— Хорошо, — кивнула я головой, лишь мельком скользнув взглядом по Ибрагиму, перед тем как направиться к двери. — Думаю, там и правда будет удобнее.
— Катерина, Ибрагим… — когда мы расположились в гостиной, начал Андрей Павлович, внимательно рассматривая меня и парня. Однако в итоге его взгляд застыл на наших спутниках. — Не представите мне остальных?
— Не думаю, что в этом есть смысл, — произнесла Лейси всё ещё в чужой личине. По возможности она, Аарон и Айсея не хотели лишний раз светить свою настоящую внешность, что было вполне логично. — Вряд ли нам суждено ещё когда-нибудь встретиться.
— Это всё, что вы хотели спросить у нас, Андрей Павлович? — я постаралась вновь обратить его внимание на себя. — К примеру, вам не интересно, зачем был весь этот спектакль? Ведь куда легче было бы предотвратить ваше убийство и войну, насильно толкнув вас в портал ещё в самом начале.
— Ты уже ответила на этот вопрос, сказав, что тебе от меня что-то нужно, — тяжело вздохнул он. — Сделай ты, как сказала, война возможно и была бы отложена на пару недель или месяцев, но тогда я бы твоим словам наверняка не поверил бы, а значит, и обязанным тебе себя не чувствовал бы. Да и вряд ли у нас в таком случае вообще получилось бы завести конструктивный диалог.
— Вы как всегда, весьма проницательны, — улыбнулась я своему прошлому руководителю.
— Не нужно лести. И хватит ходить вокруг да около. Может, скажешь прямо, чего именно вы от нас хотите?
— Вам ведь хочется узнать, что за устройство вы держали в руках, и какие тайны оно скрывает, не правда ли? — продолжил за меня Ибрагим. — Мы бы могли рассказать вам об этом, однако, разумеется, не бесплатно.
— И какова же цена? — слегка поехавшие вверх брови тотчас выдали любопытство главы партии мира.
— Волне справедливая, — ответила я ему. — Информация в обмен на информацию. Всё честно. Ну и опережая ваш вопрос, сразу отвечу: нас интересует всё, что касается ваших дел с эльфами.
— Хотите перекрыть поставки эльфийских артефактов в МГИВ? — не смог скрыть своего удивления Андрей Павлович.
— Отчасти, — не стала я скрывать правду. — Но какое вам до этого дело? Все эти сделки, насколько мне известно, идут через партию войны и только ослабляют ваши силы.
— Да, но если начнётся война, эти артефакты могут нам очень даже помочь. Я не могу ставить интересы своей партии выше интересов МГИВ…
— Если война и начнётся, то это будет совсем скоро, в течение пары месяцев. Как много артефактов вы сможете получить за это время? Явно не столько, чтобы это что-то серьезно изменило, — пожал плечами Ибрагим.
— Мы же хотим предложить вам знания, которые перевернут вашу картину мира вверх дном, — заявила я, пристально вглядываясь в лицо собеседника. — Решайте. Ответ нам нужен здесь и сейчас.
— А ты изменилась с нашей последней встречи, Катерина, — не услышав моих комментариев на эту тему, Андрей Павлович продолжил после короткого колебания. — Хорошо. Я согласен.
— Умное решение, — я довольно улыбнулась, внутренне ликуя.
Наконец. Ещё один шаг вперёд. Ты это видишь, чёртов ИИ? Совсем немного, и начнётся новый раунд. Раунд, в котором я намерена победить во что бы то ни стало.
— В таком случае, не будем терять времени зря, — предложила я, удобно расположившись в кресле. Очевидно, нам предстоял долгий разговор.
Глава 5
И вновь я оказалась в этом месте. Тёмном, безмолвном и пугающем. Холод вокруг пробирал до костей, пока глаза судорожно привыкали к беспросветному мраку. Пальцы на руках и босых ногах окоченели, и мне пришлось несколько раз пошевелить ими, чтобы вернуть хоть какую-то подвижность. Я тяжело вздохнула, чтобы угомонить колотящееся сердце, и попыталась прислушаться. Однако всё, что мне удалось расслышать — это лишь своё собственное дыхание и сердцебиение. Весь мир исчез, оставив меня наедине с собой и своими мыслями. Казалось, что на границе между сном и явью существовали лишь я, холод и тьма. Что вся Вселенная исчезла, и единственный оставшийся у меня выбор — это последовать за ней прямиком в бездну.
Вот только… Я уже знала, что всё вокруг меня — лишь бездарное внушение. Подобными трюками Викторию Дудкину не провести.
— Это моё сознание, ясно? — громко сообщила я пустоте. — Ты — лишь остатки памяти Виктории Шереметьевой, её эмоций и чувств, что перемешались с моими собственными. Просто призрак, что пытается влиять на мою душу. Но я этого не позволю. Так что лучше тебе быть паинькой, и не напоминать о себе лишний раз. Иначе я обязательно найду способ избавиться от тебя окончательно.
Да уж, разговаривать с собственным глюком в собственном внутреннем мире — тот ещё взрыв мозга. Тем не менее, способ сработал, как и всегда. Не зря лорд Эдарн посоветовал мне именно его. Как он тогда сказал? Если не ошибаюсь: «Слова запирают наши страхи на замок, и придают форму решимости». Вот и сейчас, стоило мне закончить говорить, как тьма вокруг вмиг рассеялась. Теперь я стояла поздней ночью на уже знакомой полуосвещенной улице. Несмотря на лёгкий полумрак и таинственно-зловещую атмосферу, здесь я почувствовала себя куда спокойнее и увереннее. Как-никак, я была хозяйкой этого места, а оно — отражением меня самой.
Хотя нужно признать, картина вокруг была не лишена некоторых… странностей. Главной из которых, пожалуй, являлась парадоксальная смесь разных эпох и стилей. Несмотря на то, что вымощенная из гранитных плит улочка была довольно узкой, с кирпичными домами, плотно примыкавшими друг к другу по обе стороны, и частично напоминала торговый квартал алуинской столицы, некоторые детали вокруг били по восприятию реальности электрическим током. Дома уходили ввысь на несколько десятков метров, на внешних стенах зданий висели коробки кондиционеров, а некоторые окна и двери прикрывали опущённые жалюзи. Ну и ягодкой на торте в миксе из современности и магического средневековья стало уличное освещение из фонарей, работающих на световых артефактах, в то время как из некоторых окон лилось столько света, будто внутри врубили с десяток электрических ламп на полную мощность.
Уж не знаю почему, но из всех возможных вариантов моё подсознание предпочитало именно этот. Притом всегда. Как мне объяснили, внутренний мир у всех свой и может выглядеть совершенно по-разному, зависимо от характера того или иного живого существа. Вот только обычно подсознание выбирало для себя куда более простые формы без лишних аксессуаров (для спокойных разумных — море, для решительных — горы, для импульсивных — джунгли, и так далее и тому подобное), мой же внутренний мир определённо был уж слишком мудрёным. Можно, конечно, сказать, что он отображал мою связь с двумя мирами, однако наличия чрезмерного количества необычных деталей это никак не объясняло. И да. Главная и самая большая проблема моего мира: я в нём была не одна.
— Ну привет, — повернулась я к фигуре, сидящей прямо посреди улицы.
Босая девушка с растрёпанными ярко-рыжими волосами была одета в самый обычный хлопковый костюм из свободных штанов и рубашки серого цвета. Сейчас она обнимала свои ноги руками, пряча лицо в коленях, и не обращала на меня совершенно никакого внимания. Однако то, что я не видела её лица, вовсе не являлось секретом. Я и так знала, что передо мной тень памяти настоящей Виктории Шереметьевой, а её пребывание здесь — моя плата за то, что в день нападения на дом второго принца я рискнула погрузиться в самую глубину чувств и воспоминаний бывшей хозяйки своего тела.
Вначале всё было хорошо. Долгое время я не замечала никаких последствий, связанных с моим решением «нырнуть» в память Виктории. Хотя возможно, всё дело в том, что тогда у меня имелись проблемы куда более серьёзные, и просто-напросто не оставалось времени обращать внимания на всякие мелочи, вроде изменений во вкусовых предпочтениях и внезапной любви к ненавистным до этого запахам. Существование данной проблемы я признала, только когда та достигла по-настоящему катастрофического масштаба, а именно: мой характер начал меняться.
