Последняя фраза была произнесена таким голосом, что мои ноги заныли в предвкушении переломов. Меня сгребли в охапку, закутывая в плащ, прижали к себе, вынося из зала.

– Больше ничего не бойся, – услышала я, а по моей щеке потекла чужая слеза.

Я помню, как меня несли на руках, как запах чужого плаща душил, вызывая порыв раздражения. Мне хотелось скинуть его, броситься бежать, но тепло убаюкивало расстроенные нервы.

– Перенеси во дворец! – послышался голос дракона, а я скривилась, чувствуя, как сердце отторгает его изо всех сил. Если бы оно могло, то оттолкнуло бы его на другой конец мира.

– Вот спрашивается? – донесся до меня сквозь вой вьюги недовольный незнакомый мужской голос. Зубы его стучали, а язык заплетался. – На какую сосульку вы собирали войско, если разнесли все в одну драконью морду! Нет, вы, конечно, порезвились знатно, но, надеюсь, оно того стоило. Объясните мне, недалекому! Так бы сразу и сказали, ваше величество, что мы пришли сюда померзнуть! И поболеть за вас!

– Тебе сказали записывать, кто за кого болел. Где списки тех, кто болел за магов? – послышался негромкий голос дракона, в котором прозвучало что-то похожее на улыбку.

– Надеюсь, оно того стоило! – снова послышался недовольный голос.

– Больше, чем ты думаешь, – сквозь завывания вьюги слышался голос дракона. – Быстро в замок! Она замерзнет!

– Кто она? Только не говорите, что маги откупились от вас! А я-то думаю, почему вторая башня все еще на месте! – снова возмущался голос, а мой полог плаща приоткрыли. На меня смотрело обнесенное снегом лицо с заиндевелой бородкой.

– Неужели она? – задохнулся этот хронический рассадник пессимизма. – Эстер?

– Нет. Быстро в замок! – голос дракона стал угрожающим. Его рука легла мне на голову, прикрывая от бушующей вьюги.

Сквозь завывания ветра я слышала что-то похожее на протяжную, плавную и завораживающую песню. Эта мелодия пронимала вздохом наслаждения до глубины души, пробегала мурашками по телу, растекалась в душе вечным и прекрасным зовом. Если бы меня не держали на руках, я была готова броситься навстречу этой песне, чтобы раствориться в ней… Мне казалось, что в мире есть я и она. И она зовет меня по имени, ласковыми когтями царапая мою тонкую и ранимую душу.

– Троих сожрали Плачущие Снежинки! Кровищи на снегу было. Безмозглики! Поперлись на детский плач! – мрачно заметил инфицированный вирусом безграничной ненависти к миру. – Я отогнал мерзлых деток подальше! Ловкие, заразы! Нет! Ну что за дурость младенцев в снег закапывать!

Я почувствовала, как завывание ветра прекратилось. Оно почему-то все еще эхом шумело в ушах, а песня медленно перетекала в звуки гулких шагов. Меня несли ровными, уверенными шагами по какому-то гулкому помещению, пока я мысленно вычеркивала этот день из календаря черным крестиком! Рядом слышался шелест еще одних спешных шажочков, которые едва поспевали за размашистым шагом дракона.

– Вот только не говорите, что опять самозванка! – послышался тот самый надоедливый голос. – Ваше Величество! Могли бы и помедленней! Я не успеваю читать вам нотацию!

– Успокойся, – отрывисто и повелительно произнес дракон, а я почувствовала, как меня усаживают в кресло. Бедная гусеничка в моем лице мысленно послала в задницу всех присутствующих, магов и приключения, но пока что туда на разведку отправилось платье! Как же неудобно!

Плащ бережно снимали, стаскивали с моих отогревающихся прелестей, бросая на пол. Комната была белоснежной. По потолку ползла изморозь штукатурки. Точно такая же изморозь украшала стены. Люстра в виде сборища сосулек со сверкающими огоньками давала холодный неуютный свет. Жанна! Помни! Ты кукла!

– Я на правах придворного мага имею право осмотреть ее! – произнес тот самый мрачный тип. Он смотрел на меня так, словно ему уже поручили ломом и топором вырубать мне могилку в вечной мерзлоте.

Я всячески старалась не смотреть в лицо дракону, избегая его взгляда. Он стоял передо мной, заслоняя интерьер. За его спиной молча расхаживал небритый мужик в черном. Коротко стриженый брюнет закатывал глаза, вздыхал и смотрел на меня так, словно ему уже выдали стамеску, чтобы выбить мне целую поэму эпитафии.

– Платье, как в заднице было! Только не говорите, что Триумвират подсунул вам самозванку! – фыркнул небритый маг, закатывая глаза. Какой проницательный! Сразу видно, что у него есть дар предвидения. Формально он все-таки оттаял. Маг почесывал небритый побородок, с явным интересом глядя в на меня.

– Это – не самозванка. Это – магическая кукла. Химера, – жестко ответил дракон, пока маг вытаптывал за ним тропки на полу. – Это просто оболочка без души. Она не умеет чувствовать.

– Ну конечно! – воскликнул маг, глядя на меня скептически. Он прищурился, рассматривая меня так, словно по мне ползет блоха. – Конечно! Не умеет! Разрешите ее осмотреть! Правда, придется ее раздеть! Это входит в мои обязанности!

Я мельком бросила взгляд на дракона, который взглянул на мага так, словно кому-то сейчас придется двумя руками раздвинуть полномочия. Мысленно перебирая кукольный запас слов, я понимала, что приличные куклы хрипло не орут: “ Ешь желтый снег, козел!”. Мне оставалось тупо смотреть в закрытую дверь, безвольно сложив руки на коленях.

– Химера, говорите? – произнес маг, опасливо косясь на дракона. Меня заставили повернуть голову, подняли руку, прощупывая пульс. Я снова украдкой бросила взгляд на дракона, понимая, что еще один такой жест, и пульс придется измерять магу. Вряд ли результаты будут утешительные. Меня поражало, как держался дракон. От одного его взгляда белый снег превращался в желтенький.

Маг вертелся вокруг меня, пока я стоически ждала, пока он изучит недра моего уха. Правда, визуально. Не знаю, что он там искал, но что-то мне подсказывало, что зачатки интеллекта.

Задумчивый маг обходил меня со всех сторон, потирая подбородок, и я чувствовала, как по спине пробегают мурашки. А если он узнает, что я – самозванка? Мой взгляд, полный затаенной ненависти скользнул по массивной фигуре дракона. Страх наползал медленно, паническими волнами, подкатывая к горлу и сжимая его. Чем дольше молчал маг, тем страшнее мне становилось.

“Думай о чем-то отстраненном!”, – подсказывало подсознание, а я глазами пожирала золотую дверную ручку, мысленно вспоминая, сколько шурупов нужно, чтобы ее прикрутить. Ручка плыла в напряженных глазах, а маг присел рядом на корточки, с интересом заглядывая мне в глаза. Его холодная рука взяла меня за запястье, а палец уперся в вену.

– Ты самозванка? – негромко спросил он, вслушиваясь в мой пульс. – Тебя прислал Триумвират? Подготовил и прислал?

Я молчала, представляя себя Северным Ядовитым Океаном, готовым в любой момент выплеснуть яд в одно дотошное и небритое лицо.

– Я вас огорчу, ваше величество, – негромко и медленно произнес маг, поворачиваясь к дракону. Сердце быстро сообразило, что новости меня не порадуют, набирая обороты. – Но она действительно тупая кукла.

Надеюсь, они не слышали, как я едва заметно выдохнула от облегчения.

– Но, проверка еще не окончена, – усмехнулся деятельный пессимист, снова пристально глядя мне в глаза. – Если она действительно ничего не чувствует, мы это можем легко проверить!

В руке мага из маленького снежного вихря появился маленький стилет. Лезвие холодно сверкнуло, отражаясь страшным бликом в моих глазах.

– Если она действительно кукла, то… – начал маг, глядя на меня с нескрываемой издевкой. – То ничего не почувствует. Не переживайте, я залечу рану.

Стоило мне увидеть лезвие, как вместе с мятым платьем на разведку в попу отправилась и обшивка кресла. Тише! Спокойней! Дыши ровно! Никто не собирается тебя резать на ленточки! Просто не смотри на стилет!

“Как тут не смотреть?” – ужаснулось что-то внутри меня, сжимаясь в трусливый комочек Лезвие играло холодным блеском в руках мага, а он поднял мою безвольную руку.