— Она здесь! Вернулась! — закричал кто-то и сразу вокруг все забегали, засуетились, посыпались вопросы. Техники доказывали что-то своё. Инженер не мог никак поверить в благополучный исход и все щупал Мари удивляясь, что она в джинсах.

Кто-то порывался объяснить ей, что сам портал в последние часы вообще не работал.

Потом примчался Иннокентий и заявив, что путешественнице нужен срочный осмотр увел ее в медицинский кабинет.

Но еще до этого на головы техников отдела перехода рухнула прежняя амуниция, тюк из рубахи, штанов и обуви, всего того, что было одето на Мари в мире Полянского и то, что она потом оставила в дубликате своего родного мира.

— Бред, — отмечали некоторые специалисты из наспех собранной комиссии в которую вошли исследователи смежного мира, врачи и психологи по контактам и инженеры портала.

— Этого просто не может быть. — делали они вывод после полной исповеди Мари обо всем случившемся. — Нет там никаких дракончиков.

— Ну а как же тогда объяснить, что она возвратилась одетая в блузку и джинсы, — возражали другие.

Спор прекратил один из техников, который собирая остатки оборудования со служебной рубахи Мари, обнаружил чудом уцелевшую брошь с кино и фотокамерой. Брошь зацепилась за пояс рубахи и поэтому уцелела. Видео благополучно накрылось. А вот фотографии получились отличные.

— Вот принц, — поясняла Мари. — Это замок. А это рожи бандитов, которые на нас напали.

— А это ЧТО? — техники, да и все остальные, включая Зимина, (который срочно прибыл на станцию), буквально окаменели.

Цветное объёмное фото отчетливо запечатлело маленькое голубое существо.

— Это дракончик, — спокойно пояснила Мари.

— И они голубые, — заметил кто-то из собравшихся и все захохотали.

— Всё как ты и обещал, — смеясь Петр повернулся к Иннокентию. — Ты отправил Мари за голубыми дракончиками, и она их нашла.

— Так, — вмешался Зимин. — Всё это вы обсудите потом. Мари нам еще нужна будет твоя помощь и консультация, особенно гмм… по тем существам которых ты встретила. Того же Аристарха.

Он посмотрел на врача станции.

— Как ее состояние?

— Нормальное. Устала, немного взвинчена, но в целом все отлично.

— Тогда прекращаем на сегодня все разговоры. Мари сейчас отвезут домой. Там тоже волнуются.

— А утром мне надо будет прибыть на станцию с подробным отчетом.— строго добавила Мари.

Вокруг опять засмеялись.

— Нуу. Основное мы уже знаем — пояснил ей Зимин. — Отдохни пока дома. Хоть пару дней. Успокой родных, съезди в институт. Если нужна будет рекомендация или зачет по практике, то считай это все у тебя в кармане. А сейчас — домой, домой, домой.

Он повернулся к остальным. — И не беспокоить нашу героиню звонками и глупыми вопросами.

И наверное он был прав. Потому что даже сейчас находясь в родной реальности Мари по-прежнему ощущала себя то в мире Полянского, то в странном, изуродованном дубликате своего мира. Как будто ей надо было вновь куда-то бежать, драться, доказывать, спорить.

Она смотрела на улыбающиеся лица Иннокентия, Пети, техников, инженера портала, Зимина, а видела перед собой искажённое злобой лицо принца Антрейского, полное скрытой ненависти личико Аристарха, темные провалы глаз его помощника и безразличные словно на открытке, «мертвые» глаза «цыганки».

Зимин был прав. Ей необходимо погрузиться в уют родного дома, заново ощутить реальность своего мира.

* * *

Ради справедливости стоит пожалуй добавить, что не все было так идеально, как сообщило Мари начальство.

Во-первых, с нее взяли еще одну подписку о неразглашении.

Во-вторых, провели подробную консультацию решая, что из всех случившихся событий стоит рассказывать «под очень большим секретом» дома, а о чём надо промолчать.

В результате оказалось, что промолчать надо почти обо всём.

Но Мари не расстроилась. Да и какая разница. Неужели ей так важна пустая болтовня. Главное — она дома.

Единственное, что угнетало ее — это судьба Мари2. Из второго мира.

Ей было жаль не саму себя, а свою маму. Ту, которая осталась в том мире (что-то ей подсказывало) совсем одна.

— Думаю, Аристарх сказал правду, — подтвердил ее горькие мысли консультант по адаптации и переходу. — Твой приход домой в странной одежде, а потом краткое присутствие на работе, скорее всего сочтут мистикой, когда умерший приходит попрощаться. Не надо думать об этом. Потом расскажешь о том мире подробнее.

Все эти консультации и разъяснения продлились еще пару часов, а потом Мари отвезли домой.

Какое же это счастье — лететь в флаере над родным городом, обнять близких, вдохнуть запах тепла и уюта и еще раз сказать себе.

— Ты — дома.

Целые сутки она спала и ела. Потом выслушивала последние новости. Как оказалось на станции ошиблись со временем и её не было две недели. И за всё время отсутствия, (хотя сотрудники станции успокаивали ее родных как могли) дома постепенно нарастала паника. Теперь, наконец все успокоились и просто радовались друг другу.

В институт ее не отпустили. Да и куда он денется, когда все так соскучились.

И вот так Мари нежилась дома уже три дня наслаждаясь покоем и счастьем, иногда грустила вспоминая недавнее прошлое, но оно постепенно отступало, оставляя за собой горькую память.

На третий день в квартире семьи Донович прозвучал мелодичный звонок дверного видеофона.

— Мари, девочка моя, тебя там спрашивает молодой человек. — загадочно улыбаясь произнесла мама.

— Кто меня может спрашивать, — недовольно проворчала Мари меняя домашний халатик на блузку и штаны.— Иннокентий наверное. Приехал, чтобы опять везти на станцию.

Иногда улыбки и таинственные намеки близких немного раздражают. Везде им видится нечто свадебное и… и…

В небольшом коридорчике смущенно топтался высокий парень с широченными плечами, волосами цвета соломы и с огромной коробкой конфет в руках.

Увидев Мари он счастливо улыбнулся и его лицо словно озарилось внутренним светом, а взгляд излучал такую радость, как будто уже наступил Новый год и ему вручили долгожданный подарок.

Гость протянул ей конфеты.

— Глазам не верю, — прошептала Мари. — Это правда ты?

— Прости, что не сказал сразу, — неуклюже развел руки Фалько и конечно же зацепил крошечный металический кувшинчик с подставки трюмо. Тот с грохотом упал вниз и бывший конюх бросился его поднимать.

— Так вот, — продолжил он выпрямляясь. — Наши такую штуку придумали. Ну… если исследователь погибает в смежном мире, то его тело сразу возвращают сюда, а туда помещают муляж. (**) То есть, что я говорю… Не погибает конечно, а возникает угроза жизни. Тебе это не сказали почему-то. Ну и вот… меня забрали, а потом немного подлечили и я… Вот так.