На этот раз остервенелое метание корабля никак не хотело заканчиваться. Прошло добрых минут двадцать, а звездолет и не думал остепенятся.

–Мы попали в метеоритный рой, – бесстрастно доложил Рон. – скопление размером более ста тысяч километров во всех направлениях и обойти его нет возможности. Двигатели и системы корабля работают нормально.

Только он это произнес, как череда ударов огромной силы сотрясла звездолет, словно это был не космический корабль, а простой земной автомобиль на большой скорости влетел на убитую ямами дорогу. Свет замигал и прежде, чем погаснуть окончательно, напоследок вспыхнул неестественно ярко. Во внезапно наступившей темноте слышались лишь стоны и проклятия людей.

Так продолжалось минуты две-три, прежде чем вспыхнуло бледными пятнашками аварийное освещение, не столько разгоняя тьму, сколько сгущая ее вокруг себя.

– Что же это, черт побери было… Ох, – голос братца Кирилла звучал глухо, как будто из подземелья. – Когда же это прекратится.

–Не ной, – звонко, как пощечина прозвучал голос Лолы. – Лучше думать, о чем ни будь приятном, с хорошими мыслями и помирать не так страшно.

–Ты уже собралась помирать? – вступил в разговор Лисенок.

–Не дождетесь, мальчики. А вот ныть и причитать самое последнее дело. Небось, когда мочили людей, не тряслись так за свои жизни.

–Уж кто бы говорил… – выдохнул Медведь. – Я вот… – договорить он не успел, новая волна перегрузок вышибла временный запас воздуха в груди у пассажиров, лишив их вновь способности болтать.

Звездолет, судя по субъективным ощущениям стремительно рушился вниз, металлические сочленения гулко стонали, скрежет и скрип наполнили все помещения корабля и казалось, что еще чуть-чуть, и огромный межзвездный крейсер прикажет долго жить, развалившись на части.

Металл оказался крепче, чем могли подумать пассажиры. По всему корпусу прошла судорога, от носа и до кормовых дюз, сопровождаемая режущим слух глухим скрежетом и на людей посыпался крошево пластика, обнажая шпангоуты и спрятанные в них бесконечные бухты кабеля. Погасло даже аварийное освещение.

Перегрузка неожиданно прекратилась. Вместо него послышались

проклятия со всех сторон.

–Рон, что это значит?

Ответа не было. Если не считать тяжелого дыхания людей и редких восклицаний, стояла тишина. Режущая ухо непривычная тишина.

–Мы в аду?

–Раз мы живы, значит есть воздух. Холода также не ощущается. – Андрей пытался приободрить не сколько пассажиров, но в первую очередь самого себя. – Из этого можно сделать вывод, что системы жизнеобеспечения работают нормально. Нас больше не кидает куда попало, а значит мы вновь легли на прежний курс.

–Если, конечно, в последний момент не полетела вся система навигации и нас не вышвырнуло куда-нибудь в сторону. – высказался откуда-то из тьмы Натан. – Вот весело то будет.

–А отсутствие света тебя совсем не напрягает, – задал вопрос Медведь. – По мне, так мы быстрее сдохнем в полной темноте. У нас даже фонариков нет.

Гнетущая тишина была ему ответом.

Минуты шли за минутами, а решения не появлялось. Андрей мучительно думал, что можно сделать в данной ситуации, но ответа не находил. Прав был Дима, никаких переносных источников света на корабле не было и не могло быть. Да, конечно, в транспортном ангаре что-то можно найти, если как следует поискать… Сначала надо добраться до них в полной темноте, да и потом искать следует при свете… Замкнутый круг какой-то. Не исключено, что и двери могут оказаться заблокированы, и здесь уже ничего не сделать… Придется попытаться, выбора все равно нет. Если никаких действий не предпринимать, эти людишки рано или поздно поубивают друг друга, и темнота им не помешает.

Грустные размышления Андрея прервались голосом Рона.

–Корабль поврежден, корабль поврежден, – словно издалека слышался механический голос. Сейчас у него не было ни мужского, ни женского тембра.

–Мы понимаем, что он поврежден. Каков характер повреждения?

–Не знаю, идет диагностика. Корабль поврежден. Имеется угроза жизни.

–Какая угроза?

–Идет самодиагностика. Результат неясен. Корабль поврежден.

Никакого толку от Рона не было. Видимо надо ждать, пока компьютер хоть частично восстановится. Сколько уйдет на это время не известно, но это все же лучше, чем ничего. Может быть появится, на худой конец, аварийное освещение. Непроглядная тьма, как ни крути, давит на психику, а учитывая контингент, должно быть страшно.

Над головой вспыхнула единственная уцелевшая лампа. Холодный белый свет озарил помещение. В мертвенно-бледным освещении светодиодов казалось все нереальным и зыбким. Четкие, неестественно резкие тени делали людей и предметы необычными, не похожими на самих себя, словно все в мгновение ока перенеслись с борта звездолета на безжизненный астероид, освещенный солнцем в зените.

–Твою мать! – воскликнул Лисенок, отряхиваясь от осколков и с трудом вставая. – Встряска для организма, самое то. Удивительно, как мы еще не сдохли.

Пассажиры зашевелились и потихонечку начали выбираться из кресел. Под ногами хрустели осколки пластмассы, стекла и прочего мусора, еще несколько минут назад представляющими из себя цельную, без единого шва обшивку стен и потолков. Увидев следы разрушений, люди с ужасом осознали, как были близки к гибели. Разорванные и смятые останки внутренней обшивки свисали со шпангоутов, как будто это был не сверхпрочный пластик, а простая бумага. В образовавшихся пробоинах торчали связки кабелей, некоторые из них были разорваны и на обнажённых медных концах время от времени появлялись голубоватые вспышки, сопровождаемые треском и фейерверком искр. Продолжалось это не долго, судя по всему, замкнувшая линия тут же обесточивалась.

–И при этом походу дела все мы целы, – произнес Натан. – Странно, в первый раз разрушений таких не было, а двоим потребовался осмотр медицинского робота. Сейчас же все целы и невредимы. Ничего не понимаю.

–Радуйся, что мы так легко отделались, – Андрей извлек из кармана осколок стекла и стал его разглядывать. – Если опасности нет, надо прибраться.

–Интересно, чем, – сказала Марта. – На сколько я помню, на корабле нет соответствующего инвентаря. Все это входило в обязанности роботов. Я сомневаюсь, что они уцелели.

К счастью пассажиров, роботы уцелели. Размером с небольшой диван, внешним видом он напоминал черепаху. Ввалившись в помещение, с помощью суставчатых, как у кузнечика ног, робот стал неторопливо собирать мусор, мелкий засасывая пылесосом, а крупные куски пряча у себя на спине с помощь манипулятора. Через час стало относительно чисто, во всяком случае под ногами ничего не хрустело. Бедному роботу пришлось несколько раз покидать помещение, чтобы избавиться от переполненных контейнеров. Куда он складировал мусор, никто не знал, а организаторы полета не удосужились объяснить людям, видимо полагаясь, что данная информация никогда не пригодится.

–Рон, что с кораблем?

–Корабль поврежден. В носовой части, в средней части пробоины. Утечка воздуха. Аварийная система задраила вход. Двигатели в порядке. Не повреждены лишь несколько помещений. Гибернатор цел. Не потеряла герметичность кают-компания, где вы сейчас находитесь. Пригодна для биологического существования так же часть коридора, соединяющая уцелевшие помещения и тамбур главного выхода.

–Посадка на планету возможна? – спросил Андрей. – И еще: мы не сбились с курса?

–Навигационным приборам кислород не нужен, – монотонно бубнил Рон. – Все приборы и устройства в работоспособном состоянии. Единственная проблема с вами, люди. Вы можете лишь существовать в ограниченном пространстве. Для продолжения полета это не существенно. Задача будет выполнена в срок. До посадки осталось двадцать шесть часов восемнадцать минут и шесть секунд. Всего хорошего, развлекайтесь.

На этой, неожиданной ноте, Рон замолчал. И сколько бы ни Андрей, ни остальные пассажиры не звали его, Рон не подавал признаков жизни.

–Зашибись, – воскликнул братец Кирилл, – Мало того, что мы потеряли возможность передвигаться по кораблю, так еще компьютер не хочет с нами общаться. Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что увеселительная прогулка превращается в безысходный кошмар. То ли еще будет.