– Ну давай, ч-ртов самец, увези меня к себе домой как свою оч-редную жертву и трахни меня снова, кобель.

– Лиззи! – рявкнул он.

– Я что-то не так сказала? Извините мою капризность, мистер Мечта-всех-сучек…

– Я не давал тебе повода так разговаривать со мной!

Даже в состоянии полного обнуления она почувствовала стыд и отвернулась. В ее голове бурлила ярость на всех вокруг, но главным образом – на саму себя.

– Я хочу домой… – пробубнила она.

– Я и так везу тебя к себе домой!

– Нет… Я не хочу к тебе… Я хочу домой…

8

В стороне, откуда он с таким рвением мчался, возле полного народу ресторана «Хитс» коренастый парень злобно шагал в неизвестном ему самом направлении. Чиркнув зажигалкой, он прикурил косяк и зашипел им. Сжатая челюсть концентрировала в себе злобу, ненависть и агрессию. Да пошло оно все к чертям собачьим! В замалеванных светом фонарей глазах отражалось отчаяние, он крепко затягивался и делал резкие шаги, словно пытался раздавить землю. Он морщился, скалил зубы, рычал.

– Джонатан! Выслушай меня! – за ним бежала Сюзи, макияж которой превратился в грязь, цокая каблуками по истертой брусчатке.

– Да пошла ты! Шлюха! – он не обернулся, лишь грозно крикнул.

– Джонатан, прошу тебя! Это было давно! Все это в прошлом, Джонни! – она яростно молилась невесть кому, лишь бы он остался, описал дугу всем своим телом и крепко обнял ее. – Мы даже не были с тобой знакомы! Даже не знали друг друга!

Она догнала его, схватила за локоть, но Джонатан вырвал его, даже не взглянув на Сюзи. Очередная затяжка – очередной приступ злобы на его лице.

– Ты не можешь так со мной поступить, Джонатан! Ты не можешь! – она остановилась, по ее щекам бежали черные от туши слезы, внутри нее все скомкалось до размеров песчинки. – Я беременна, Джонни… – простонала она, –… у нас будет ребенок…

Он остановил шаг, все эмоции разом соединились в его голове. Ни одной здравой мысли, ни одного намека на понимание, лишь одно:

– Твою мать…

9

Скрипнув дверью, Оливер затащил Лиззи в узкий коридор (а ведь он с трудом смог разобрать адрес из ее галдежа). Она разлеглась на пуфике и повалилась на бок, Оливер щелкнул замком и придержал ее. Он осмотрел квартиру – маленькую, обставленную шаткой мебелью, на стеллаже уютно красовались флаконы ее косметики, в постели, застеленной пушистым пледом, лежал игрушечный зайчик. Его не смутил размер и состояние, но для себя он подчеркнул уют и чистоту – все лежало на своих местах, не мешало глазу.

– Пойдем, Лиззи, – ласково сказал он, – тебе нужно отоспаться.

– Мне плохо… – практически беззвучно сказала она, ее шея задергалась.

– Пойдем, – он схватил ее под руки, но девушка не поддалась, поэтому он поднял ее и занес в уборную.

Сдвинув локоны волос с ее лица, Оливер взял их в один пучок и наклонил ее голову над унитазом. Все выпитое и съеденное в ресторане «Хитс» вывалилось наружу, слюни текли с подбородка. Оливер отвернулся, но не почувствовал ни отвращения, ни злобы, все, чего он хотел – так это чтобы она наконец пришла в себя.

Когда дело было сделано, он снова приподнял Лиззи и умыл ей лицо. Она увидела свое отражение в зеркале – полузакрытые глаза, кривые губы, нервно дышащий нос – и заговорила:

– Ну все! Теперь ты точно меня не любишь… А раньше хотя бы была надежда…

– Что ты несешь? Хватит с тебя! – он снова поднял ее и понес в комнату.

– Ну да! Неси меня! Я же твоя вещь! – в ее голосе появилась ясность, но Лиззи по-прежнему была чересчур пьяна.

Уложив ее на кровать, он собирался стянуть с нее брюки с рубашкой, но передумал – помни про свое обещание. Не смотря на состояние Лиззи, он все же хотел ее – пьяную, грустную, злую – любую! – и все же предпочел не раздевать. Конечно, вид ее груди в белом лифчике и облегающие попу трусики возбудили бы его до предела, заставили бы стонать его гениталии, дрожать поджилки, но даже в таком случае, взять ее сейчас – означало воспользоваться ею.

– Вот так! – завопила она. – А сейчас ты просто уйдешь и оставишь меня! Пьяную, грустную, одинокую…

Оливер смотрел на нее и улыбался, прошлой ночью он чувствовал как пьянеет, держа ее в руках, сейчас же в его груди что-то дрожало и щекотало. Почему мне так приятно? Он в несколько движений разделся и лег рядом, Лиззи тут же прижалась к нему и спустя пару мгновений сопела на его плече. Следом уснул и Оливер.

2. Желание (днем раньше)

1

В районе, где обычно тусуются офисные стиляги, прикрыв желтые пятна в подмышках папками документов и затянув дешевые ремни на худощавом поясе, как правило, не происходило никаких неприятностей. Беды, конечно, случались, но выражались они в падениях акций, коллективных исках о предоставлении некачественных услуг и коррумпированных складках толщенных животов доморощенных боссов. Между парой-тройкой заведений с приятными ценами на бизнес-ланч и магазинами канцтоваров, во все стороны разом курсировали работяги, подсчитывающие общее количество неисправных механизмов, отвечающие на жалобы неудовлетворенных покупателей и выносящие вердикт. С годами этот район становился шире, выше, живее. Куда большее число застройщиков интересовались здешней землей, естественно, для строительства бизнес-центров. Некоторые крупные компании, такие как Транс-Лоджик, занимали огромные площади, выделенные под штаб-квартиры компаний. Высоченное здание-свечка упиралось своей макушкой чуть ли не в самый небосвод и являло предмет некоторой гордости местных жителей.

Отстроенное в стиле хайтек, в его окнах отражалась целая треть города и еще большая часть голубого неба (погода была неприлично жаркой), сотни припаркованных машин грелись под теплыми лучами солнца, что невероятно злило владельцев, просто выносило из себя. Время было обеденным, кучки сотрудников толпились на узких аллеях, курилках и крылечках заведений с домашней едой и теплой выпечкой. Парочка тощих парней пригревала свой зад, уставившись в кипы листов и что-то талдыча. Линзы очков ширили бесцветные глаза, но у обоих они чуть не вывалились наружу, когда чьи-то грубые руки оттолкнули их в стороны.

– Куски дерьма! – заявил он высоким тембром, чуть ли не женским голосом. Оба уставились ему в след, поправляя очки указательным пальцем.

То был Эндрю Барнс – в этих краях его знали все – заряженный мушкет гендиректора Транс-Лоджик, его правая рука и заместитель. Среди обитателей этой компании он был известен под другим именем – Педик. Так его звали все, за исключением разве что его собственной секретарши – худосочной Оливии Дин, которая родилась, согласно местным поверьям, еще в античности. Эндрю Барнс отличался среди прочих своим ростом – да, он был низким как младенец, только что научившийся гадить в унитаз, а не куда придется. Имея азиатскую внешность, он часто корчил гримасу злобы, отчего у программистов и менеджеров иногда разрывало щеки. Никто ни на что не намекал, но такое ощущение, что у этого фрукта настолько маленькая пипирка, что из-за этого он ненавидит всех. А еще он любил грозно ругаться, да при его голосе делал это так, как будто пытается рассмешить, а не наказать.

– К нам уже приехала делегация из Диджитал Смэш, – пищал он, – а мы опаздываем, Александр! Опаздываем! – поодаль от него шагал крупный мужчина с габаритами, как у грузовика (вот этого парня действительно уважали все), чесал затылок и тяжело кивал. – Если и на этот раз мы не добьемся успеха, тогда всему хана! Понимаешь? Всему!

Александр молчал, не в его манерах было много говорить и рассуждать, он был тупоголов, наивен, но смекалист и силен как бык. Телохранитель этого самого Педика. А может и любовник – никто не знал. Хотя судя по Александру – нет, этот парень еще тот самец.

Оба они шли в деловых черных костюмах и заостренных туфлях. Оба обладали положением, хотя радовало это, по большей части, только Эндрю, который при любом удобном случае старался упомянуть свой статус. Только что выйдя из своего огромного внедорожника, он чувствовал себя прекрасно – просто восхитительно, замечательно!