталась отвечать, он пару раз улыбнулся. Его забавляла неопытная девчонка.

Я чувствую, как его рука коснулась моей ноги. Сердце снова забилось в бешеном ритме. Что же он делает? Нет, я знаю, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, но одно дело знать в теории, а другое – ощущать его прикосновения на практике. Мое летнее персиковое платье поползло вверх, пальцы опытного мужчины обожгли кожу откровенным касанием.

– Кир… – попыталась я остановить его – Не надо…

– Тебе понравится, – получила я ответ вперемешку с очередным поцелуем.

А его бесцеремонная рука уже легла на мою попу, правда пока поверх белья, но это оказалось ненадолго. Второй рукой он успел развязать пояс на любимом платье и расстегнуть замок.

– Кир, ну пожалуйста…

– Перестань, Мира, я же знаю, ты любишь меня. Я сделаю тебе самый шикарный подарок на день рождения.

Платье упало на пол, открывая его взору небольшую грудь в белом кружевном лифе и такие же трусики из приятного дорогого кружева. Мама с детства прививала мне хороший вкус и говорила, как важно для женщины красивое белье, даже когда ей не нужно его кому-то демонстрировать. Так что это белье я одевала, даже не подозревая, что случится ночью.

Он подхватил меня на руки и уложил на постель прямо поверх плюшевого покрывала.

Стянув одну бретельку бюстгальтера, он опустил вниз тонкое кружево и коснулся губами аккуратного розового соска.

Я охнула от невероятной волны ощущений, что прокатилась по телу вместе с этим прикосновением.

– Ну вот, а ты не хотела, – довольно улыбнулся Кир и снял с меня лифчик целиком.

На пол улетела его рубашка и брюки. Пока он раздевался, я прикрыла грудь руками и поджала ноги, но не перестала им любоваться. Красивое, загорелое, подтянутое тело, сильные ноги и…

Ой, зачем я туда посмотрела?! Почувствовала, как горят щеки, когда глаза зацепились за внушительную выпуклость в его трусах. Хорошо, что в темноте меня плохо видно, и он не будет смеяться.

Кирилл навис сверху и убрал мои руки от груди, заводя их наверх. Поцелуи стали настойчивее, откровенней. Он касался языком моей кожи, сжимал и перекатывал в пальцах соски, сминая грудь, затем сжал розовую горошинку зубами так, что я охнула от остроты ощущений. Последняя защищающая меня ткань слетела на пол. Я перестала дышать.

– Кир… – прошептала в темноте его имя, когда рука коснулась самого сокровенного, что берегли для нашей с ним свадьбы, чтобы гордиться своей дочерью, которая сейчас бесстыдно отдавалась взрослому мужчине, в которого так сильно влюблена.

Он толкнулся в меня возбужденным членом, я вцепилась в его руки, впиваясь ногтями в кожу. Еще одно движение, и я вскрикнула от боли, но он подавил слишком громкий звук поцелуем. Еще одно движение, он не дал мне даже перевести дыхание, и волна новых ощущений пронзила тело. Я чувствовала, как он скользил внутри, заполнял всю меня, удовольствие смешалось с дискомфортом, но я не обращала внимания. Мне было так хорошо и так волнительно. Он делал меня взрослой. Делал меня своей. Его пальцы коснулись влажных складочек, раскрывая их и нащупывая самую чувствительную точку. Он гладил ее, скользил по ней опытными пальцами, вырывая из меня пошлые стоны, ловил эти стоны губами, подавляя собственные. Я выгнулась и прижалась к нему всем телом, ощущая, что внизу живота все просто горит, что еще немного и я взлечу. Он вжался в меня максимально тесно и глубоко, и меня накрыло фейерверком новых ощущений. Все тело дрожало, мышцы внизу живота сладко сокращались, а он с рыком стал двигаться быстрее, пока его член не стал пульсировать прямо внутри меня, и он тяжело опустился мне на грудь, восстанавливая дыхание. Я зарылась пальцами в его темные волосы и не могла поверить своему счастью. Это, и правда, был самый лучший подарок на День рождения.

Мирослава

Я проснулась на рассвете от шуршащих и звенящих звуков. Открыла сонные глаза и увидела, как Кир уже заправляет рубашку в брюки.

– Спи, детка, – шепотом сказал он, – а я пойду. Будет совсем нехорошо, если меня тут застукает кто-то из твоих. Спи, – быстро поцеловал меня в губы и вышел из комнаты.

Я свернулась комочком на кровати, обняла подушку, на которой спал мой любимый мужчина, и долго лежала, счастливо улыбаясь, и вспоминаю прошедшую ночь. Сегодня я перестала быть маленькой девочкой, я стала взрослой, у меня теперь есть парень… Эти мысли крутились в моей голове, не давая заснуть. Сердце снова трепыхалось в груди, отдавая где-то в горле.

– Мира, ты уже встала? – удивилась мама, когда я спустилась в столовую. – Ты прямо светишься. Хорошо погуляли?

– Да, здорово! – с улыбкой ответила и чмокнула маму в щеку, отчего она удивилась еще сильнее.

– Моя девочка, ты влюбилась?

– Мама! – возмутилась я.

– Ну вот и славно, – она вдруг тепло улыбнулась мне. – Брак с Макаровым – это отличный контракт, очень выгодный для обеих сторон. А если ты еще и влюбилась в него, это же прекрасно, девочка моя. Это будет счастливый и крепкий брак.

Мама опять за свое. Мне иногда кажется, что моих родителей волнуют только деньги, бизнес и репутация. Они даже меня подороже продали Макаровым, не спросив моего мнения. Но в одном мама была права. Я влюбилась в него уже давно, а после того, что произошло, мои чувства стали еще сильнее.

– Вы еще будете отдыхать, Мира? – спросила наша домработница.

– Нет, – не задумываясь отмахнулась я.

– Тогда я приберу в Вашей комнате.

И тут до меня дошло страшное. Она увидит на простынях следы прошлой ночи и обязательно доложит родителям.

– Нет! – выкрикнула я так, что мама вместе с домработницей вздрогнули. – Простите, – опустила глаза в пол, как и положено хорошо воспитанной, покорной дочери. – Я передумала. Я поваляюсь еще немного. Можно, мама? Сегодня ведь выходной.

– Конечно, только недолго. После обеда поедешь с нами на встречу.

Я кивнула и уже собралась пойти в комнату, как мама зачем-то добавила:

– Кирилл будет там.

Щеки моментально вспыхнули жаром, и я быстро убежала наверх, не задумываясь о манерах.

Стянула покрывало, бросила на пол. Следом слетела простынь, на которой остались пятна крови – как самые главные доказательства того, что произошло ночью. За моими месячными пристально следит няня, которая все еще есть в нашем штате. Она сразу поймет, что это не они. Да и другие следы на простыни красноречиво говорили о том, что в этой постели не просто спали сегодня ночью. Скомкала ее и растерялась. Прачечная внизу, если я туда отнесу простынь, следы все равно увидят, когда будут заправлять белье в стиральную машинку. Я металась по комнате и никак не могла придумать, что же мне делать. В голову пришла дурацкая идея, но ничего другого я все равно придумать не смогла. Достала из шкафа свой старый школьный рюкзак и запихала простынь туда. Наволочки мне снимать не хотелось, они пахли им, но выбора нет. Если кто-то заметит… Наволочки скомкала и засунула вместе с простыней. Застелила чистое постельное белье, рюкзак спрятала как можно глубже в шкаф и выдохнула. Нижнее белье и платье можно спокойно нести в прачечную. На платье тоже остался запах его туалетной воды и сигарет, но это легко объяснить, мы ведь были в клубе, танцевали.