Всю дорогу до дома рассказывала вороненку о том, где он теперь будет жить и как. В своих фантазиях так размечталась, что в них Богдан уже парил высоко в небе большим черным вороном.

Мда… Что-то забежала я далеко вперед, воображая, как замечательно мы заживем. Витаю в облаках, как всегда. А птенец молча слушал меня и, казалось, что верил. День, к этому времени, уже подходил к концу. Вечерело.

Придя домой, я тихонько отворила дверь, вошла в свою комнату и осторожно положила вороненка на кровать. Затем подошла к окну и, взяв свечу, зажгла ее и поставила на стол.

– Треск! – требовательно щелкнула птаха.

– Конечно! Сейчас посмотрю, что тебе можно дать… – я поднесла к губам палец и, задумавшись, слегка прикусила его зубами.

Вскоре направилась на кухню. Затем наклонилась к створке подпола. Открыв ее, спустилась по ступеням вниз и осмотрелась. “Где-то здесь должно быть мясо кролика. А, вот оно!” – радостно воскликнула я.

Порезав небольшую часть мясного филе, пошла с миской в комнату.

– Так, похоже, что тебе около трех недель. Значит, кусочки должен склевать. – рассуждала я.

– Треск! – подтвердил Богдан.

– Ну и отлично. Сам будешь? Или тебя покормить? – хихикнула. На что врановый птенец посмотрел на меня, как на дурочку. – Ох, простите пожалуйста! Приятного аппетита.

Поставив миску прямо на кровать возле вороненка, отошла к двери и стала наблюдать.

Вороненок сначала проводил меня взглядом от кровати до места, куда я встала, потом, подпрыгивая, придвинулся ближе к миске и стал клевать. Думала, что кормить все-таки придется. Причем сначала насильно, чтобы он понял, кто теперь мама. Но нет! Поразительно умный птенец!

Съев все, что ему предложили, Богдан благодарно, как мне показалось, щелкнул. – Треск!

– Да на здоровье! – расплылась в улыбке я.

– Треск! – снова попросил врановый.

– А, пить хочешь? – приблизилась к кровати, взяла миску и вновь отправилась на кухню. Налила в нее чистой воды и отнесла птенцу.

Вороненок попил немного, смешно тряся клювом и снова посмотрел на меня.

– Что? Давай спать ложиться? За окном уже темно. – затушив свечу, я расположила ее на подоконнике.

Вернулась к кровати и, раздевшись, устроилась на ней. Богдан припрыгал ближе к моей голове, скакнул по подушке к самой стене и нахохлился. – Спокойной ночи, Богдан.

– Треск! – услышала в ответ и улыбнулась, засыпая.

– Богдаша, ну кто теперь это все будет убирать? А? Посмотри, что ты натворил! – я не злилась на своего птенца, но возмущаться никто не запретит.

Наводить ежедневный порядок, с появлением в доме вороненка, стало не обычным, а просто необходимым занятием.

– Тркар! – протестовала птица.

– Никаких оправданий! Я же столько раз тебя просила быть аккуратнее. Ты, вообще, меня когда-нибудь слушаешь? Или все мои наставления пролетают мимо твоих ушей? – разошлась уже всерьез. Потом вдруг резко замолчала и, с радостным возгласом, подскочила к ничего не понимающему врановому. – Бодя! Ты уже пытаешься каркать, как взрослый!

Я подхватила птенца на руки и поцеловала в макушку от избытка чувств. Он был в шоке. То ли от наглого посягательства на его личное пространство, то ли, в целом, от моего выбора объекта для проявления любви.

А я его любила. Доверяла ему свои тайны и душевные переживания. Сначала он всегда внимательно меня слушал, вращая головой то в одну, то в другую сторону, а потом стал откровенно меня игнорировать. Меня это бесило. Очень.

Неужели всего за несколько дней успела ему осточертеть? Да, иногда много болтаю. Особенно, когда переживаю. Но, чтобы надоесть птице? Так точно могу только я!

Первые три дня, носилась с Богдашей, как с писанной торбой – кормила, поила и помогала чистить его перышки, гладила, держала на руках, умилялась его маленьким глазенкам и перескоками с места на место.

А вот все домашние дела забросила. Совсем позабыла про душицу и мяту. А, когда их запас совсем иссяк, поняла, что хлопоты никто не отменял.

За это время накопилось просто уйма домашней работы. Нужно было и перестирать белье, и прибраться. Ну, и за травкой сходить. Решила начать со стирки и уборки.

Я работала целый день, лишь делая перерывы, чтобы покормить птенца. Богдан жаловался на недостаток внимания, постоянно щелкая, а у меня просто-напросто не было ни времени, ни возможности, чтобы это подметить.

– Треск! Треск! – обиженно воскликнул Богдаша в очередной раз, когда вернулась из дальней кладовой, в которой протирала пыль.

– Подожди! Я знаю, что тебе скучно. Но, кто тогда все это будет делать? Не могу я пока с тобой возиться, как раньше. – устало посмотрела на пернатого друга и погладила по маленькой головке.

– Треск! – надулся он.

– И я тоже тебя люблю. – улыбнулась я.

А на следующий день отправилась на сбор растений, запасы которых совсем закончились, либо грозились это сделать в ближайшее время. Так как трав было много, пришлось оставить птенца одного почти на полдня, позаботившись о еде для него и воде, оставленными в нескольких мисках на полу, чтобы он беспрепятственно мог насытиться.

Когда же вернулась домой, вороненок уже не обращал на меня своего внимания. Тогда устала настолько, что даже не заметила этого.

Но, с того момента, Богдан стал просто несносной птицей. Он разбрасывал вещи, рассыпал мешочки, что я оставляла в доступности и… перестал меня слушать.

Вспоминая это, до меня дошло, что птица могла попросту обидеться. А теперь мстила, как умела. Но ведь в самую точку попал! Мда! Просто невероятно умный птенец!

– Так ты сердишься на меня? Ну, Бодя, если я буду игнорировать наличие своих обязанностей, мы зарастем в грязи. – объясняя, оправдывалась я.

– Тркар! – равнодушно изрек Богдан.

– Ну и пожалуйста! – бросила раздраженно. – Я тоже так могу!

Сложив руки на груди, отвернулась от птицы.

– Тркар! – позвал птенец.

Я не шелохнулась.

– Тркар! Тркар! – протестовал он.

Продолжала сидеть также, не шевелясь.

– Тркар! – испуганно произнес врановый и припрыгал на кровать так, чтобы мне стало его видно. Он заискивающе посмотрел на меня и прыгнул ближе.

– То- то! Давай мириться? – торжествующе сказала я и погладила вороненка по голове.

– Тркар! – согласился Богдаша.

***

– Бежана! Ты вернулась? Где ты была? Я с ног сбилась, разыскивая тебя по всему лесу! Даже Семен не в курсе, куда ты пропала! – бросилась к ведьме, которая стояла у окна в моей комнате. – Объясни все немедленно! Кстати, мне тоже есть, что тебе рассказать.

– Я знаю о твоих делах. Я не за новостями о врановом пришла поболтать! – хмуро посмотрела на меня старуха. Я же, от услышанного, разинула рот, а она тем временем стала говорить дальше. – К сожалению, этот метод связи не слишком надежен. И недолговечен. Но, на два-три раза должно хватить прежде, чем…

– Откуда ты знаешь о вороне? – в изумлении прервала ее на середине фразы.

– Годана, помолчи и послушай! У меня очень мало времени. Они скоро пронюхают, что я воспользовалась сновидением и прийти к тебе тогда, я уже вряд ли смогу. – Печально заключила бабка и продолжила грустно. – А рассказать все сейчас, я не сумею. Не имею права. Понять тебе многое нужно самой. Практически все, если честно…

– Ты в себе? Какое сновидение? Кто они? Что я должна понять? Что, вообще, происходит?

– Мы – ведьмы, как я уже говорила тебе. Нас очень много. От мала до велика. И силы у каждой разные. Твоя мать – тоже ведьма, поэтому ты… У тебя есть этот дар. Но… – Бежана не смогла закончить фразу, поскольку я, от негодования, просто-напросто бесцеремонно перебила ее.

– Бежана! Я ничего не понимаю! – в отчаянии вскинула руками.

Раньше она испепелила бы меня своим традиционным гневным взглядом. А, сразу после этого, долго еще читала бы мне нравоучения о воспитании и о том, что приличные девушки абсолютно никогда так себя не ведут!