Моя жена осыпает его пулями, и он падает лицом вперед на груду мертвых тел, кровь сочится из многочисленных ран. Смертельная тишина окружает нас, и я смотрю на свою жену.

— Что? — она хладнокровно выдерживает мой взгляд. — Время не терпит. Нам нужно уходить.

Я киваю, но что-то меня не устраивает.

Чанг хотел сказать что-то важное.

Я уверен в этом.

— Всем выйти, — командую я, нагибаясь, чтобы собрать пули. Обычно мы не оставляем после себя пуль, даже если используем оружие, которое невозможно отследить, но сейчас нет времени на то, чтобы как следует очистить место преступления. Тем не менее я стараюсь собрать все пули, так как не хочу, чтобы к моей жене что-то привело.

Что касается остального, то у дона Маццоне есть комиссар полиции на быстром наборе, и я уверен, что он позаботится о том, чтобы все оставшиеся улики никогда не увидели свет.

Наши люди проходят мимо нас, а Катарина нагибается и присоединяется ко мне в поисках пуль.

— Что Чанг собирался сказать? — спрашиваю я, пока мы быстро работаем вместе.

— Я не умею читать мысли, — она не поднимает взгляд, пока говорит. — Но думаю, это было очевидно. Он знает, что мой приезд в город привел всех переполошил. Он знает, что я была мозгом этой операции, — она выпрямляется, протягивая руку за пулями, которые я собрал. Я кладу их ей на ладонь. — А что, это так важно?

Я смотрю, как она кладет пули в маленький прозрачный мешок и засовывает его в задний карман штанов.

— Нет, — я беру ее за руку. — Давай, уходим отсюда.

Наверху комната наполовину очищена. Рикардо и несколько моих людей держат оборону у двери, а несколько других солдат проверяют тела, чтобы убедиться, что все они мертвы.

Мы пробираемся через ресторан, когда Катарина поворачивается и посылает кинжал, летящий через всю комнату. Тот попадает в сердце маленького человека в белом фартуке. Его изумленные глаза встречаются с моими, пистолет в его руке падает, и сам он грохается на пол. Раздается громкий крик, когда из-за двери, ведущей, по моим предположениям, на кухню, появляется более высокий и молодой мужчина. На нем белый фартук, а в руках бейсбольная бита, и он бросается к моей жене.

Она кричит: — Нет! — когда я поднимаю оружие и направляю в его сторону. Я в ужасе смотрю, как она бежит к нему, перепрыгивая через трупы. Она пригибается, когда он замахивается битой, подпрыгивает и бьет его по носу, прежде чем он успевает замахнуться снова.

— Я не хочу причинять тебе боль, — говорит она, выбивая у него из-под ног оружие. Он теряет равновесие, скользя на крови, и падает, тяжело приземляясь на спину. Рина хватает биту в руки и прижимает к его шее, сидя на его груди.

— Прекрати драться, если хочешь жить.

— Отвали от меня, сука! — он плюет ей в лицо. — Ты убила моего отца! Ты всех убила. Я расскажу копам! Ты сядешь за это!

— Mia amata, — говорю я, подходя к ней сзади.

— Я знаю, — в ее голосе звучит покорность. — Так не должно было случиться, — говорит она, когда мужчина произносит несколько слов на китайском. Мой выстрел точен, и парень умирает мгновенно.

Вдалеке завывают сирены.

— Мы должны идти, — я киваю своим людям. — Проверьте кухню. Убедитесь, что выживших больше нет.

Взяв жену за руку, я веду ее к выходу из ресторана.

— Я знаю, что ты хотела спасти его, но мы не можем оставлять свидетелей.

— Я знаю. Просто ненавижу убивать невинных. Он работал на кухне. Он не имеет к этому никакого отношения.

Эцио открывает заднюю дверь, и мы забираемся в джип.

— Ты не знаешь этого наверняка. Любой, кто работает на преступников, неважно в каком качестве, понимает, чем это чревато.

— Поехали домой, — говорит она, кивая Эцио, когда Рикардо усаживается и мы готовы уезжать. Перегородка поднимается, и я расслабляюсь в своем кресле. Двигаюсь ближе, обнимаю жену и радуюсь, когда она кладет голову мне на плечо.

— Я знаю, что тебе не хочется праздновать, даже если это была отличная победа, но как насчет того, чтобы отвлечься? — я шевелю бровями, поглаживая ее киску через брюки.

Напряжение покидает ее, и она смотрит на меня похотливым взглядом.

— Мне нравится, как работает твой мозг, муженек, — она наклоняется и приникает к моим губам в затяжном страстном поцелуе. — Отвлеки меня, Массимо. Я хочу забыться.

Глава 26

Катарина

Я на взводе, и Массимо это чувствует. Он слишком наблюдателен, и это меня беспокоит. Сделка между мексиканцами и китайцами имела огромный успех. «Комиссия» довольна и одобрила внедрение новые поставки. Это помогло завоевать их доверие. Я должна быть довольна, но эти неожиданные трудности с русскими так меня беспокоят, что я не могу уснуть.

Дважды за последнюю неделю мне снились кошмары, которые будили Массимо посреди ночи, когда я просыпалась вся в поту, вздрагивала и кричала. Когда он спросил, в чем причина, я выкрутилась, сказав, что воспоминания о том, что сделал со мной Пауло, часто возвращаются и мучают меня.

По правде говоря, мои кошмары редко связаны с бывшим мужем.

Карло Греко — вот монстр, который преследует во снах.

Сочетание терапии, медитации, физических упражнений и мелатонина или прописанных мне снотворных обычно помогает. В моменты повышенного стресса кошмары одолевают, как сейчас. Не помогает и то, что я не чувствую себя комфортно. Я все еще разрываюсь между тем, что делать с доном Маццоне, Массимо и его семьей.

Николина в какой-то степени права. Массимо и Бен не играли никакой роли в том, что со мной случилось.

Анджело Маццоне, отец Бена, был единственным, кто достоин моего гнева. Он заключил брачный контракт для своей дочери Натальи с Карло Греко, что и привело все в движение. Я знаю, что именно Анджело послал за мной Лео и его ныне покойного сына Матео.

Анджело убил моего отца, лишив меня возможности отомстить. Он так и не привлек дона Греко к ответственности за мое похищение и не пришел проведать меня. Меня вернули моей эгоцентричной матери, сломали и изувечили до неузнаваемости и оставили гнить.

Анджело умер прежде, чем я успела убить его. В нашем мире наследство, включая долги, переходит к старшему сыну, а значит, Бен взял на себя все обязанности папаши.

Мне было ясно, что ему придется расплачиваться за промахи Анджело.

Теперь все гораздо яснее. Беннетт — хороший человек, преданный муж и отец, мудрый лидер, и он был справедлив ко мне. Возникла путаница, и убивать его больше не хочется. Как я могу лишить Сьерру мужа? Забрать Бена у их детей?

Не знаю, что делать.

Но как я могу просто оставить это?

Это все, что я умею.

Кем я буду без своей мести?

Эти и другие вопросы не дают мне покоя по ночам, пока я не проваливаюсь в тревожный сон, где меня разрывают на куски отвратительные чудовища, держащие меня в клетке. Я просыпаюсь с криком и задыхаюсь, сердце колотится от того, что я вновь пережила самое мрачное время в своей жизни.

Именно поэтому я собираюсь посетить место, где все началось. Возможно, физическое напоминание поможет сделать путь более четким, потому что одно я знаю точно: нерешительность ведет к ошибкам, а я не могу позволить себе ни одной из них.

— Что это? — спрашиваю я, выходя из гардеробной, которую мы делим с мужем, который держит в руке подозрительно выглядящий пакет.

Ухмылка Массимо настолько широка, что грозит расколоть его лицо. Он приближается ко мне, как хищник, высматривающий добычу.

— Ты подглядывала, жена?

— Он лежал на полу возле твоих костюмов, — честно объясняю я. — Это то, о чем я думаю?

Он заключает меня в свои объятия, все еще ухмыляясь.

— Я достал вчера вечером и, наверное, случайно положил обратно не на ту полку.

— Хватит отмазываться, — огрызаюсь я, нервы берут верх.

Он пощипывает меня за нос, и я бросаю на него злобный взгляд.