— Мисель? С вами все в порядке? Что вы делаете? — не поняли ее манипуляций мужчины.

— Где здесь свет включается? Не ходила же прежняя хозяйка впотьмах? — буркнула Валерианна, продолжая поиски. Как и на Земле, в приюте выключатели находились рядом со входом.

— Так это, окна-то ставнями закрыты. — Берт решил проблему освещенности жилья новой знакомой весьма оригинальным способом. Просто подсадил себе на загривок одного из Маерши и отправился снимать с окон первого этажа деревянные щиты, установленные на небольшие бруски. На втором, кстати, никакой защиты на окнах не было, а за темными, очевидно грязными, стеклами едва просматривались наглухо задернутые занавески.

Деятельность Мохнатого принесла свои плоды. В коридоре стало светлее, поскольку двери из комнат были открыты, а в них сейчас беспрепятственно проникал уличный свет.

— Завещание! — теперь это было более чем очевидно. Под вешалкой и правда лежал нужный Веймуру документ.

— Ну что ж, мисель Ковалева. — Мужчина вновь поставил на крыльцо чемоданы и Лерин саквояж. — Вот ключи. Дом, как я понимаю, теперь ваш. Не соблаговолите ли подать мне документ, чтобы я мог отчитаться перед его милостью о выполнении поручения?

Связка ключей опять перекочевала Валерианне в руки, и пять пар глаз дружно уставились на нее в ожидании, когда она сделает первый шаг в теперь уже точно свой новый дом.

— И что, ты теперь правда будешь здесь жить? Слушай, а как ты там все же? Одна. В пустом доме… — засыпали девушку вопросами парни, после того как Лера торжественно извлекла из-под вешалки документ, посчитав, что на виду у такого количества свидетелей при свете бела дня с ней вряд ли что-нибудь произойдет. Веймур, получив завещание, тут же умчался докладывать или отчитываться, а братья Маерши и Берт остались. — А я-то откуда знаю⁈ Другого жилья у меня нет. Не на улице же ночевать. Хороший дом. Обживусь как-нибудь. — Валерианна пожала плечами, следя, как крайне практичный белобрысый Берт затаскивает в прихожую ее чемоданы. — И не боишься? — манерничая, недоверчиво выгнул одну бровь Ник. Откровенно говоря, Валерианна побаивалась. Девушке все время казалось, что в доме кто-то есть. Только признаваться в этом она была не намерена ни за какие коврижки. — Вы же сами сказали: дом пустой! Почему я должна бояться собственного жилья? — независимо фыркнула Лера. — Отмою здесь все. Может, что-то ремонта требует… А если придумаю, чем торговать, то и лавку открою. — Ага, — поддержал ее Мохнатый Берт, еще раз шумно принюхавшись. — Тут и правда никем не пахнет, а значит, это просто дом. Ничего из того, о чем судачили в народе, я тут не чую, так что, думаю, даже смогу тебя навещать. Ты ведь разрешишь?

Глаза простодушного гиганта с надеждой смотрели на Леру. Как ей показалось, парню в городе было не очень уютно, в отличие от его компанейских приятелей. И ходить в гости сюда уже не так страшно, как быть в одиночестве. — Конечно, заходи! — Валерианне тоже было не по себе в незнакомом месте, а возможные визиты крупного парня, как бы это странно ни звучало, казались хоть каким-то гарантом безопасности.

— Может быть… хм… и правда просто старый дом? — внезапно произнес Пьер, задумчиво теребя сережку в ухе. — Карги Лодраш не стало, а народ просто привык считать дом нехорошим? Она же была не такая, эта старуха, и характер у нее был сварливый. — Ну да! Только никто не знает, какая она была на самом деле, — подхватил рассуждения брата Феликс. — Все знали, что из двуликих, но не из нашего графства. Много кривотолков ходило. Наша бабка говорила, что помнила ее взрослой женщиной, когда сама еще девчонкой была. — Она так долго жила? Ого! — насторожилась Валерианна, осматриваясь и аккуратно заглядывая за ближайшую дверь. — Но можно же как-то вычислить? Какие из двуликих так долго живут? За дверью обнаружилась не очень уютная темная гостиная с продавленными, изрядно потертыми плюшевыми креслами, посеревшими от пыли вязаными салфеточками, торшером с гигантским аляповатым абажуром, похожим на огромный гриб. А еще с неожиданно изящным чайным резным столиком и таким же секретером с нотками восточного стиля. Они казались чужеродными элементами в этом обшарпанном интерьере и вызвали у Леры в душе бурю эстетического восторга. — Вау! Красота какая! — Забыв про все свои страхи, она кинулась ощупывать и осматривать найденные сокровища. — Вот всю бы мебель сюда такую. — Ага! Вот теперь все ясно. Это столик работы старых мастеров со змеиной ипостасью. Секрет-то прост. Для них несколько столетий и не срок, — обратив внимание на Валеркину находку, тут же с апломбом заявил Феликс. — Этим и паршивый характер объясняется, и то, что во втором облике ее никто не видел. Змеюки, они бе-е-е, лысые и в чешуйках. Такой никому не захочешь показаться.

— Ой, не факт! Это может быть и птичья ипостась. — Ник изящным жестом указал на камин, где на полочке стояла целая коллекция фигурок из бронзы. Котики, птички, черепашки и рыбки, кобра с капюшоном и девушка-танцовщица с острыми ушками и пушистым хвостом. — Литье из графства Беркьест. Там на скалах сплошь замки-гнезда. И у дам из рода Врановых или Совь-инов нрав ничуть не легче, чем у любой змейки.

— Точно! — Феликс, тряхнув кучерявой челкой, легко согласился с братом. — К нам же на годовщину папаши приезжали эти, как их? Пьер?

— Тетерлиньяхи. — Пьера аж перекосило от воспоминаний. — Их старшая все предлагала мне серьгами обменяться. Думала, я дурачок и не знаю, что у них это значит. Наглый пучок перьев! Чуть не сперла у меня сережку, когда снял почистить.

Громовой хохот парней и хихиканье Леры разнеслись по всему дому, когда он в красках начал пересказывать эту душераздирающую историю.

— Слушайте, а пойдемте уже ужинать. Тут неподалеку приличное место есть, так что и мисель не зазорно пригласить. Не какой-то там провонявший выпивкой трактир, а нормальная ресторация. — Феликс, как самый энергичный из троицы, уже успел сунуть нос за дверь напротив. — А то здесь в кухне только пыль. Еды нет.

Конечно, Лере было бы неплохо сначала обжиться и осмотреть свое приобретение, но братья Маерши непременно желали отметить ее вступление в наследство. А еще уверяли, что завтра они поступят в корпус, а там уже так просто симпатичную мисель поужинать не пригласишь. Во время учебы свободные часы были строго ограничены расписанием, особенно для приезжих оболтусов. Чтобы те не пустились во все тяжкие.

Берт, разумеется, был с Маерши заодно. Парень считал, что неразумно отказываться от намечающегося бесплатного угощения. К тому же кузнец, который принял его в подмастерья, поставил жесткие, с точки зрения блондинистого великана, условия.

«Ешь ты, парень, вероятно, немало, а потому плату тебе положу сперва десять серебряков в неделю да обед. Ну и жить вон там при кузне будешь. Каморка теплая, тюфяк на лежанке есть. Удобства во дворе».

Об этом Берт рассказывал Лере и тройке своих приятелей, пока они шли до примеченного Маерши ресторанчика.

— Это ж как — один-то раз в день питаться? — гудел мохнатый блондин, как крупный обиженный шмель. — А ежели серебро на еду тратить начну, так и мамке нечего будет отсылать.

Впрочем, философский склад ума помогал ему найти и положительные моменты в сложившейся ситуации.

— Зато он меня все же взял! — рассуждал Берт. — Остальные и брать не хотели почему-то. А Грофек Финт взял! И даже потом сказал, что если не выгонит, то монет прибавит за работу. И учить обещал, но вот как с едой-то… Эх…

— Ого! — уважительно присвистнул Пьер. — Финт — он же гном! Единственный гном в Энермейме и лучший оружейник на все графство Нейрандес! Да тебе просто повезло! А с едой тоже как-нибудь решится.

В свое везение касательно новой работы начинающий подмастерье не сильно верил, а вот насчет сегодняшнего вечера — вполне. Платили за угощение братья Маерши, а значит, сегодня верзила сможет наесться впрок.

Сейчас сидящий на плетеном стуле рядом с Валерианной Берт сосредоточенно, чуть причмокивая, с аппетитом поглощал из миски нежно-лиловое месиво. В субстанции, похожей на дрожжевое тесто, торчали не очень ровные голубенькие кубики, и запах от блюда, надо сказать, был так себе.