* * *

* * *

Глава 13

Возвращение (продолжение)

За время ее отсутствия родной город изменился почти до неузнаваемости. Ни одного флаера, уютных скверов с цветущими деревьями, котов отдыхающих на лавочках у подъездов, комплексных центров доставки товаров.

Вместо этого — улицы запруженные бесконечным потоком допотопного транспорта, тяжелый воздух, уставшие и пустые лица прохожих, аляповатая навязчивая реклама, компании пьющие из горла спиртное.

Все было чужим вокруг, но когда по обочинам замелькали знакомые места, Мари узнала свою улицу. Правда сомнения оставались.

Тут тоже произошли некоторые изменения. Исчезла почти вся зелень.

Все было заасфальтировано, появились подземные гаражи и стоянки для авто.

— Остановите вот тут, — попросила она, когда грузовик подъехал к родному дому.

Стремительно выскочив из машины Мари бросилась к своему подъезду. Вот знакомая лавочка и пень от старого тополя. Тут стояла беседка. Сейчас ее правда нет, но сохранилось место и обломки от бывшего сооружения. Выкрашенный зеленой краской балкон дяди Миши, дикий виноград у второго подъезда, номер дома прикреплённый к деревянной панели, а чуть ниже рисунок клевера. Непонятно кем и почему он был выполнен, но больше таких примет в округе не было.

Лифт не работал. Задыхаясь от бега Мари влетела на пятый этаж, на секунду замерла перед родным порогом и наконец собравшись с духом отчаянно заколотила в дверь

Раздался звук отпираемого замка. В открывшемся проёме стояла ее мама. Правда на ней была какая-то чужая одежда. Но это была ее родная мама.

— Мамочка, — радостно выдохнула Мари обнимая ее. — Милая, родная. Как же хорошо, что ты есть.

— Явилась, не запылилась, — та ворча оттолкнула ее от себя. — Шлюха. Проститутка. Шляешься неизвестно где! Что ты на себя напялила! Где твоя одежда? Тебя что таскали по всем притонам города?

— Мамочка, но я прямо с эксперимента, — растерялась Мари. Конечно она понимала, что ее внешний вид — оборванная мужская рубашка с пятнами своей и чужой крови, старинные, похожие на театральный реквизит, штаны, а также наверняка проступившие после ударов стражей синяки наверняка вызовут вопросы. Но она не ожидала такой агрессии.

— Эту одежду мне выдали на станции, — начала объяснять она.

— На станции метро? — глаза матери в ужасе округлились. — Ты что совсем голая была?

— Мамочка, ну как же ты не понимаешь, я принимаю участие в эксперименте. Помнишь, Петю Звездочкина? Их семья была нашими соседями, когда мы жили в другом районе.

— Помню, — сказала мама. — Он в Афгане погиб. Хорошая была семья.

Эти простые слова возымели эффект ведра холодной воды.

Они привели Мари в себя. Значит истерика все же «состоялась», но она вылилась вот в такое, почти неадекватное поведение, когда ты закрываешь глаза на очевидное и продолжаешь делать вид, что все идет по-прежнему.

Только теперь она наконец обратила внимание на «свою» квартиру. Тут стояла другая, более простая мебель, на полу лежали ковры. Некоторые даже висели на стенах. Вместо приятной светлой окраски, стены помещения были оклеены какими-то обоями с аляповатым узором.

Другой мир. Это был не её, а чужой, параллельный мир.

В памяти прозвучали слова Аристарха.

— Разве ты не замечала, что живешь в придуманном мире, деточка?

Значит это он. Он отправил ее сюда.

В душе всколыхнулась ненависть и отчаяние.

Значит теперь… теперь…

Неужели ей предстоит прожить жизнь в этой новой реальности?

Ей стало страшно. А как же институт? Ее дипломный проект? Ее планы? Как же все то, что осталось там? Ее родные и все то, что составляло ту жизнь?

— Мам, я переоденусь и съезжу в институт, — она бросилась в «свою» спальню приготовившись лицезреть что угодно, но к счастью тут не очень много изменилось.

Так же царапнули взгляд обои на стенах вместо окраски. Другое покрывало на кровати. Отсутствовал зеркальный книжный шкаф. А так, в основном все было очень похоже.

— В институт? — окликнула ее мама. — Хотя перегаром от тебя не несет. По крайней мере, это заявление не с бодуна. Лучше поезжай на работу, пока тебя не выгнали.

— А где папа? — спросила Мари. Теперь она выяснила, что в этом мире, не училась, а только работала, но не стоит сейчас интересоваться адресом «своей» работы.

Так можно договориться до того, что ее и из дома не выпустят.

— А где ему быть? Укатил со всем своим семейством на Лазурное побережье, — откликнулась мама.

— У него своя семья, — похолодев поняла Мари и потрясение было столь велико, что она не заметила как произнесла эту фразу вслух.

— Да. У него другая жена и детки, — язвительно произнесла мама. — Сто лет мы там нужны.

Мари наконец отыскала подходящие джинсы и блузку. В голове царил настоящий сумбур. Этот чужой мир был безжалостен и страшен. Про брата она не спросила догадываясь, что ничего хорошего ей не ответят. А вот запереть дома могут запросто.

На столе она заметила календарь на 1996 год. Но ведь она же не может находиться в прошлом?

Нет, разумеется. Следовательно, в этои мире существует другое, отличное от привычного Мари, летоисчисление времени.

Институт. Почему-то она уцепилась за него, как за свою последнюю надежду. Это была связь с той, прежней жизнью. Зачем ей это нужно? Она не могла бы ответить на этот вопрос.

— Мам, пожалуйста дай денег на метро, — попросила она. — Нет времени искать проездной.

— Спроси его у тех кто тебя раздел, — посоветовала мама роясь в кошельке. — Денег на все твои выходки не напасешься. Вот. Держи.

Мари устремилась к входной двери, но перед тем как выйти из квартиры остановилась и снова крепко обняла и поцеловала такую родную «свою» чужую маму.

— Я скоро, — пообещала она выскакивая за дверь.

* * *

Город подавлял своими обезличенными постройками и безобразными конструкциями, вызывал отвращение, как вонючее, безликое и равнодушное чудовище. Тут не было тепла и уюта небольших скверов, почти не осталось зелени и на минуту ей показалось, что город населяют роботы, такие же безразличные ко всему окружающему, как и многочисленные машины.

— Мне тут не нравится, — неожиданно сообщил дракончик. Все это время он, стараясь не мешать, тихо сидел у нее на плече.

— Мне тоже, — откликнулась Мари. — Но я пока не знаю, как нам выбраться.