В юности он защитил диплом экономиста-промышленника и долгое время работал в одном закрытом Управлении, где разрабатывались средства безопасности личного состава внутренних войск.

Последней их разработкой, которую удалось внедрить в производство, были электрошоковые полицейские дубинки. Конверсия положила конец и Управлению, и его службе, а упомянутые дубинки, в опасении, что первыми их заполучат как раз те, против кого они назначались, отправились на дальние охраняемые склады.

Теперь он числился в безработных, исправно отмечался на бирже и года через два, а то и раньше, рассчитывал получить пенсию. Пока же в его обязанности входила помощь Валентине в воспитании детей.

Однако дни и мысли его, наравне с домашними и спортивными хлопотами, заполняло совсем иное.

Его страстью стала политика.

После всех потрясений, после смерти жены и сына, политика утешительно накрыла его с головой. Конечно, не та, которую проводят на дипломатических приемах премьеры и депутаты, но та, что отражается в таблицах и графиках валютных курсов и фондовых котировок. Для сведущих людей разноцветные кривые и колонки цифр говорят красноречивее всяких слов. Ни одно политическое, экономическое, финансовое издание – газеты, журнала, монографии не прошли мимо его азартного карандаша.

Вместе с Семеном Семеновичем, отставным майором из соседнего дома, они обсуждали мировые события, словно смотрели многосерийный приключенческий фильм с продолжением каждый божий день. О, политика, политика, живейшая из материй, узел пересечений всех страстей человеческих!

Для Викентия Матвеевича она стала мозговым центром.

Семен Семенович был человеком резковатым, выдерживать его суждения, да и просто общаться с ним было нелегко.

Он исповедовал державность, единоличную власть и могущественное государство. Развал великой Родины потряс и сокрушил неколебимые основы его офицерского мировоззрения, он скорбел душой и не прощал этого ни президенту, ни депутатам. Ни в какие политические объединения не входил, с гневом наблюдая распри и "словоблудие" внутри Госдумы, и все присматривался, и прислушивался.

Как офицер, он требовал "сильной руки".

"Если ты не занимаешься политикой – политика займется тобой!"

Эта изящная французская мудрость неожиданным образом вместила все, чему поклонялись друзья, и во славу чего совершались ими многочасовые прогулки по скверу, вокруг всех прудов с плакучими ивами, с ныряющими бронзовато-розовыми утками, которыми славился их северный округ.

И рассуждали, рассуждали, снисходительно посматривая на обывателей.

Когда же Валентина занялась бизнесом, Викентию Матвеевичу приоткрылся новый смысл его трудов. Он еще пригодится, мужчина в доме, своему семейству и ей, сверхзанятой в своем агентстве, он еще скажет решающее слово и спасет их в нужную минуту!

Каждый день к восьми часам Валентина приезжала на работу.

Что объединяет усилия сотрудников, заставляет вращаться колесики производства, особенно в самом начале?

Воля руководителя.

Нет слов, возможность заработать на жизнь, уцелеть в трудные времена есть главная самодвижущая сила, и все же стрела, летящая в цель – это направляющий посыл руководства. Если всегда открытой будет дверь ее кабинета, это настроит сотрудников на рабочий лад, если условия оплаты и состояние дел будут прозрачны для понимания, это взрастит доверие между членами команды и сплотит всех в дружную семью единомышленников.

Разве не так?

Другим ключом к успеху, по ее мнению, поначалу считалась учеба.

Как научный работник, Валентина знала цену информации. Библиотечка по рекламному менеджменту, собранная заранее, была доступна для всех и пополнялась самими сотрудниками, кроме того, еженедельно проводились обсуждения и деловые игры. Однако, испытав все, что предлагают зарубежные обзоры, пособия и курсы, даже посидев разок-другой на их лекциях, она с сожалением убедилась, что на российской почве чужие овощи не растут.

К сожалению.

Мировым капитализмом за сто пятьдесят лет были пройдены такие стадии и периоды, наработаны такие правила и приемы развития-выживания, о которых не прочтешь ни в одном научном труде. Почему? Да потому, что, подобно семейным устоям, они давно слились с общественным бытием и сознанием, ими пользовались с младых ногтей, "по умолчанию".

А мы … а у нас … ломаных-переломанных… что там говорить! Русскому человеку приходится исхитряться и применяться к тому, что досталось от наших строек-перестроек, сдвигов-подвижек, измышляя собственные ухватки, давно обретенные либо отброшенные мировым опытом.

Прошла неделя и началась другая.

Сделок не было. Становилось не по себе. Страх задувал в душу колючей вьюгой.

– Спокойно, – держалась Валентина. – Все в порядке. Идет первичное освоение материала. Работаем дальше.

Непрошенная "крыша" больше не появлялась, напрасно ждал ее синий конверт с деньгами. Хоть здесь просвет!

Вторым после нее организующим началом оказалась Екатерина Дмитриевна.

Она приходила чуть позже, в половине десятого утра, и обзванивала за день сотню фирм. Кто-то отказывался сразу, кто-то обещал через неделю, с кем-то она уже встречалась и провела переговоры, и так день за днем.

По ее впечатлениям, договор назревал.

Взялся за дело и ее муж, пенсионер-одуванчик, стал выискивать номера телефонов где попало, на столбах и заборах, и звонить, звонить, предлагая рекламу в газету "Городская новь". Его разнеживали приветливые голоса секретарш и то, что, не выходя дома, он целыми днями любезничал с молодыми женщинами.

Старичка увлекал сам процесс.

У него Юры были ясные мужские мозги.

Поначалу он хватался за самые крупные, заметные холдинги и корпорации, но быстро разобрался, бросил автомобильные салоны, шведские и японские компьютерные компании, выяснив, что, во-первых, их обслуживают иностранные агентства мирового класса, и, во-вторых, читатели "Городской нови" для них – слишком мелкая сошка, чтобы тратить расчетливые рекламные деньги.

И вообще, там предпочитали красочные фото шедевры в дорогих глянцевых журналах или целые газетные полосы в солидных финансовых изданиях.

Далее, Юра с удивлением открыл для себя, что бизнес сам по себе достаточно суховат, что он трудится и добивается успехов холодноватым расчетом, как сложный робот – от батарейки.

Не то человек.

С его жаждой и отчаянием он шарахает в "дело" всю энергосистему, словно фанат на стадионе, и превращает бизнес в азартную опустошительную игру. Осознав все это, Юра, современный молодой человек, перекрыл лишние расходы души, был ровен, весел и слегка отстранен.

Работал он напористо, гулкий голос его заглушал все звуки в комнате.

– Юра, потише! Ты не один, – хваталась за виски Екатерина Дмитриевна.

– Я не виноват, что у меня такой голос!

– Все равно тише.

Три раза в неделю в агентстве сидела Агнесса. И тоже звонила, звонила.

– Добрый день, – говорила она теплым мягким голосом, – вас приветствует газета "Городская новь". Мы готовы разместить рекламу вашей фирмы на очень выгодных условиях… Не желаете? Очень жаль. Всего наилучшего…– и сдвигала цветную полосочку на своем списке на строчку ниже. – Добрый день! Вас приветствует газета "Городская новь"…

– Не могу, – откинулась она как-то после сотого повтора. – Душа не выдерживает.

Екатерина Дмитриевна сочувственно откликнулась на этот вздох.

– Ах, Агнесса, как я вас понимаю! Словно в далекой юности, я вновь звоню мужчинам сама и вновь получаю сердечные раны. "Нет, нет, нет". Хоть плачь! В каждом звонке обманутая надежда.

Юра стоял в углу возле своего телефона и разминался после двухчасового сидения на стуле.