– Как, не знаешь? Он никак не мог определиться со своим призванием и любил валять дурака. Потом он превратился в забор на входе в город. Можешь поговорить с ним, выбрать себе местечко рядом.
Вредные одноклассники даже остановились, чтобы не попадать со смеху.
Но МиМо все это не показалось смешным, и он бросился к окраине, где, как было сказано, находился бездельник Би-Ла. Обойдя стекольный завод, мальчик вышел на дорогу, ведущую из города.
Вот и забор, о котором говорили одноклассники. Но где же бездельник Би-Ла? МиМо осмотрел забор дважды, но ничего и никого не нашел. Со скуки он принялся швырять камешки – те глухо отскакивали от забора:
– Бам! Тцт! Глык! Пум! Хватит!
Хватит уже!
Сенная голова подскочил и оглянулся. Может, он в кого-то попал? Но вокруг никого не было, и он продолжил бросать камни:
– Что, оглох что ли? – повторился недовольный возглас.
Тут-и-там вздрогнул, сделал шаг назад и прижался к забору. Забор завопил:
– Ай-ай-ай! Ах ты растяпа!
МиМо обернулся и принялся рассматривать место, к которому прислонился. Обычный забор – камень на камне.
– И чего ты уставился?
И тогда Мальчик-с-дыркой-на-колене рассмотрел едва заметные черты человека: вот эти два булыжника похожи на руку, а глыба наверху – на голову. На ней даже были два маленьких темных камешка, которые моргали, и небольшое отверстие, из которого вылетали слова. Отверстие увеличилось:
– Чего уставился? Заняться больше нечем?
– Я… Мне сказали найти бездельника Би-Ла.
– Кто назвал меня бездельником?! – Забор слегка дрогнул: два камня, похожие на руку, приподнялись.
– Но ведь вы – забор, – неуверенно проговорил МиМо.
– Я что-о-о? – взвизгнул Би-Ла. – Я человек. Я почти мастер! Я почти стал садовником и строителем! И просто остановился здесь передохнуть.
– Вы стоите здесь уже много лет. Гляньте: вы уже часть этого забора!
– Вот как? – Глыба-голова словно осмотрелась. – Что же… Я слегка расслабился. Но это ничего! Сейчас встану и приведу себя в форму.
– А когда вы начали превращаться в забор, каково это было? – поинтересовался МиМо.
– Я ни в какой забор не превращаюсь! Я мастер! Почти. Меня ждут дела. – Забор зевнул. – Скоро к ним приступлю.
– А чем вы занимались до… когда были ребенком?
– О! Я был чудным малым! Лучше всех. Я все умел. Пока все остальные сидели в саду и уговаривали пестопопулусы, я успевал сделать пять дел. Я бывал на лесопилке, помогал аптекарю и доктору.
«И я так делаю», – подумал МиМо.
– Я любил изучать город. – продолжал Би-Ла. – Дразнил деревья, вместе с валунами катался с горы.
«И я так делаю», – подумал МиМо и спросил:
– А кем вы хотели стать?
– Поваром. Потом хотел управлять повозкой. Ну, знаешь, возить что-то из города в город? А потом хотел работать в поле. А потом вроде бы хотел стать строителем. Да, точно! Меня отправили сюда ремонтировать забор. Потом я присел отдохнуть. И все еще отдыхаю.
МиМо все это казалось знакомым, и он взволновано спросил:
– А что вы чувствовали, когда… Когда присели здесь отдохнуть?
– Здесь прекрасно, не так ли? – заметил забор. – Сначала я радовался свежести и мягкой траве. Затем помню, как по мне стал ползти жук. Я пытался его сдуть, сбросить, стряхнуть, но он все бегал и щекотал меня.
– Так почему же вы не встали, не задрали штанину и не сбросили его?
– О-го-го! Ишь чего захотел! Сколько лишних движений! Вскоре проблема решилась сама собой. Я как-то взял и перестал чувствовать ногу. Сначала она онемела, а потом будто совсем исчезла.
– И долго вы так сидели?
– Помню, когда онемела нога, был летний зной, – задумчиво проговорил Би-Ла.
– А когда села букашка?
– Весной.
– Ой! – ужаснулся МиМо.
– Так вот: летний зной, солнце пробивается через листву, и слепит, и жжет. Я голову туда, голову сюда, а она все равно остается под лучами.
– Но почему вы не пересели?
– Хо-хо! Зачем терять столько сил? И на что мне ладонь? Ладонью я укрылся от лучей.
МиМо присмотрелся:
– Так это ладонь у вашего лба? Теперь вижу…
– Да, держать руку пришлось долго: все лето. Потом, помню, были покалывания в пальцах. Но вскоре рука онемела, и все прошло.
МиМо стало не по себе. Он захотел сменить тему:
– А какая была ваша любимая игра?
– Я любил бросать камни с холма и катиться вместе с ними.
– И я так делаю! – заметил мальчик.
– А еще мне нравилось дразнить деревья. Я часами стоял у этих деревьев, соединив руки над головой.
– И мне такое нравилось! – МиМо вытер пот с лица.
Би-Ла продолжал:
– Но больше всего я любил смотреть в ночное небо и считать звезды. Кто-то скажет, что это бесполезное занятие, но я так не считаю. Однажды я сосчитал почти все. Да-да!
– Я тоже! – МиМо подскочил на месте. – Ой, кажется, нога немеет!
– Молодец, молодец! А еще я никогда не понимал, как другие могут столько работать и сидеть на месте часами. Как можно не интересоваться всем и сразу?
– Да, и я этого не понимаю, – согласился ребенок. – Ай! Кажется… кажется, не могу пошевелить правым ухом.
В этот страшный для себя момент МиМо забыл, что никогда не умел шевелить ушами. И вообще он так долго смотрел на забор, что ему показалось, будто и сам превращается в статую.
Мальчик испугался, закричал, разбудив все кусты вокруг, и побежал домой, размахивая руками и вертя головой.
Разговор с бездельником Би-Ла напугал МиМо: он боялся повторить судьбу забора. Поэтому на протяжении следующей недели Сенная голова испробовал почти все профессии, пытаясь выбрать одну.
Он помогал выпекать хлеб, но получились гренки. Он бросил это дело. Он собирал травы для лекарства от простуды – в итоге пациент выздоровел, но следующие три дня не выходил из туалета. Мимо бросил и это дело. Он сажал огурцы, которые не росли. Красил дома так, что им было щекотно, и со смеха у них лопались окна. Мимо бросил эти дела. Он закидывал удочку, чтобы поймать рыбу, но поймал только старый башмак. Он бросил и это дело.
К концу недели МиМо расстроился и боялся превращения в забор еще больше. Мальчик ни на секунду не оставался неподвижен: ходил за завтраком, махал руками в школе за партой, просыпался среди ночи и лягался ногами.
Родители переживали, объясняли и успокаивали его:
– Ты всегда занят! Ты не превратишься в камень. У тебя еще много времени, чтобы выбрать себе профессию. Просто продолжай пробовать и будь более усидчивым.
Последней катастрофой последнего дня недели стала помощь МиМо на стекольном заводе. Там работал его дядя, и он не мог отказать племяннику в помощи. Но и доверить важных задач не мог.
Сначала МиМо показали сам процесс, как из светло-желтого песка получалось прозрачное стекло. Оказалось, что сначала необходимо разогреть печь до полутора тысяч градусов (такую температуру в Cтекольном городе могли получить только от горения огненных слизней). После в специальный чан засыпа́ли песок и еще что-то сыпучее: что именно, Тут-и-там не запомнил. Под воздействием температуры песок становился жидким, и тогда его заливали в специальную форму. Почемучто был уверен, что в этом процессе присутствует магия.
МиМо было поручено на специальной тележке привозить слизней к печи. Дальше мастера перекладывали их в печи. Ребенок быстро и энергично бегал туда-сюда, уворачиваясь и маневрируя между огромными печами, котлами и работниками завода.
Его дяде понравился этот пыл, и на следующий день он разрешил племяннику закидывать слизней в печи. Но под присмотром. МиМо обрадовался и немного успокоился. Кажется, он нашел свое дело и не превратится в камень!
Он быстро доставлял тележку, открывал отверстие печи и засыпа́л туда слизней. Печь была очень старой и говорила мало, медленно и вяло. Но всякий раз, как маленький помощник подбрасывал топливо, печь благодарила его. МиМо это нравилось. Он бегал быстрее, привозил больше моллюсков и чаще подпитывал ее. Старая печь приободрилась, словно помолодела:
