Мне хочется также отметить здесь, что фаза симбиоза (и вообще все фазы развития ребенка, его движения к автономии, которые описываются здесь) повторяется в дальнейшем в самых разных жизненных контекстах. Например, она ярко проявлена в романтических отношениях в период острой влюбенности, когда весь мир предстает в розовым цвете и двое качаются на единой блаженной волне. В состоянии влюбленности (в «медовый месяц») близость окрашена в эйфорические тона, и в этом состоянии совершенно неважными кажутся различия между собой и партнером, а индивидуальные интересы отступают на задний план. Фаза нормального симбиоза может наблюдаться в ваших взаимоотношениях с работой или профессией, которую вы осваиваете, когда хочется максимально быстро и эффективно всему научиться, все освоить, перенять транслируемые наставником модели интерпретации реальности и модели поведения, при этом вопрос психологической и физической цены за эти усилия (усталость, бессонные ночи, потраченные средства и т. п.) игнорируется или кажется несущественным. Нахождение в фазе симбиоза во взаимоотношениях с родителями, партнером, работой является нормальным и здоровым процессом, но только в том случае, если это временный период, этап в отношениях. Если индивидуальное развитие или процесс взаимоотношений вследствие каких-либо причин задерживается на этой фазе, то это проблема.
Однако вернемся к контексту раннего развития. При благоприятных условиях на определенном этапе своего взросления (шесть – девять месяцев жизни) ребенок впервые делает шаг в сторону обретения большей автономии и независимости, в сторону отделения от матери и отца. Наступает вторая фаза в индивидуальном развитии – фаза отделения (сепарации). К этому моменту у ребенка появляется отчетливо воспринимаемая разница между своим Я и Я матери, своей волей и волей другого человека. Появляется активный интерес к исследованию мира, желание, пусть недалеко и ненадолго, но удаляться от матери в попытках исследовать происходящее вокруг него. Это трудное время и для ребенка, и для его родителей.
Помню, как когда-то золотой осенью я гуляла в парке с коляской. Мимо шла бабушка с маленьким внуком, мальчиком примерно двух с половиной лет. «Лялетька!» – отчетливо произнес ребенок, указывая пальцем на коляску. «Да, лялечка в коляске спит. Ты тоже раньше в колясочке на улице спал, – бабушка тяжело вздохнула. – Золотые были времена!!!»
Золотыми времена младенчества кажутся родителям потому, что тогда ребенок их не был своеволен. Ему не надо было лазать, ползать, ходить и бегать то туда, то сюда. У него не было таких сильных, импульсивных желаний – получить вот этот помидор, непременно достать этот мяч, обязательно попрыгать на батуте на детской площадке (до посинения бабушки, которая замерзла – а уйти ребенок не дает, начинается истерика), потрогать язык, а потом хвост собаки, которая проходит мимо, залезть на стол (подоконник, на полку в шкафу), открыть мамину косметичку и т. п. Ребенку все время чего-то хочется и куда-то надо; ему хочется все сделать самому, у него не получается, и он начинает кричать, а против предложенной помощи яростно протестует. Он импульсивен в своих эмоциональных проявлениях, плачет и не может успокоиться, регулировать собственные реакции он пока не в состоянии, а на вмешательство родителей реагирует очень бурно. Ребенок на этапе раннего детства, лет до трех, проявляет себя образом, схожим с реакциями и поведением погранично организованной личности, и это сходство совершенно не случайно – пограничная личность формируется на основе серьезных внутренних конфликтов, заложенных на данном этапе развития.
Перед родителями маленького ребенка стоит непростая задача – давать пространство для того, чтобы Я их ребенка проявлялось, и поддерживать эти проявления, при этом обозначая границы допустимого поведения и помогая прожить неизбежные фрустрации. Эмоциональная зависимость формируется у ребенка, чьему Я не давали достаточно возможностей для проявления (обычно родители боялись, что ребенок будет балованным и своевольным и жестко пресекали проявления его воли), чью самостоятельность ограничивали. В явном виде она прослеживается у детей, которых наказывали лишением контакта за любые проявления их Я, создававшие неудобства для родителей. Ребенок, недостаточно напитавшийся безопасной, эмоционально-позитивной и устойчивой соединенностью с матерью на предыдущем этапе своего развития, и сам не рискует потерять контакт, настаивая на чем-то, что важно для него. Такие дети обнаруживают выраженную тревожность и боятся увеличения дистанции – и физической, и эмоциональной – с близкими для них людьми.
На этом этапе очень важна адекватная родительская поддержка активности ребенка. Ему важно слышать родительское «да» по крайней мере в два раза чаще, чем «нет». Родители приспосабливают домашнюю среду к потребностям сына или дочери с тем, чтобы «нет» возникало реже – убирают подальше хрустальную посуду и медикаменты, закрывают розетки заглушками, снимают со столов скатерти и блокируют свободный доступ к подоконникам. В этот период ребенок впервые отчетливо сталкивается с границами допустимого, которые обозначают для него взрослые. Простейшей символизацией границ является слово «нельзя»; кроме того, ребенок встречается с тем, что не все его желания могут быть выполнены. Не будет куплена шоколадка в магазине; во время прогулки наступает момент, когда надо уходить с детской площадки, а мама иногда отлучается из дому, и ее надо отпустить. Ребенок проживает ситуацию, когда его «хочу», его воля встречается с волей других людей, когда его «хочу» наталкивается на препятствие. Данная ситуация в психологическом смысле с неизбежностью означает, что а) ребенок будет периодически переживать фрустрацию (напряжение), связанную с тем, что его непосредственные желания не могут быть удовлетворены и б) время от времени будет возникать «борьба воль» родителей и ребенка, что неизбежно даже в ситуации с очень психологически подготовленными родителями. Мамы двухлетних детей хорошо знают, что проявления несогласия и своеволия со стороны ребенка возможны практически в любой ситуации – одевание, укладывание спать, кормление, выход на улицу, игра и т. п. и что их не избежать ни одной матери. Какова же адекватная линия поведения родителей в этот период?
Очень важно, чтобы проявления своеволия ребенка не рассматривались родителями как борьба за власть, в которой им необходимо победить (либо победителем выйдет ребенок), как ситуация, когда «или я его, или он меня». Некоторые матери и отцы считают, что уступать ребенку ни в коем случае нельзя, потому что это избалует его или сделает капризным и неуправляемым. Другие впадают в противоположную крайность, расценивая любое обозначение ребенку границ как насилие над ним.
Когда я пишу эти строки, то вспоминаю симпатичного молодого мужчину, одного из самых первых своих клиентов. Его двухлетняя дочь всячески испытывала его терпение тем, что щипала, била и кусала его, таскала за волосы – при этом, по его словам, девочка внимательно смотрела ему в лицо, пока проделывала все это, словно ожидая реакции. Однажды слякотным зимним вечером он пришел домой. Дочь взяла его грязные ботинки в прихожей и, придя к нему в спальню, водрузила их на отцовскую подушку, и все это – не отрывая внимательного взгляда от отца. Девочка словно пыталась нащупать границу дозволенного. Ее отец испытывал серьезный дискомфорт, но осознанно не останавливал дочь, чтобы «не причинить ей психической травмы». Он сам в детстве постоянно терпел побои от собственного отца.
Однако четкость домашних правил и ясность обозначаемых границ дают ребенку ощущение безопасности и защищенности, кроме того, сам по себе опыт атаки этих границ, опыт своеволия исключительно полезен ему. Во-первых, ему важно получить опыт «да» – очень важно, чтобы в определенном проценте случаев ребенок получал желаемое, чтобы его «хочу» получало ответ «да», потому что таким образом закладываются основы самостоятельности и психологической автономии, будущей способности выражать и отстаивать свои желания, что очень важно для зрелой личности. С другой стороны, исключительно важным является и проживание опыта фрустрации, когда твое желание не может быть выполнено. Ведь жизнь полна такими ситуациями. Праздники заканчиваются, розы вянут, не каждая игра заканчивается выигрышем, а наши близкие рано или поздно покидают нас. Мы не являемся всемогущими. Родителям важно не только дать возможность ребенку соприкоснуться с таким опытом (а не уберегать его от него!), но и помочь его эмоционально прожить. Через сочувствие и эмпатическую поддержку, через мягкое утешение родители помогают ребенку пройти через ярость, горе, бессилие и печаль, связанные с неудовлетворением их желаний. Способность справляться с фрустрациями является важной для развития в дальнейшем психологической зрелости. Поэтому очень важно, чтобы ребенок встречался с ситуациями, когда родители, другие люди или сама жизнь говорят им «нет», и проживал их в условиях родительской поддержки.
