Илья Васильевич кое-как открыл дверь и буквально вывалился на асфальт. Он лежал на боку, тяжело и неровно дыша. В голове промелькнула дикая мысль – теперь ему не придется думать, где взять деньги для этой жирной сволочи Павла и не придется заискивать перед ним… Тут же в глазах у него начало темнеть.

Говорят, что в последний момент перед человеком пробегает вся его жизнь. С Ильей Васильевичем такого не произошло.

В последний момент своей жизни он увидел прямо перед собой ноги в начищенных до блеска ботинках удивительно маленького размера и услышал неожиданно густой бас:

– Добро пожаловать в мой контактный зоопарк!

Вечер пятницы прошел у супругов Лебедевых спокойно. Надежда Николаевна успела вернуться раньше мужа и приготовила на ужин вкусную запеканку из рыбы и картофеля. Муж был сытый и спокойный, однако полностью усыпить его проницательность ей не удалось, и Сан Саныч поинтересовался, как поживает ее подруга-писательница, какие у нее творческие успехи и нет ли новой книжки.

Надежда не стала удивляться, лишний раз убедившись, какой он умный и наблюдательный. Но вот Машкины книжки давать ему было никак нельзя, потому что эта… доморощенная Агата Кристи не придумала ничего лучше, чем сделать Надежду Николаевну героиней своих романов. Вернее, сама Надежда сходства с собой почти не нашла, но со стороны, как оказалось, гораздо виднее: Сан Саныч, случайно заглянув в один из романов, нашел в его героине кучу знакомых черт. Надежда тогда просто обалдела: никогда не знаешь, откуда беда придет! Ну надо же, как Машка ее подставила! К счастью, все обошлось. Подруга клятвенно уверила Сан Саныча, что весь сюжет взяла из головы, а Надежду описала потому, что хорошо ее знает. Муж вроде бы поверил, но следующие романы читать ему было никак нельзя.

Сейчас Надежда Николаевна честно рассказала, что работа над очередной книгой встала надолго, поскольку Машка отравилась кухонным газом и лежит в больнице. А по телевизору очень кстати повторяли сериал по одному из ее романов, и Надежда слегка успокоилась, потому что актриса была совершенно на нее не похожа.

Утром в субботу лил страшный дождь. Сан Санычу позвонили с работы – что-то у них опять не заладилось, и он решил туда съездить, тем более что погулять в такую погоду все равно не получилось бы.

Оставшись одна, Надежда Николаевна налила вторую чашку кофе, взяла на колени кота и задумалась. Насчет того типа из «Интерлинка» она сделала все, что могла. Теперь Длинный возьмет все на себя. А Машка пока побудет в больнице, туда этот тип не сунется.

Оставался еще один вопрос: что делать со счетами? Мало ей было одних, так теперь вторые прибавились. И что-то ей подсказывало, что эти две прохиндейки, блондинка и брюнетка, так просто не отстанут.

Счеты нужно было спрятать. Но куда?

Надежда допила остывший кофе и пошла в комнату, достав по дороге из кладовки гладильную доску.

Все знают, что гладить можно только под телевизор, равно как и телевизор можно смотреть только когда гладишь, потому что руки заняты утюгом и пультом запускать в экран неудобно, поэтому Надежда нажала кнопку на пульте и попала на криминальные новости.

– Странный случай произошел сегодня в поселке Озерки, – тараторила ведущая. – Мужчина средних лет упал на автомобильной стоянке у ресторана и умер. Подозревали обычный сердечный приступ, но потом в больнице констатировали смерть от укуса очень редкой ядовитой змеи. Эти змеи живут в тропическом климате, а у нас находятся только в нескольких зоопарках. Полиция опознала погибшего как Каменова Илью Васильевича, сотрудника холдинга «Интерстар». Змею в его машине не нашли, куда она делась – неизвестно. Полиция предупреждает сотрудников ресторана и жителей поселка Озерки об осторожности: змея может прятаться в трубах канализации и возле батарей парового отопления.

– Ух ты! – Надежда с размаху села на кучу неглаженого белья, сваленную на диван. Хорошо хоть утюг не успела включить. – Нехорошо радоваться смерти ближнего, – сказала она коту, который очень удивился, увидев хозяйку в таком месте, – но все же у меня гора с плеч свалилась.

Кот не ответил, он обижался. Надо же! Когда ему приходит в голову поваляться на чистом белье, эта женщина лупит его полотенцем. А сама… нет в жизни справедливости.

Надежда Николаевна тут же позвонила Марии: та заныла, что в больнице скучно, а в выходные вообще делать нечего, и Надежда разрешила ей выписываться, пообещав рассказать все при встрече. А сама запихнула белье в шкаф, а доску – в кладовку и собралась к Бобу, чтобы спрятать у него счеты. Он целыми днями дома сидит, и просто так посторонний человек к нему попасть не может.

Убирая счеты в непрозрачный пакет, Надежда заметила, что на счетах с кошками было отложено 411811, а на тех, что с совами, – 745821, и машинально сбросила эти числа, но они тут же снова отложились сами собой. Она не стала задумываться, что бы это значило, но оба шестизначных числа на всякий случай записала.

Через час Надежда Николаевна подошла к мрачному шестиэтажному зданию из красного кирпича. В руках у нее были две сумки: в одной лежали злополучные счеты, другая была под завязку набита печеньем, конфетами, пастилой и прочими сладостями. Надежда обошла дом с торца и остановилась перед ржавой железной дверью. С трудом перехватив обе сумки в одну руку, другой она попыталась изобразить условный звонок – «Полет валькирий» из одноименной оперы Вагнера.

Получилось у нее плохо, но, кажется, сработало. Динамик тут же ожил, и хорошо знакомый, крайне недовольный голос проговорил:

– Ну совсем не похоже! И вообще, я по четвергам не принимаю.

– А сегодня не четверг, а суббота!

– Что? Правда, что ли? Да, действительно… но по субботам я тем более не принимаю.

– Боб, кончай выпендриваться! – утомленным голосом произнесла Надежда. – Это я пришла, печенья принесла… и других кондитерских изделий!

– Что, правда?

Замок щелкнул, и дверь открылась.

Надежда Николаевна осторожно, стараясь не споткнуться, спустилась по узкой железной лестнице и оказалась в знакомом подвале, заставленном всевозможной электроникой.

Единственный его обитатель – компьютерный гений Боб – повернулся к Надежде:

– А, так это правда вы! – И его лицо озарила улыбка.

– А ты сомневался?

– А что это у вас такие сумки полные? Неужели все мне?

– Ну, по крайней мере одна – точно тебе!

Боб потянулся к сумке, заглянул в нее и расплылся от удовольствия:

– Ну, вы просто превзошли себя! – Тут на его лице появилось настороженное выражение: – А пирога с абрикосами нет?

– Слушай, где я тебе возьму в это время года абрикосы? – всерьез рассердилась Надежда. – И вообще, лопай, что дают!

– Ну ладно, ладно… Судя по количеству сладкого, вам от меня нужна какая-то серьезная услуга.

– Вообще-то да. Но не пугайся раньше времени. Я хотела бы у тебя кое-что спрятать. У тебя ведь есть достаточно надежное место для особо ценных вещей?

– Ну, найдется. А что вы хотите спрятать? – Глаза Боба загорелись от любопытства.

– Счеты! – Надежда Николаевна расстегнула вторую сумку, осторожно расчистила место на столе и положила перед Бобом счеты: и те, которые получила в благодарность от Длинного, и те, которые оставила ей на хранение соседка Лиля.

– Сче-еты? – протянул Боб. – А что это такое?

– Ну, такое приспособление для упрощения счета.

– Вроде калькулятора?

– Примерно, только попроще.

– Еще про-още? – В голосе Боба сквозило явное разочарование. – А чего их прятать-то? Неужели это старье сейчас кому-нибудь нужно?

– Представь, за ними кое-кто охотится. И этот кто-то ни перед чем не остановится, чтобы их заполучить.

– Бывают же странные люди!

– Ну, надо сказать, и счеты эти не совсем обычные.

– Да, вижу, антиквариат… тут совы, а тут кошки… но я все равно не понимаю…

– Они не только красивые. Они особенные. На них сами собой появляются какие-то числа, которые потом… впрочем, тебе это, наверное, не интересно.