‐ Я готова, – сказала я мужу, глядя в глаза.

‐ Ты уверена?

‐ Более чем, – соврала я. Но я была уверена в другом, что я никогда не буду готова, пока не сделаю это.

Темные глаза Альберто полыхнули торжеством в полутьме комнаты. Я услышала как шумно он задышал, всё же это было жестоко с моей стороны спать с ним рядом и не разрешать дальнейших действий.

‐ Я люблю тебя, Алекса. И сделаю так, что ты тоже полюбишь меня… – он прижал меня к себе, впервые целуя страстно и ненасытно, так горячо и жадно, что мои ноги тут же подкосились. А ещё я сразу ощутила бедрами как сильно он хочет меня.

Я старалась не думать о том, как было с другим мужчиной, я изо всех сил пыталась сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. И в какой-то момент у меня получилось!

Альберто определённо умел обращаться с женщинами, поэтому вскоре моё дыхание стало сбиваться, а сердце билось всё сильнее, и отнюдь не от испуга.

‐ Милая моя, любимая… – шептал муж, получив доступ к моему телу и избавляя меня от одежды.

Одним из моих страхов было то, что мои нынешние пропорции могут оттолкнуть супруга. Но ничего подобного не произошло, Альберто жадно смотрел на мою подросшую грудь, которую всё ещё прикрывала тонкая сорочка, совсем не замечая небольшого округлившегося живота. Моё платье уже улетело куда-то в угол комнаты, когда я дрожащими руками пыталась снять одежду с мужа. Но тут его выдержка подвела: он не стал дожидаться и разделся сам, сняв сразу же и брюки.

‐ Ох… – я внезапно даже для себя засмущалась его обнаженного вида.

‐ Надеюсь не разочаровал, – плотоядно заулыбался Альберто и двинулся ко мне.

Ему нечем было разочаровывать женщин, и он это знал, поэтому, получив от меня разрешение, действовал смело и умело. Без конца осыпая меня поцелуями, Альберто гладил руками всё моё тело, распаляя во мне огонь. Мои страхи и неловкость сгорали в этом пламени, и вот я уже сама целую его и обвиваю руками и ногами, прижимая к себе.

‐ Какая ты, оказывается, пылкая… – восторженно произнёс муж, нависая надо мной меж моих бёдер, – Моя…

Выдохнув это короткое слово, он вошёл в меня, стирая мою принадлежность другому мужчине и заявляя свои права. И делал он это уверенно и жарко, настолько мучительно приятно, что пришлось зажимать мне рот рукой, чтоб не всполошить поселение.

‐ Тише, тише, моя радость… а то ворвутся соседи тебя спасать, подумают, что я тебя истязаю, – счастливо улыбаясь, говорил Альберто.

Да, домики в поселении стояли близко друг к другу и не отличались шумоизоляцией.

‐ Тебе хорошо, милая? – спрашивал меня он.

‐ Очень, ооочень хорошоооо… – выдыхала я, подходя к пику наслаждения.

Мне стало легче после того, как наш брак с Альберто стал настоящим. Мне показалось, что я когда-нибудь смогу забыть того, кто бросил меня в тюрьме, устраивая личную жизнь. Я решила, что теперь всё пошло по правильному руслу. Так я думала, засыпая на плече мужа, и ещё не зная, что моим робким надеждам вскоре суждено рухнуть.

Леонардо хозяйничал в тайнике, который устроил задолго до своего заточения, предвидя, что однажды двойной жизни придёт конец. Он искал один уникальный амулет, который сделал сам по инструкции из одной запрещённой книги. Амулет был опробован ещё во времена студенчества, когда Лео пробрался в защищенную кучей заклинаний и артефактов лабораторию профессора Бруно. Сделано это было на спор, и второй студент от злости и зависти даже пытался сдать Леонардо профессору, но доказательств присутствия его в лаборатории так никто и не нашёл.

Те практически беззаботные времена остались в другой жизни, а теперь стояли задачи посерьёзнее. Охотник готовился к вылазке в разведку. Он собирался выяснить, что происходит в поместье Ферраламо, потому что Кристанна правду не говорила, а Главный Инквизитор носа за пределы дома не показывал. И наверняка защитился от опального сына так, что страшно было представить. Страшно кому угодно, но не Леонардо.

Найдя медальон, он повесил его на шею и, не задерживаясь, пошёл к выходу.

Поместье навевало грусть… не по былому, а по несбывшемуся. Прекрасный дом с удивительно красивым садом зимой был особенно сказочным. Казалось, что он создан для счастья и семейного тепла. Но нет.

Леонардо вздохнул и направился к центральному входу. В доме был тайный тоннель, что вёл из-за пригорка прямо на кухню, но, наверняка, его больше всего нашпиговали ловушками, поскольку логичнее было ожидать Лео оттуда. А он решил зайти как хозяин, через парадный вход. Только тайно.

Когда-то давно Леонардо в одной книге прочитал о том, что где-то есть на свете такие маги, которые могут проходить сквозь стены. И даже были описаны условия, при которых такое возможно. Как человек увлеченный, Лео решил докопаться до истины и научиться этому во что бы то ни стало. И однажды после многих неудач у него получилось.

И сейчас охотник остановился в тени колонны возле входной двери и стал медитировать, чтоб войти в нужное для этого трюка состояние. А затем шаг… и вот он уже в освещенном тусклым светом ламп коридоре родного дома, воздух которого теперь казался ядом, что жёг кожу и лёгкие.

Пройти бесшумно к комнате, где звучали приглушенные голоса, не составило труда. Мать как всегда пыталась угодить своему мужу и ласково осведомлялась о его самочувствии и планах. Неужели ему до сих пор плохо? И что могло так сильно подкосить его здоровье?

‐ Дорогой, ты всё же правильно сделал, что передал дела, – сказала мать, а Лео удивился.

‐ Кто бы мне сказал, что буду готовить в преемники этого шалопая Дутти, а не нашего… бесы его возьми!.. сына! – в голосе Бертольда клокотала злость, но затем он зашёлся кашлем.

‐ Тише, милый, тише, у него такой же характер как у тебя. Я говорила, что не нужно было трогать его любимую…

‐ Ты в своём уме, женщина?! Еретичка, потаскуха, что залезла в его постель! Это твои сказочки о любви к простолюдинкам в нашем сыне аукнулись!

У Лео сжались руки, так хотелось взять своего родного папу за горло и крепко-крепко его пожать. Хоть Алекса и вырвала у Лео напрочь душу, кажется, превратив его в бездушного и бесчувственного истукана, но при оскорблениях в её адрес всё же вскипала кровь. И, вероятно, он бы и выдал себя, но услышал кое-что, что его остановило.

‐ Завтра приедет Дутти, распорядись слугам приготовить комнату.

‐ Он задержится у нас?

‐ Да, нам предстоит важная охота. И подготовка займёт время.

Значит Лео придётся погостить подольше. Раздобыть запасы в знакомом каждым сантиметров доме труда не составило. Мужчина двигался бесшумно словно тень, под его ногами не скрипнула ни одна половица, шкаф с едой тоже был открыт неслышно, и он успешно покинул кухню, миновал коридоры и спрятался в одной из пустующих комнат. Поэтому охотник очень удивился, когда дверь комнаты тихо отворилась, а на её пороге возникла Адель Ферраламо и сказала:

‐ Я рада, что ты пришёл, сынок!

Поборов свое удивление, Лео сдержанно ответил:

‐ Сомневаюсь.

‐ У тебя есть повод так относиться ко мне, не спорю. И я знаю, какие чувства и какие планы у тебя в отношении отца…

‐ Он мне не отец.

‐ Что бы ты не говорил, другого у тебя нет. Сынок, ты не можешь его убить.

Леонардо только хмыкнул, откусывая сыр.

‐ Лео, ты же знаешь, что лишивший жизни родителя, обрекает свой род на проклятие. Ты же знаешь это! – Адель по шагу приближалась к сыну.

‐ Мне не о чем переживать. На мне род прервется, – холодно ответил он. О какой семье могла идти речь у опального инквизитора, не имеющего ни дома, ни средств, ни сердца…

‐ Ты не прав, – женщина тепло улыбнулась, а Лео вскинул бровь, – ты же знаешь, у солнечных магов бывают видения…

‐ Ты же связываешь свою магию.

‐ Не успела, забыла. С такими событиями… – она горько вздохнула, но потом опять ожила, присев на край кровати, где расположился Лео, – я увидела своего внука, он будет очень похож на тебя, сынок.