ВЕРА ЮРЬЕВНА (вымученно улыбается). Прикрываешь дряблость увядшей кожи?
ВАРЯ. Не без этого… только концы надо булавкой скрепить, а то развяжется. Бабусь, где у тебя булавки лежат?
ВЕРА ЮРЬЕВНА. Сходи, внученька, в гостиную. Там на полке, возле папиного портрета, коробочка бордовая, а в ней жук-скарабей – подарок Надежды Петровны. Она и тебе подарок оставила, в такой же коробочке, но под елкой. Если не суеверная, возьми, не дожидаясь полуночи. Надеюсь, понравится.
ВАРЯ. Еще бы не понравиться! Тетечка Надечка всегда такая элегантная! Для ее лет – просто супер как выглядит! (Убегает в гостиную.)
Вера Петровна, закрыв лицо руками, сдавленно рыдает. Рыдания прерывают энергичные мужские шаги. В дверях появляется высокий, статный мужчина, явно навеселе. Коричневая куртка шерпа и аккуратная бородка делают его похожим на добродушного медведя, прикормленного туристами.
ВЕРА ПЕТРОВНА. Юрочка, наконец-то! Надеюсь, ты все прояснишь… а за меня, видишь, Варя взялась… пытается привести в порядок, а то я совсем расклеилась…
ЮРА (обнимает мать). Да ты у нас красавица! И кофточка эта тебе очень идет. Нитку жемчуга – и хоть на картину Серова! Но пуговки… как-то слишком блестят. Поменяй!
ВЕРА ПЕТРОВНА. Сынок, не рано ли ты начал встречать Новый год?
ЮРА (указывая на графин). Да и у вас наливкой попахивает…
ВАРЯ (выходит с портретом и коробочкой в руках). Пуговки менять не будем, а вместо жемчуга брошка сгодится. (Открывает коробочку.) Посмотри, какая прелесть! Надежда Петровна подарила. И мне подобрала то, что я сама бы купила!
Ставит коробочку с жуком на портрет, горделиво показывает брошь с желудями, приколотую на плечо.
ЮРА (с усмешкой). Соответствует характеру. Дуб упрям и стоек. Берегись, подлесок, когда он в силу войдет. (Берет в руки скарабея.) Римское стекло! Очень удачный осколок, хорошо отшлифованный временем. Ради него я даже стекляшки на маминой блузке прощаю. Скарабей облагородит любой хлам. А что это ты отцовский портрет в подставку превратила?
ВАРЯ (забирает скарабея). Шел бы ты, дядюшка… в прихожую. От твоей шубы морозом веет, простудиться можно. А портрет я взяла, чтобы в свою комнату отнести. Я папу в детстве таким видела… и вспоминала всегда таким.
ЮРА (уходит, напевая). «Морозной пылью серебрится его бобровый воротник…»
ВАРЯ. Бабусь, ты что, плакала? Расстроилась, что Юра немного выпил? Так ведь праздник на носу. Я правильно употребила это выражение – на носу? Представь, я хохотала, как дурочка, когда мама так говорила, а когда я плакала, мама говорила, что у меня глаза на мокром месте. Теперь из меня слезинки не выдавишь, а ты что-то разнюнилась. Тоже, кстати, мамино выражение… Извини, я все про маму да про маму, а она ведь тебе совсем чужая… как мне Люська. Но я тебя очень-очень люблю, почти как папу. (Поцеловав портрет, аккуратно ставит его в центр стола.)
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
